Флорентийский монстр - Престон Дуглас - Страница 3

• Предыдущая
• 3/67
• Следующая

В деревушке Джоголи.

Специ вздернул бровь.

— Джоголи? Знакомое место. Где именно?

Я назвал адрес.

— Джоголи — красивый городок со своей историей. В нем три известные достопримечательности. Вы, вероятно, уже знаете?

Я не знал.

С чуть насмешливой улыбкой он начал рассказ. Первой достопримечательностью была вилла Сфаччата, принадлежавшая дальнему предку рассказчика, флорентийскому мореплавателю, картографу и первопроходцу Америго Веспуччи. Он первым осознал, что его друг Христофор Колумб открыл совершенно новый континент, а не какое-то неизвестное побережье Индии, и одарил этот континент своим именем (по латыни «Америкус»), Вторая достопримечательность, продолжал Специ, — другая вилла, под названием И Коллацци. Считается, что ее фасад проектировал Микеланджело, здесь принц Чарльз останавливался с Дианой и нарисовал многие из своих известных тосканских акварелей.

— А третья?

Специ улыбнулся шире.

— Самая интересная из всех. Она прямо у вас перед дверью.

— У нас перед дверью ничего нет, кроме оливковой рощи.

— Именно. А в этой роще произошло одно из самых чудовищных убийств за всю итальянскую историю. Двойное убийство, совершенное нашим местным Джеком Потрошителем.

Автор детективов во мне не столько ужаснулся, сколько заинтересовался.

— Я дал ему имя, — сказал Специ. — Я окрестил его «il Mostro di Firenze», Флорентийский Монстр. Я с самого начала освещал это дело. Другие репортеры в «Ла Нацьоне» прозвали меня газетным «монстрологом», — он коротко и резко хохотнул, выпуская сквозь зубы струйки дыма.

— Расскажите мне о Флорентийском Монстре.

— Вы ничего о нем не слышали?

— Ничего.

— Разве эта история не наделала шума в Америке?

— Она совершенно неизвестна.

— Мне это удивительно. Она такая… типично американская история. И в ней даже участвовало ваше ФБР — та группа, которую прославил Томас Харрис — отдел исследования человеческой личности. На одном заседании суда я видел самого Томаса Харриса, он делал заметки на желтых листочках для записей. Говорили, что прототипом Ганнибала Лектера был Флорентийский Монстр.

Тут я уже по-настоящему заинтересовался.

— Расскажите мне!

Специ проглотил второй эспрессо, закурил новую сигарету «Голуаз» и сквозь дым начал рассказ. По мере того как история развивалась, он извлек из кармана блокнот и золотой карандашик и принялся пояснять повествование схемами. Острие карандаша чертило кружки и стрелки, прямоугольники и пунктиры, указывая на запутанные связи между подозреваемыми, на убийства, аресты, суды и множество тупиковых ветвей расследования. История была долгая, он говорил негромко, а страницы его блокнота понемногу заполнялись.

Слушая его, я поначалу изумлялся и просто не верил своим ушам. Как автор детективов, я воображал себя знатоком темных историй. Я и в самом деле много знал. Но по мере того, как передо мной разворачивалась история Флорентийского Монстра, я осознавал, что это нечто незаурядное. История, не похожая на другие. Я, не преувеличивая, скажу, что дело о Флорентийском Монстре возможно — только возможно — наиболее выдающееся преступление и расследование, известное миру.

В промежутке от 1974 до 1985 года были убиты семь пар — общим счетом четырнадцать человек, — занимавшихся любовью в машинах в живописных холмах, окружающих Флоренцию. Расследование оказалось самым долгим и дорогостоящим в итальянской истории. В поле зрения следствия попало около ста тысяч человек, более дюжины подверглись аресту и зачастую были освобождены после того, как Монстр наносил новый удар. Клевета и ложные слухи погубили десятки судеб. Поколение флорентийцев, взрослевшее в годы убийств, говорило, что все это изменило и город, и их жизни. Самоубийства, эксгумации трупов, подозрения в отравлении, присланные по почти части мертвых тел, сеансы духовидения на кладбищах, судебные процессы, подложные улики и затянувшаяся жестокая вендетта. Следствие, как злокачественная опухоль, протягивало щупальца в настоящее и в прошлое, затрагивало другие города, давало метастазы новых расследований, вовлекало новых судей, полицейских и следователей, обнаруживало новых подозреваемых, порождало новые аресты и очередные погубленные судьбы.

Несмотря на то что ни за одним человеком во всей истории Италии не охотились так долго, Флорентийский Монстр так и не был найден. Когда я в 2000 году приехал в Италию, дело оставалось открытым и Монстр, по-видимому, пребывал на свободе.

Мы со Специ с первой встречи крепко подружились, и я скоро заразился его увлеченностью этим делом. Весной 2001 года вместе с ним мы решили выяснить истину и вычислить настоящего убийцу. Эта книга рассказывает о наших поисках и о нашей встрече с человеком, который, как мы предполагаем, был Флорентийским Монстром.

Попутно мы со Специ сами попали в историю. Меня обвинили в пособничестве убийце, изготовлении подложных улик, лжесвидетельстве и помехах правосудию и угрожали арестом, если я еще когда-нибудь ступлю на землю Италии. Специ пришлось хуже: в нем самом заподозрили Флорентийского Монстра.

Вот история, рассказанная Специ.

Седьмое июня 1981 года во Флоренции обещало быть ясным и погожим. Тихое воскресное утро, голубое небо и легкий ветерок, доносивший с холмов аромат согретых солнцем кипарисов. Марио Специ сидел за своим столом в редакции «Ла Нацьоне», где уже несколько лет проработал репортером. Он курил и читал газеты. Подошел репортер, который обычно вел криминальный раздел, легенда редакции — он двадцать лет освещал дела мафии и все еще был жив.

Коллега присел на край стола Специ.

— У меня нынче утром свидание, — заговорил он. — Недурна собой, замужем…

— В твои-то годы… — усмехнулся Марио. — В воскресное утро, перед мессой. Не будет ли немного слишком?

— Немного слишком? Я сицилиец, Марио! — Репортер ударил себя в грудь. — Я уроженец земли, которая рождала богов. Одним словом, я надеюсь, ты сегодня присмотришь вместо меня за криминальными новостями, поболтаешься вокруг штаб-квартиры полиции на случай, если что стрясется. Я уже звонил, пока все тихо. К тому же всем известно, — тут он произнес фразу, которую Специ запомнил навсегда: — Воскресным утром во Флоренции никогда ничего не случается.

Специ поклонился и взял руку приятеля.

— Если приказывает, крестный отец, я повинуюсь. Целую вашу руку, Дон Розарио.

Специ до полудня пробездельничал в редакции. Это был самый праздный и пустой день недели. Может быть, именно поэтому закралось предчувствие, знакомое всем репортерам криминальной хроники: что-то случится, а его не окажется на месте. Тогда Специ честно сел в свой «ситроен» и проехал полмили до главного полицейского управления — старинного обветшавшего монастырского здания в старой части города. Полицейские превратили монашеские кельи в крошечные кабинеты. Перепрыгивая через ступеньку, он поднялся в кабинет начальника мобильной бригады. Громкий сварливый голос шефа, Мауроцио Чиммино, эхом разносился по коридору из-за открытой двери, и Специ ужаснулся.

Вот что-то и случилось!

Специ застал начальника за столом — рукава закатаны, рубашка промокла от пота, телефонная трубка прижата подбородком к плечу. Где-то рядом орала полицейская рация, и тут же несколько полицейских переговаривались и бранились на диалекте.

Чиммино заметил появившегося в дверях Специ и яростно набросился на него:

— Господи Иисусе, Марио, ты уже здесь? Не донимай меня, я всего только и знаю, что там двое.

Специ сделал вид, будто знает, о чем идет речь.

— Ладно. Не буду вас отвлекать. Скажите только, где это?

— Виа дель Арриго, черт его знает, где это… Кажется, где-то в Скандиччи.

Специ скатился по лестнице и позвонил редактору с платного телефона на первом этаже. Так уж вышло, что он точно знал, где расположена виа дель Арриго. Его друг был хозяином виллы дель Арриго, красивого поместья, расположенного на узкой извилистой сельской дороге, носившей то же название.

• Предыдущая
• 3/67
• Следующая