Бандитский Петербург - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 93

• Предыдущая
• 93/122
• Следующая

Как удалось узнать из хорошо информированных источников, потенциальная опасность могла грозить господину Мельницкому с разных сторон. Его считали квалифицированным специалистом и «хитрым юристом». В 1988 г. Евгений Мельницкий создал первый в Ленинграде юридический кооператив, в котором отношения между коллегами вскоре стали весьма далекими от спокойных. Многие отмечали, что характер покойного адвоката был достаточно вспыльчивым и конфликтным. Господин Мельницкий не был женат, а на его квартире были найдены письма, свидетельствующие о не совсем обычной сексуальной ориентации покойного. Это обстоятельство само по себе никаким компроматом не является, ибо каждый человек волен устраивать свою личную жизнь так, как ему нравится. Однако, по некоторым данным, письма, найденные у Мельницкого, были написаны молодым человеком, убитым в 1994 г. (то есть тогда, когда никакого «дела Якубовского» вообще не было) примерно таким же способом, как и адвокат Мельницкий.

Версия ограбления, не отвергаясь полностью, представлялась достаточно маловероятной, потому что в квартире адвоката было обнаружено много золота и валюты. Вопрос, откуда у скромного адвоката могли взяться такие ценности, приводит в сферу коммерческих интересов покойного. Здесь выясняется любопытная деталь. Покойный был членом совета директоров деревообрабатывающего завода им. Володарского. По некоторым сведениям из конфиденциальных источников, примерно за месяц до гибели Мельницкого на руководство завода был совершен тихий «наезд» со стороны одной из питерских группировок с предложениями «наладить вопросы охраны». После этого события чуть ли не весь совет директоров предприятия подал в отставку, причем бумаги почему-то писались именно Мельницкому.

Не чужд был покойный и политической деятельности: 20 сентября его избрали председателем Окружной избирательной комиссии Северного избирательного округа N 209, так что возможность теракта (а особенно учитывая нагнетавшуюся в преддверии выборов истерию) отвергать напрочь было никак нельзя.

Ну и, наконец, Евгений имел множество конфликтных интересов в своей обычной адвокатской деятельности. В частности, он защищал интересы некоего господина Отса, известного также в определенных сферах по прозвищу Тормоз, которого незадолго до убийства адвоката объявили в розыск. Однажды сотрудники питерского РУОПа, получив информацию о том, что Отс находится у себя на квартире, решили провести задержание и вышибли в квартире дверь, но Отса не нашли (в квартире имелся черный ход). На место событий был вызван Мельницкий, а вскоре петербургская прокуратура завела уголовное дело на руководителя руоповской операции, обвинив его в превышении служебных полномочий. Следуя формальной логике, и этот опер также мог точить на Мельницкого зуб и строить коварные планы.

Но все эти версии (а это не более чем версии, оговоримся сразу) защитники Якубовского в различных средствах массовой информации (в том числе и очень серьезных и уважаемых) как-то сразу отметали, намекая на то, что убийство Мельницкого было выгодно прежде всего тем, кто хотел держать в тюрьме хорошего парня Диму Якубовского. У Якубовского действительно были большие связи не только в сферах российской политики, но и в российской прессе. Одним из самых больших друзей «генерала Димы» был известный российский журналист, ведущий программы «Момент истины» — Андрей Караулов. Караулов и Якубовский — земляки, они оба учились в Болшево у одной и той же учительницы, которая однажды попросила Андрея, как старшего, взять шефство над Димой. Любопытно, что одна из ключевых фигур в так называемом «деле Якубовского» — шофер, который должен был перевезти похищенные из РНБ рукописи в Москву, — был сначала шофером родного брата Дмитрия — Станислава (Станислав Якубовский и Михаил Хаттендорф — оба граждане Израиля, в мае этого года были арестованы швейцарской полицией по обвинению в отмывании денег и мошенничестве), потом работал личным водителем Андрея Караулова и только потом начал возить Дмитрия.

Имея хорошие связи в российской прессе, можно любому чисто уголовному делу придать политический оттенок. Тех, кто защищал Якубовского, упрекать за это нельзя — люди всего-навсего грамотно и достаточно профессионально делали свою работу, используя такой мощный рычаг, как общественное мнение. В таких делах все средства хороши, но использовать смерть коллеги как повод для дальнейшей «политизации» уголовного дела, право слово, было как-то не совсем корректно.

Впрочем, понятия о корректности и этике стали трактоваться широко в нашей стране в последнее время. Прав тот, кто выиграет, а какими средствами — вопрос десятый. По имевшейся конфиденциальной информации, господин Якубовский даже собирался выставить свою кандидатуру на выборах в Государственную Думу. В случае победы он смог бы триумфально выйти из тюрьмы, как это сделал в свое время господин Мавроди. Для того чтобы стать зарегистрированным кандидатом в депутаты, Якубовскому необходимо было собрать пять тысяч подписей избирателей. В «Крестах», где он томился, одновременно сидело более десяти тысяч человек, не лишенных избирательных прав, потому что «Кресты» — тюрьма предварительного заключения, там сидят не осужденные, а арестованные, которые имеют право избирать и быть избранными. Так что шансы зарегистрироваться у «генерала Димы» были самые реальные, другое дело, что он не смог их реализовать, хотя и пытался…

Несколько слов о самом следствии. Незадолго до своей смерти адвокат Евгений Мельницкий радостно заявил, что в «деле Якубовского» якобы наметился перелом (потому что Верховный суд Израиля отказался выдать России лиц, причастных к краже рукописей). Заявление это кажется по меньшей мере странным, потому что такая позиция Израиля была известна следствию с самого начала и она никак не мешала плотному и плодотворному контакту между полициями России и Израиля.

Что касается заявления Якубовского о готовности отвечать на вопросы лично Вильдану Узбекову, то последнему в тот момент, в связи с набиравшим обороты скандалом вокруг фирмы «Балкар Трейдинг», было не до «генерала Димы» и его откровений.

Ну и наконец, еще одна любопытная деталь: одним из доводов защитников «генерала Димы» был такой: зачем ему, богатому человеку, была нужна вся эта уголовная история с рукописями? Но ведь не сказать, что дела у Якубовского шли очень хорошо и его материальное положение было блестящим… А стоили рукописи на черном рынке столько, что эти деньги не помешали бы и очень богатому человеку…

Октябрь 1995 г.

Мало кто знает, что возрождение частной охраны и сыска в России началось именно в Петербурге, точнее, еще в Ленинграде. Известное московское агентство «Апекс» было создано в Москве в самом начале 90-х как филиал ленинградского предприятия. В принципе у московских и питерских частных детективов и охранников много общего — если в Москве в защите Белого дома в августе 1991 года принимали активное участие сотрудники «Апекса», то в Питере Мариинский дворец защищали парни из мало кому известной в те дни организации «Защита».

Учрежденное 15 апреля 1991 года охранное предприятие «Защита» за четыре года превратилось в мощную структуру с собственным учебным центром, выпустившим к сегодняшнему дню более 1200 высокопрофессиональных охранников. В учебном центре «Защиты» преподают 8 дисциплин, все преподаватели — бывшие и действующие сотрудники правоохранительных органов.

Сегодня много спорят о том, нужны или не нужны частные охранные фирмы. Один из доводов тех, кто требует запретить деятельность частных охранников, например, такой: организованная преступность (а проще говоря, бандиты) пытаются легализоваться именно через учреждение своих собственных охранных предприятий.

Довод этот, мягко говоря, спекулятивен. Не приходит же никому в голову запретить милицию, хотя только в Петербурге каждый год десятки действующих сотрудников милиции привлекаются к уголовной ответственности за коррупцию и другие тяжкие преступления. Наверное, все дело в персоналиях, в конкретных людях, которые выполняют ту или иную работу.

• Предыдущая
• 93/122
• Следующая