Девушка-сокол - Ласки Кэтрин - Страница 15

• Предыдущая
• 15/36
• Следующая

И тут к ней приблизилась сгорбленная фигура.

— Подайте! Подайте! — донеслось из глубины темного круга, очерченного капюшоном. Ее короткие, изуродованные проказой пальцы сжимали посох, к которому была прикреплена корзина. Фигура остановилась на некотором расстоянии от девочки, как полагалось прокаженным.

— Подайте, госпожа. — Фигура протянула к ней посох с корзиной.

— Денег у меня нет, сэр, — произнесла Мэтти, вытащив пирог и бросив его в корзину. Она не могла заставить себя отвести взгляд от капюшона.

То, что когда-то было лицом, скрывалось в тени. Носа не было, на месте его остался лишь провал, сквозь который со свистом проходил воздух. Один глаз исчез под наплывом гниющей плоти.

— Я не сэр, добрая леди. Я была женщиной, а когда-то и такой же девочкой, как вы.

Должно быть, эта женщина болела уже давно. Одно из самых страшных свойств проказы состоит в том, что она протекает очень медленно, пожирая жертву понемногу. Мэтти подумала, не направляется ли прокаженная к Нелли Вудфинн, и прошептала:

— Простите, простите.

— Не надо извиняться, дитя. Теперь я ничто — ни мужчина, ни женщина, ни старая, ни молодая, ни человек, ни зверь.

Сердце Мэтти сжалось от боли. Она мгновенно ощутила все страдания, которые пережила эта женщина, и спросила:

— А как вас зовут, мадам?

Прокаженная ответила не сразу. Девочка сперва услышала лишь ее прерывистое дыхание, как будто ветер, свистящий в глубоком ущелье.

— Меня звали Елена, доброе дитя.

— Елена, — повторила Мэтти негромко. Так звали одну из ее любимых святых. Смелая и решительная, она отправилась в Святую землю, чтобы найти Крест Господень. — Мадам, вас по-прежнему зовут Елена.

— Боже вас благослови, дитя! — Слова прокаженной напоминали шуршание сухих листьев на холодном ветру.

Мэтти поспешила прочь.

Мальчишки уже ждали ее в пещере. Тучи сделались гуще и скрыли луну, но все быстро привыкли к темноте, и Мэтти, хорошо знавшая дорогу, повела их к берегу ручья, где находился древесный домик.

— Значит, Мэтти, ты не взяла с собой ни лопаты, ни заступа? И говоришь, что она просто спрятала что-то на берегу? — спросил Рич.

— Да, где-то здесь, — ответила девочка.

Сейчас они шагали вдоль берега ручья.

— Как будто ищем иголку в стоге сена, — проворчал Уилл.

— Смотрите! — неожиданно произнес Финн. — Верхушка травы примята, и земля разбросана. К счастью, эта настоятельница оказалась настолько глупой, что ее следы так же легко найти, как следы телеги в грязи. Все ясно! Бьюсь об заклад, она спрятала это здесь! — Он указал туда, где ручей глубоко вдавался в берег, а земля поднималась, словно уступ. Финн ткнул туда веткой. — И спрятала недалеко.

— Можно достать рукой, — сказала девочка негромко.

— Кажется, здесь не живет никто, кроме выдры, — произнес Финн. — Значит, это ее нора. Кто туда полезет?

— Я! Я! Дайте мне! — закричали остальные мальчишки.

— Тихо! — резко оборвал их Финн. — Я вас не спрашивал. Ясно, кто должен это сделать.

Наступила внезапная тишина. Остальные трое мальчишек отступили назад и поглядели на Мэтти.

Та пожала плечами, как будто говоря: «Вот я и получила свое за строительство домика».

— Ладно, — наконец произнесла она и опустилась на колени. — Хорошо бы сделать факел.

— Ты хочешь, чтобы о происходящем узнали все на свете? — прошептал Хьюби.

Девочка стала шарить рукой среди веток и щепок, которые, должно быть, нанесло течением, когда вода в ручье стояла выше.

— Ничего? — спросил Уилл нетерпеливо.

— Ничего необычного.

Но стоило только Мэтти это сказать, как ее пальцы наткнулись на какой-то предмет, который не был ни комком глины, ни камнем, ни деревяшкой, ни палыми листьями. Он был тяжелым и явно металлическим. Пробежав пальцами по его поверхности, Мэтти даже нащупала узор.

Наконец она вытащила из норы узкую шкатулку, и все уставились на находку. Крышку украшало изображение пальмы. Ребята знали, что это символ пилигримов, совершавших паломничество в Иерусалим.

— Это реликварий, — сказал Рич.

В его голосе чувствовалась растерянность. Да и вообще все растерялись. Шкатулка была такой маленькой. Что за сокровище может в ней поместиться, кроме нескольких прядей волос или кусочков ногтей святого, который умер в Святой земле?

— Ну, открывай же, — сказал Уилл.

Мэтти слегка покачала крышку, и та начала подниматься. В этот момент небо прояснилось, и месяц, по-прежнему напоминавший клин, залил берег серебристым светом. Все вскрикнули.

В шкатулке засверкало пять огромных рубинов.

Друзья тихо двинулись в путь и не проронили ни слова до тех пор, пока не достигли пещеры.

— Клянусь, это те самые рубины, которые были на потире! — воскликнул наконец Рич.

— Что же это может значить? — спросил Финн. — Если, как ты сказал, Рич, потир забирали для ремонта, то выглядит ли он теперь так же, как раньше?

— Ну, если бы рубины пропали, мы должны были бы заметить, — сказала Мэтти.

— Конечно, — согласился Уилл.

— Похоже, что так, — произнес Финн, потирая подбородок.

— Что так? — спросил Рич.

— Но мы ведь могли не заметить, что там другие рубины, — сказал Финн.

— Не те рубины? — спросили остальные хором.

— Да! Что, если ювелир вставил фальшивые?

— Как можно подделать рубин, Финн? — спросил Хьюби.

— Понятия не имею. Но сдается мне, что, если можно сделать витражи со стеклами рубинового цвета… Я слышал, что такие есть в Кентербери…

— Если… — произнесла Мэтти медленно, — можно делать витражные стекла рубинового цвета, то почему нельзя было подделать камни?

— Трудно поверить, что церковь решится на такое, — сказал Уилл.

— Не забывайте, какие слухи ходят о епископе Херефордском, — заметил Хьюби.

— Да, епископ Херефордский с принцем Джоном способны на такое, — согласился Финн. — А теперь ясно, что в этом замешана и настоятельница.

— На одни эти рубины можно купить все земли принца и любое количество воинов. Может начаться междоусобица, при том, что Ричард так далеко… — у Мэтти сорвался голос.

— Эти рубины единственное, чего недостает Джону, чтобы завладеть короной, — сказал Рич.

— Цена королевства, — сказала Мэтти негромко.

— Что же нам с ними делать? — спросил Рич.

— Ну, мы могли бы вернуть их в церковь, — предложил Уилл.

— А можем и оставить себе, — откликнулся Хьюби.

Финн огляделся, затем сделал друзьям знак подойти ближе и, понизив голос до шепота, сказал:

— Эти рубины не должны попасть в руки Джона. Они помогут негодяю занять трон Англии. Он наймет на них армию и добьется своей цели. Мы должны сделать все, чтобы помешать этому.

— Может быть, эти рубины помогут многим людям, — произнес Хьюби.

Пока Мэтти слушала их обоих, у нее созрела блестящая мысль.

— Возможно, эти рубины помогут нам избавиться от тиранов, — сказал она.

Повисла тишина. Все думали о страданиях, перенесенных за последние годы. Украденная головка сыра или оленья ляжка — вот и все, чем удавалось скрасить жизнь. Но неужели теперь у них в руках достаточная сила для уничтожения тирании?

Наконец Финн нарушил молчание:

— Я понял, о чем говорит Мэтти. Но нужно подождать. Продать такие рубины не просто. Для помощи людям будет проще украсть золото и серебро из сундуков принца и шерифа. Думаю, рубины пока что нужно как следует спрятать, и не все в одном месте, а в пяти разных тайниках, о которых знаем мы все.

Мэтти поняла, что Финн прав. Драгоценности действительно пока нужно спрятать там, где их никогда не найдут. И она вдруг вспомнила такое место.

• Предыдущая
• 15/36
• Следующая