Железный король - Кагава Джули - Страница 63

• Предыдущая
• 63/72
• Следующая

— Оставь его, Квинтус, — спокойно потребовал он.

Квинтус глумливо осклабился.

— Тебе его жаль, Терциус? Может, это братское сочувствие к своему близнецу?

— Нельзя разговаривать со старьем, — холодно ответил Терциус. — Тебе это известно. Или доложить об этом Железному коню?

Квинтус сплюнул.

— Ты всегда был слабаком, Терциус, — бросил он, — Слишком мягкосердечный, как будто не из железа. Ты позоришь наше братство.

Он крутанулся на каблуке и, чеканя шаг, вышел вон. Второй рыцарь последовал за ним. Их шаги прогремели по каменному полу и стихли вдалеке.

— Придурок, — буркнула я.

Оставшийся рыцарь подтолкнул меня к столбу.

— Тебя зовут Терциус? — Он расстегнул замок и закрепил цепь на балке, не глядя на меня.

— Да.

— Помоги нам! — попросила я. — Ты не похож на них, я это чувствую! Мне нужно освободить своего брата и забрать его отсюда. Хочешь, я заключу с тобой сделку? Пожалуйста, помоги нам!

Наши взгляды на секунду встретились. Я снова поразилась невероятному сходству тюремщика с Ясенем: такой же благородный облик, хотя глаза цвета вороненой стали, а не серебряные, и лицо из-за шрама казалось старше.

Железный рыцарь помедлил, и я посмела на секунду поверить... Однако наручники у меня на запястье защелкнулись, и наш страж отодвинулся; глаза потемнели до черноты.

— Я рыцарь Железной короны, — со сталью в голосе от чеканил он. — Я не предам ни братьев, ни короля.

Он отвернулся от меня и, не оглядываясь, пошел прочь.

В неверном полумраке туннеля слышалось только прерывистое дыхание Ясеня и шуршание гравия. Принц с трудом принял сидячее положение.

— Ясень? — тихо окликнула я. Шахта вторила эхом. — Ты как?

Тишина.

— Прости, принцесса, — раздался еле слышный голос принца. — Кажется, я так и не сумею выполнить наш договор.

— Не сдавайся! — с отчаянием воскликнула я, чувствуя себя лицемеркой. — Мы как-нибудь отсюда выберемся. Нельзя опускать руки. — Я понизила голос. — А ты не можешь заморозить цепи, чтоб они рассыпались от холода, как тогда, на фабрике?

Невеселый смешок.

— Сейчас все мои силы уходят на то, чтобы не потерять сознание, — просипел Ясень. — Если у тебя действительно есть могущество, о котором говорила Старейшая дриада, самое время им воспользоваться.

Я кивнула — а что нам терять? — зажмурилась и сосредоточилась, стараясь ощутить вокруг нас чары, вспоминая наставления Грималкина. Я уловила искры отчаянной решимости, которую источал принц Ясень, а больше ничего не существовало: ни надежды, ни снов, — все мертвое, лишенное жизни и страсти. Железные фейри слишком походили на холодные, логичные и расчетливые автоматы, что отражалось в мире вокруг них.

Я не сдавалась, мысленно тянулась все глубже, пытаясь пробиться сквозь обыденность на поверхности. Когда-то в этом месте простиралось Небывалое. Должно же остаться хоть что-то не подвластное влиянию Машины!

Где-то глубоко под нами я ощутила слабую пульсацию: одинокое дерево, отравленное и умирающее, но все еще цепляющееся за жизнь. Ветви его медленно перерождались в металл, но корни и сердце пока что уцелели. Оно шевельнулось, откликаясь на мое присутствие, — клочок Небывалого в бездонной пустоте. Сделать я не ничего не успела — мою концентрацию нарушило шарканье шагов, и связь распалась.

Я распахнула глаза. Свет в туннеле погас, мы оказались в чернильной темноте. Рядом что-то двигалось, приближалось. В мозгу замельтешили ужасы: гигантские крысы, огромные пауки, чудовищные подземные тараканы... Я едва не лишилась чувств от страха, когда нечто коснулось моей руки, но потом услышала знакомое чириканье.

Темноту пронизал желтоватый луч: фонарик.

Я с изумлением увидела любопытные морщинистые личики давешних старьевщиков; «хомяки» подслеповато моргали от внезапного света и что-то тихонько чирикали на своем древнем наречии. Несколько человечков обступили Ясеня и дергали его за рубашку.

— Вы что тут делаете? — шепнула я. Они неразборчиво чирикали и тянули меня за одежду, как будто куда-то звали. — Хотите помочь?

Вперед выступил «хомяк» с трехколесным велосипедом, ткнул пальцем в меня, потом в дальний угол комнаты. Луч фонаря выхватил очертания еще одного туннеля, едва различимого в полумраке. Отверстие выглядело каким-то недоделанным, как будто шахтеры начали копать, но вскоре бросили работу. Выход? Неужели?! Старьевщики нетерпеливо щебетали и тянули меня к туннелю.

— Я не могу! — Я звякнула цепью. — Не могу двигаться.

Вожак прощебетал остальным, и человечки снова обступили нас со всех сторон. Один за другим они принялись копошиться в своих мусорных запасах и вытаскивать разные штуки.

— Что они делают? — прохрипел Ясень.

Один из «хомяков» выудил из-за спины электродрель. Вожак отрицательно помотал головой. Второй протянул складной ножик, но вожак отверг и его, и зажигалку, и молоток, и часы-будильник. Вдруг какой-то старьевщик радостно пискнул и выскочил вперед, протягивая что-то длинное и металлическое.

Кусачки!

Вожак взмахнул рукой...

Внезапно в туннеле гулко затопали металлические сапоги, послышался скрежет когтей о камни. Я съежилась — приближались рыцари и гремлины.

Один из «хомяков» принялся кромсать мою цепь.

— Скорее! — торопила я.

Вдалеке заметались огни: гремлины несли фонарики или факелы.

Послышался смех; я застыла от ужаса.

«Скорее! — мысленно молила я, сердясь, что «хомяки» такие слабые. — Мы не успеем! Они появятся в любую секунду!»

Цепь лязгнула, звенья разомкнулись, и я оказалась на свободе!

Я выхватила кусачки и поспешила к Ясеню. Свет мерцал все ярче, гремлины шипели совсем близко. Я обхватила цепь металлическими кусачками, сжала проржавевший инструмент, скрипнула зубами и надавила как можно крепче, силясь перекусить металл.

— Оставь меня, — пробормотал Ясень. — Я не смогу помочь, я стану лишь обузой. Уходи!

— Я тебя не брошу, — выдохнула я и, стиснув зубы, надавила еще сильнее.

— Меган...

— Я тебя не брошу! — с обидой выпалила я, глотая слезы.

Дурацкая цепь! Почему она не ломается? Я навалилась всем весом, страх придавал мне сил.

— Помнишь, мы говорили про слабость? — Ясень с усилием повернул ко мне голову. В помутившихся глазах плескалась боль, но голос был ласковый. — Нужно выбирать сейчас. Что тебе важнее?

— Замолчи! — Меня душили слезы. — Ты не можешь требовать такого выбора! Ты мне тоже важен! Я тебя не брошу, так что лучше замолчи!

Первая волна гремлинов выкатилась из туннеля. При виде нас чудовища тревожно засвистели. Я закричала от страха, от ужаса, еще сильнее надавила на металл кусачками, и цепочка лопнула. Ясень поднялся на ноги; гремлины яростно взвыли и бросились вперед.

Вслед за мусорщиками мы побежали к незаметному отверстию в стене, протиснулись в низкий проход; приходилось нагибаться, чтобы не задеть затылком потолок; на бегу я тыркалась локтями о стены. Гремлины хлынули в туннель, точно муравьи, и с шипением помчались в погоню за нами по сводам и потолку.

Ясень остановился, обернулся к металлической орде и взмахнул киркой, как бейсбольной битой, постепенно отступая к стене, — кирку он выхватил из кучи ящиков в углу, когда мы убегали. На запястьях принца со звоном подрагивали остатки цепей. Гремлины замерли в двух шагах от нас и, сверкая глазами, принялись оценивать новую угрозу. Потом как один подались вперед.

— Ясень! — крикнула я. — Что ты делаешь? Бежим!

• Предыдущая
• 63/72
• Следующая