Девушка-сокол - Ласки Кэтрин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая

— Есть такая болезнь ястребов-перепелятников. Ее разносят лесные клещи, и, подхватив ее, птица покидает гнездо.

— Я слышал про это. Как будто все дерево болеет. Оно становится серым и чешуйчатым, — сказал Рич. — Ястреб покидает дерево, и больше ни одна птица там не селится. И даже люди не подходят к ним. Они как будто одержимы духами давно умерших деревьев.

— Я об этом и говорю, — продолжала Мэтти. У мальчишек расширились глаза, когда они сообразили, к чему она клонит.

— Я знаю пять таких деревьев в этом лесу. В каждом из них есть дупло, где можно спрятать камень. К ним не приближаются ни птицы, ни люди, их древесина не годится на растопку. Они… — девочка задумалась, вспомнив Елену, — не одержимы духами. Они как будто прокаженные. И в них мы можем спрятать рубины.

Мэтти сделала шаг назад и окинула друзей взглядом.

— До этого момента я ни разу не участвовала в вашем воровстве.

— Не переживай из-за этого, — сказал Рич.

— Я никогда и не переживала, но то все было мелкой кражей по сравнению с этим.

— Да уж, — произнес Финн. — Мы лазили по карманам и срезали кошельки. Теперь мы решились на куда более тяжкое преступление.

Говоря это, он как будто улыбался.

— В том-то и дело, — откликнулась Мэтти. — Теперь можете считать меня соучастницей. Я такая же преступница, как и вы.

— Нет, Мэтти, — сказал Финн. — Это не девчачья работа.

— Это разбойничье дело, — произнесла Мэтти, закипая. — Воровское дело. Разбойниками могут быть мужчины, женщины, мальчишки, девчонки. К тому же это я нашла рубины!

Ее щеки зарделись. Девочка ощущала не столько злость, сколько решимость показать им, кто она такая и что знает, кем может быть — преступницей, как и все они.

— Я хочу, чтобы вы доверяли мне. Мы все обязаны доверять друг другу. Какая разница, кто мальчишка, а кто девчонка. То, что мы забрали, стоит куда больше, чем куриные яйца, головка сыра или олень из королевского леса. Я считаю, что мы должны поклясться на крови — ведь мы теперь обладаем невероятным богатством. Мы должны поклясться в верности друг другу.

Мальчишки торжественно кивнули в знак согласия. Финн достал свой охотничий нож. Каждый взял его и в призрачном свете месяца, проникавшем в пещеру, надрезал кончик большого пальца. Потом все сошлись и, соединив порезы, стали повторять слова, которые произносила Мэтти:

— Я торжественно клянусь на крови никогда не передавать знания о рубинах ни одному человеческому существу. Богатство, которое мы нашли, послужит только нашему законному королю Ричарду и свержению тирании, охватившей эту землю, и никогда не станет служить личным целям. Я клянусь в этом именем Господа нашего.

Все лето и осень 1191 года и последующую зиму рубины пролежали спрятанными в дуплах пяти деревьев, которые Мэтти назвала прокаженными. Народ все беднел. Принц Джон с каждым днем наглел, как и друзья, доведенные до отчаяния. Мэтти наловчилась срезать кошельки, но они оказывались почти пустыми, даже у людей шерифа.

Помимо воровства, ребята находили и другие способы кормить свои семьи. Рич помогал отцу на мельнице. Ее грабил шериф, заставляя молоть муку для всех своих людей за полцены. Точно так же отец Уилла по указу принца Джона был обязан подковывать их лошадей бесплатно. Уилл работал с отцом в кузнице и жонглировал в базарные дни в разных городах, чтобы заработать на пропитание. Хьюби проводил все меньше и меньше времени в лесу, помогая своей матери варить и продавать пиво. А отец Финна охромел и больше не мог служить смотрителем лесов. Семья жила лишь на то, что Нелли зарабатывала врачеванием, и на то, что добывал Финн.

— Нужно что-то делать! — сказал он как-то раз, когда друзья вновь собрались в пещере.

— Может быть, пора задействовать куски? — спросил Уилл.

Давая клятву на крови, друзья решили не называть рубины по имени, а придумали для них несколько условных обозначений. Одним из них были «ягоды рябины», поскольку зимой они казались особенно яркими и их можно было использовать для окрашивания. Еще были «кровь», «куски», а также «мозоли». Ребята специально выбрали слова, которые обозначали что-то обыденное, совсем не редкое и не ценное.

— Нет, не пора. Нужно придумать что-то еще. — Финн заметно подрос, как будто даже голова вытянулась за последние полгода. Близился его шестнадцатый день рождения. Он прекратил расхаживать по пещере и провел рукой по щеке. — Мы теперь мужчины. У меня уже растет борода… или почти растет.

— У меня тоже! — сказал Рич.

— И у меня, — добавили Хьюби и Уилл в один голос.

— Ооо, и у меня тоже! — сказала Мэтти с глубоким вздохом. Она терпеть не могла этих разговоров о мужском взрослении и о предстоящем бритье. Все это казалось ей ребячеством. — Скажи-ка, Финн, какое имеет отношение борода ко всему остальному?

— Вообще-то никакого, — ответил Финн и посмотрел ей прямо в глаза. — Старая леди Биггл умирает, Мэтти. Умирает от голода. — Он помолчал. — Видишь ли, Мэтти, пора нам поступать по-мужски. — Он снова помолчал. — То есть как все взрослые.

Финн приблизился к Мэтти и внимательно посмотрел на нее. Девичьи щеки зарделись. Он смотрел ей в глаза слишком пристально, как будто искал что-то. Но напряженную тишину нарушил Хьюби:

— Старая леди Биггл умирает не только от голода, но и от того, что ей разбили сердце. Люди шерифа забрали ее сына и бросили в подземелье за то, что он отказался бесплатно подбивать для них сапоги. Мастерская закрылась. Семье не на что жить.

— Как и у нас с мельницей, — заметил Рич. — Мама голодает и при этом ждет ребенка. Он может умереть до рождения. — И добавил, помолчав: — А может, и мы с мамой умрем.

— Если сейчас не время для рубинов, — сказала Мэтти, — то надо использовать еще что-нибудь ценное.

Ребята обернулись к ней, недоуменно подняв брови.

— Вы знаете, где шериф прячет свои сундуки? — спросила девушка.

— В Ноттингемском замке. Он хорошо укреплен, — ответил Финн.

— Вот именно, — сказала Мэтти. — И когда принц приезжает в наши края, он останавливается именно там. Вам туда не пробраться.

— Ты хочешь сказать, что сможешь попасть туда сама? — спросил Финн.

— Мне это будет гораздо проще, чем вам, — ответила девушка с жаром. — Я могу стать служанкой. Могу работать на кухне, посудомойкой, прачкой.

— А ведь верно, Финн! — воскликнул Уилл.

— Мэтти может разузнать для нас что-нибудь вроде… вроде… — подключились к нему Рич и Хьюби.

— Вроде того, как добыть оттуда серебро! — сказал Хьюби. — Не думаю, чтобы в этом замке ели с хлебных подносов и пили пиво из деревянных кружек, как все остальные, правда? Она идеальна для такого дела. Ее никто не заподозрит.

Мэтти просияла, но Финн оставался спокоен. Девушка приблизилась к нему:

— Что не так, Финн? Тебе не нравится, что это придумала я?

— Нет, — вздохнул он. — Но, Мэтти, это слишком опасно. Ты полезешь в осиное гнездо, и с тобой могут сделать все что угодно.

— Но выхода нет! — воскликнула Мэтти. — Ты слышал, что сказал Рич про свою мать. Люди умирают! Умирают!

— А как же твои птицы, Мэтти? Кто станет заботиться о твоих соколах, пока ты будешь работать у шерифа? — спросил Финн.

— О-ох! — проронила девушка негромко. Она совсем об этом не подумала. Прежде все казалось ей возможным, а теперь…

— Я, — сказал Рич. — Я могу о них позаботиться.

— Я тоже могу! — присоединился Хьюби.

Все повернулись к Финну. Он улыбнулся и сказал:

— Считайте и меня тоже.

— Ох, Финн! — воскликнула Мэтти, обхватив его руками. Крепко сжала, затем отпустила. Но успела почувствовать, как его губы коснулись ее щеки и по всему ее телу пробежала какая-то удивительная волна. Она тут же уставилась вниз, ковыряя ботинком землю. Неужели она в самом деле обняла Финна в присутствии остальных ребят? Ее сердце радостно забилось, но пришлось тут же подавить свои чувства. Еще чего не хватало — обниматься с Финном! Девушка отступила на несколько шагов и сказала остальным ребятам: — За меня не беспокойтесь. Главное — устроиться в замке. Я знаю их устройство и в Ноттингемском разберусь без труда. Быстренько сделаю дело и сбегу. Скажу, что мне нужно домой, присмотреть за старыми родителями.

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая