Чудо?.. (СИ) - Владимирова Екатерина Владимировна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/7
• Следующая

Она должна его отпустить. Обязана сделать это! Она не может удерживать его около себя. Больше не может. Это неправильно. Он достоин самого лучшего, с достойной женщиной, с самой лучшей, которая родит ему малыша, исполнив тем самым заветную мечту. С другой, - но не с ней.

Она и не заметила, как ее тихие, едва слышимые рыдания, превратились в душераздирающий вой. Слезы текли по бледным щекам, оставляя на коже разводы, губы искусаны в кровь, а из груди рвется разорванное на части сердце. Болит, скребется, нарывает. Бьется и кричит, завывает в такт монотонному вою бури.

Сама того не замечая, она стала раскачиваться в кресле из стороны в сторону, невидящим стеклянным взглядом, всматриваясь в темноту ночи и снежный буран, хозяйничавший за окном.

Олег застал ее в таком состоянии и, едва не уронив поднос с чаем и булочками, бросился к жене.

- Наташа! - захватывая ее щеки в свои ставшие вмиг холодными ладони, воскликнул он. - Наташенька! Что с тобой? Милая моя, родная, - стал судорожно целовать ее щеки, виски, веки, жаром губ слизывая следы слез. - Что с тобой, сладкая моя? Почему ты плачешь? - а она зарыдала еще сильнее. - Ну-ну, что ты? – крепче прижал ее к себе, сжимая в объятьях, слушая, как в унисон его сердцу, бешено стучащему, рвется из груди рваными ударами и ее сердце. – Что ты, Наташенька?.. Ну, не плачь, не нужно, родная!.. – нашептывал он ей, едва касаясь губами ее волос. – Не плачь, моя милая. Все у нас будет хорошо! Слышишь, все будет хорошо!..

- Не будет!.. – прорыдала женщина, запинаясь. – Не будет, Олежек…

- Ну, что ты?.. Успокойся… - возмутился муж. – Ты просто себя плохо чувствуешь.

- Ты все для меня, - снова прорыдала она. – А я даже ребенка тебе родить не могу!..

Не в силах что-либо ей ответить, мужчина лишь крепче сжал ее в своих руках, стискивая ее плечи. В переносице непривычно защипало, и он часто заморгал, пытаясь успокоиться. Черт, что же это, а?..

- Наташенька… - пробормотал он шепотом, скрывая лицо в шелке ее распущенных волос.

- Я недостойна тебя, - проговорила она едва слышно, так тихо, что ему показалось, он ослышался.

- Что?..

- Я не достойна тебя, Олежек, - повторила она надрывно, отстраняясь и глядя ему в глаза. – Ты лучшего достоин. Самоголучшего! А я?.. – слезы заструились по ее щекам с новой силой. – Я ничего не могу тебе дать. Ничего… Боже, как я себя ненавижу за это!.. – воскликнула она через силу и, опустив голову, попыталась спрятать лицо в дрожащих ладонях.

Олег стремительно и резко отвел ее ладони в сторону, настойчиво заглядывая в покрасневшие глаза. Приподнял ее подбородок и жестко спросил:

- Ты что такое говоришь? – тяжелый взгляд, строгий. – Даже и думать об этом не смей, поняла меня? – она не отреагировала, и он настойчиво повторил: - Поняла?..

- Уходи от меня, Олежек, - прорыдала Наташа, уже не сдерживаясь. – Оставь меня, оставь, родной… Я тебя сама отпускаю, я знаю, так лучше будет.

- Лучше?.. – смотрел на нее зачарованно, озадаченно.

- Ты себе новую жену найдешь, - рыдая, продолжала говорить она. – Ты еще молодой, красивый, здоровый. Она будет лучше меня, надежнее… - говорила и не видела, как мрачнело в каждой секундой его лицо, хмурились брови, превращались в узкие щелочки глаза, сжимались губы. – Я даже преследовать не буду, я в другой город уеду, если хочешь, чтобы только вам спокойнее жилось, - запинаясь, бормотала она. – Так лучше будет, я знаю… Она тебе сына родит. Или дочку!.. - прокричала она в голос, вырываясь из его объятий. – Она сделает это! А я не могу! – она завыла, как раненая волчица. – Я не могу!.. Понимаешь?!

- Идиотка! – грубо выдохнул он сквозь плотно сжатые губы. – Дура! – повторил он, вскакивая с колен и сверкая молниями глаз. – И давно ты это решила?! Давно, я спрашиваю?!

А она просто сидела и смотрела на него заплаканными глазами не в силах больше произнести ни слова.

- Идиотка, - повторил он снова, наклонившись вниз и закрыв глаза. – Какая же ты идиотка…

Она молчала, только вздрагивала изредка и сопела. А он вдруг наклонился к ней, схватил обеими ладонями за щеки и, вынуждая смотреть себе в глаза, заявил:

- Я тебя никуда не отпущу, - по словам, отчетливо, твердо, уверенно. – Ты поняла меня? И тебе не позволю меня бросить! Ясно? – она не кивнула, не смогла, но он увидел сверкнувшие в ее глазах искры. – И другая мне никакая не нужна. И не будет она лучше! Не будет, понимаешь? – он отчаяннее стиснул ее щеки, словно вынуждая обратить на себя внимание. - Разве будет у нее твоя улыбка? А твой смех? И будет ли она будить меня по утрам своими замерзшими ступнями? И станут ли ее волосы, разметавшиеся по подушке, дурить мне голову? – слеза скользнула по его щеке, а он и не заметил, продолжая: - И придет ли ей в голову, подарить мне на Новый год песочные часы? И ей ли я буду писать сообщения, чтобы она надела шапку, потому что на улице метель?.. И не будет она лучше, никогда не будет лучше тебя! – коснувшись лбом ее лба, он шепнул: - Потому что невозможно быть лучше тебя, не будучи тобой.

Ее сердце разрывалось от нежности, любви и благодарности к этому мужчине, который был ее мужем.

- Но я не смогу подарить тебе малыша, - пробормотала Наташа, рыдая.

- Это кто тебе сказал? - возмущенно воскликнул он. - Кто тебе это сказал?! - заглянув в ее глаза, казалось, в самую сердцевину ее души. – МЫ справимся, ты меня слышишь? Вместе! Мы все сможем вместе, - он печально улыбнулся. – А если не получится, возьмем малыша из дома малютки. И он станет самым родным, любимым, нашим, - сглотнул, ощущая, что на языке появляется привкус слез. – И все у нас будет хорошо. Ты мне веришь?.. – он настойчиво стиснул ее щеки. – Веришь?

Ей хотелось. Ей очень хотелось ему верить! В чудо, в счастье, в светлое будущее, где их будет трое.

- Верю… - прошептала она, сжимая его плечи своими ручками, обнимая его сильнее, крепче. – Я верю! – и вдруг стало так тепло, так уютно, так спокойно. Надежно. С ним она готова была верить в чудеса.

- И я верю, - тихо сказал Олег, закрывая глаза. – Мы вместе, и мы справимся!

- Да, - тихо, но уверенно прошептала она ему в шею. – Да!..

И не было в этот момент на земле человека более уверенного в предстоящем счастье, чем эти двое.

Они вместе, рядом друг с другом. Рука в руке, одна жизнь и судьба на двоих. Одна любовь, одна вера.

А значит, и костерок вскоре загорится в душе из тлеющих угольков, воскрешая умершую надежду.

________________

Обнимая себя руками, она стояла около окна и смотрела на разыгравшуюся за окном непогоду. Снег, кружась вихрем, словно бы завывал, вторя ветру, который в потехе продолжал гнуть в разные стороны деревья и гонять клубки снежных пылинок по асфальту, и подбрасывая их в воздух.

В квартире холодно не было, но ей вдруг стало зябко и неуютно, и женщина поежилась.

Как она там? Как там ее упрямая гордая девочка? Одна, в такую непогоду!?

Ее передернуло, сердце сжалось. Глаза закрылись, словно не в силах выносить тяжести век.

Она сказала, что не вернется. Пошутила? Или, действительно, не придет домой? И даже не позвонит, не предупредит о том, где сейчас находится?

Тревожный беглый взгляд метнулся к столу, на котором сдержанно молчал телефон.

Гордая, какая же гордая!..

Тяжело вздохнув, поняла, что не позвонит… За эти часы – ни одного раза, а на ее многократные звонки отвечал монотонный женский голос. «Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети».

Уже через час после того, как дочь ушла, она остыла, осознав, что не стоило ей кричать. И, конечно, не стоило указывать Юле на дверь! Глупость, эмоции, чувства, желание дать своей девочке самое лучшее.

• Предыдущая
• 3/7
• Следующая