Воин сновидений - Кащеев Кирилл - Страница 33

• Предыдущая
• 33/67
• Следующая

– Почти не вижу, – созналась Ирка, ловя колыхания смерча.

– Я так и знала! Я этого и боялась! Еще когда ты сквозь скелет прорвался! Ты разрежаешься! Теряешь форму!

– А по-моему, я очень даже в форме! – изгибаясь в сторону коробки с головой, откликнулся смерч.

Танька набрала полную грудь воздуха, собираясь дать на это достойную отповедь…

– Не устраивай мужчине скандал на пустом месте, девчонка! – цыкнул на Таньку Ментовский Вовкулака. – Даже если от мужчины осталось одно движение воздуха! – окидывая взглядом здухача, хмыкнул он. – Сейчас дойдем до машины, засунем башку в багажник! – он потряс коробкой. – И твой здухач благополучно придет в себя! То есть войдет…

– Он не мой! – немедленно заспорила Танька. – Он свой собственный! – но тут же торопливо направилась к машине.

– А с остальной нечистью как? – вертясь у самых ног Ментовского Вовкулаки, нерешительно переспросил здухач.

– У вас еще осталось? – открывая багажник и закидывая коробку внутрь, приподнял брови Вовкулака.

– Всего пятеро было… – Ирка повернулась к Вовкулаке. – Ховало здухач заморозил, Чуму мы выроду скормили – считай, они друг друга изничтожили, Шелудивый Буняк, он же Вий, в багажнике. Кстати, что мы с ним делать будем?

– Пригодится, – не отрывая встревоженного взгляда от здухача, рассеянно бросила Танька. – Чума же пригодилась…

– Нормально. Справляемся, – удовлетворенно заключила Ирка и направилась к задней дверце «уазика». – Остался один, последний участник Дикой Охоты – здоровенный скелет, верхом на коне, и конь – тоже скелет.

Уже собиравшийся сесть за руль подполковник так и замер, сжимая в пальцах ручку передней дверцы. Заросшая щетиной физиономия старого оборотня стремительно бледнела. В желтых хищных глазах застыла безнадежная, истинно волчья тоска, немедленно заставившая Ирку усомниться – а так ли уж нормально они справляются?

– Корона у скелета была? – глухо спросил милицейский подполковник.

– Была, – пробормотала Ирка, вспоминая процессию, виденную на экране ноутбука. – И меч, темный.

– Серьезный меч, – прошелестел здухач и честно добавил: – Мой против него не тянет.

– Значит, все, – мертвым голосом сказал Вовкулака и уперся лбом в крышу «уазика». – Будет, как в прошлый раз.

– А что было, когда Дикая Охота приходила в прошлый раз? – настороженно поинтересовалась Танька.

– Засуха, чума, голод, города проваливались. Войны между княжествами, а потом монголо-татарское нашествие, – скорбным голосом сообщил Вовкулака военную сводку «от древнерусского информбюро».

– Да кто он такой, этот скелет на скелете? – рявкнула Ирка.

Вовкулака воровато оглянулся, будто боясь, что его услышат, и одними губами прошептал:

– Костей Бездушный. В сказках его еще называют Бессмертным, но это неправильно. Как же он может быть бессмертным, если он в какой-то мере и есть… смерть! Костей – это война, бунты, взрывы, мятежи! А конь под ним – Моровица, смерть скота и зверей лесных!

Земля под «уазиком» содрогнулась. Сзади послышались крики. Асфальтовая дорожка пошла волнами. Заскрипели вздыбливающиеся пласты земли. «Уазик» тряхнуло. Само собой включилось радио. Трескучий голос диктора зачастил:

– Необычные возмущения в слоях атмосферы… Сильное влияние на людей… Всплески немотивированной агрессии… В Крыму усилились столкновения между русским и татарским населением… Конфликт на границе с Польшей… Драка в парламенте… – радио заглохло.

– Все, – снова повторил Ментовский Вовкулака. – Костей Бездушный спустился на землю. Недаром на рынке народ так на вас накинулся – когда Костей приближается, у всех планка падает. А уж что начнется теперь, когда он здесь! – Вовкулака покрутил головой. – Даже ОМОН не поможет – на них ведь тоже действует.

Ирка представила себе, как решительные парни в шлемах и с пластиковыми щитами врываются в середину уличной потасовки… и со всем внушенным Костеем жаром, помноженным на отличные профессиональные навыки, начинают метелить всех без разбору. Для собственного и Костеева удовольствия. Похоже, здухач тоже представил себе не менее выразительную картинку.

– Я лечу, – решительно сказал он. Смерч вытянулся, готовый прянуть в небо.

– Стоять! – Танька рявкнула так, что Ирка дернулась, чувствуя, как уши невольно прижались. Рядом точно так же прижал уши Ментовский Вовкулака, а вихрь здухача опал, будто прихлопнутый ладонью. – Куда собрался? – в лучшем Иркином стиле прорычала Танька.

– Костея останавливать. Бездушного, – недоуменно прошелестел здухач.

– Интересно, как ты предполагаешь это сделать? – иронически приподняла брови Танька. – Под самолет его больше не подставишь, он уже на земле. Разве что крушение организуешь и самолет ему прямо на башку свалится…

– Костей из-под любого самолета выберется, – вмешался Вовкулака. – Вы поймите, убить его вообще нельзя – как убить смерть? Его можно только изгнать или пленить.

– Кощей на цепях висит… – вспоминая сказки, пробормотала Танька.

– Ага, а потом идиот Иван-царевич его сдуру освобождает! Тот Ивана мочит, жену его ворует, чтоб скучно не было, и снова начинает свою террористическую деятельность! – вскинулась Ирка. – Сразу предупреждаю, на мой подвал не рассчитывайте! Не хочу, чтоб у меня там смерть на цепи сидела!

– Не понимаю, чем тебе плохо, – фыркнула Танька. – Твоя бабка его огородик охранять приспособит…

– Вы прежде чем на цепь сажать, сперва его поймайте! – возмутился Вовкулака. – А то делят тут кости неубитого Костея!

– Которого убить нельзя вообще, – закруглила ситуацию Ирка. – А если его сперва как-нибудь оживить?

– И убить! – припечатал здухач.

– Гениальное решение! – ехидно протянула Танька. – Допустим, мы его оживляем – хотя я понятия не имею, как это сделать. Потом здухач его убивает – в чем я лично сомневаюсь. На него же сейчас только дунь – он и развеется! – Словно в подтверждение ее слов порыв сильного ветра встряхнул деревья, врезался прямо в воронку смерчика, в который превратился здухач, и разметал того в разные стороны. Танька подождала, пока ветер стихнет, а смущенный таким оборотом дела воин сновидений стянулся обратно в небольшой компактный вихрь, и продолжила: – Но допустим, Костей умрет… и тут же снова станет тем самым Костеем Бездушным, которого убить нельзя!

– Мы четверых уже уделали! Пожаров, чумы, голода, землетрясений по-любому не будет! Последний остался! Так что, пусть гуляет? – вскипела Ирка. – Крымских татар на нашествие подбивает? Или еще кого найдет для разнообразия?

– Обязательно найдет, – с грустной покорностью сообщил Вовкулака. – В прошлый раз он так и гулял. Как хотел, – вздохнул старый оборотень.

– Вот и не может быть, чтоб после того раза ничего против него не придумали! – упрямо бросила Ирка.

– У тогдашних соседей Руси, у половцев, был метод, – неохотно сообщил Вовкулака. – Не против Костея – наш Бездушный на их территорию даже не совался. Против собственных полубогов и героев. В те времена, знаете ли, свои понятия о героизме были. Приграничную деревеньку вырезать под корень, включая стариков и младенцев, очень даже за подвиг сходило. А в случае неожиданного возвращения из мира иного герои вообще различать переставали – где чужая деревенька, где родное стойбище. Вот чтоб погибшие воители со свойственным им героизмом из мира иного обратно в мир здешний не совались, половцы над ними курган насыпали, а сверху каменных стражей ставили, мамаёв. Те покойничков держали… скажем так, намертво. Откуда, думаете, вообще обычай пошел на местах сражений монументы устанавливать? Одна беда… По половцам монголо-татарское нашествие еще раньше, чем по Руси, ударило – не иначе как Костей лично позаботился. Почитай, ничего от их народа не осталось, – вздохнул Вовкулака.

– И стражей тоже ни одного не уцелело? – горестно вопросила Танька.

– Почему «не уцелело»? – удивился Вовкулака. – Вон, у нас за историческим музеем целый отряд выстроился!

– За музеем? – переспросила Танька. – Так это вы что, половецкие скульптуры имеете в виду? Которых каменными бабами называют?

• Предыдущая
• 33/67
• Следующая