Пассажир - Гранже Жан-Кристоф - Страница 73

• Предыдущая
• 73/153
• Следующая

Примерно в половине двенадцатого, просмотрев все предоставленные ей документы, Анаис позвонила Паскаль Андре — следственному судье — и договорилась вместе пообедать. Они как раз возвращались из ресторана, когда случилось невозможное. Януш удрал прямо у нее из-под носа, унеся в качестве трофея папку с материалами следствия.

Ничего хуже и представить себе было нельзя.

Второй раз за двое суток она упустила беглеца.

Деверса прав. Ей следует наслаждаться зимним Марселем и гулять по пляжу, не вмешиваясь в серьезные дела.

Она вскочила и встряхнулась. Комиссариат располагался в особняке XIX века. Она же находилась в здании современной постройки, примыкающем к памятнику архитектуры, в кабинете, окнами выходящем на собор Мажор. Эта большая церковь, возведенная из камня двух цветов — кремового и шоколадного, — напоминала итальянский торт.

Зазвонил мобильник. Она вытерла слезы. Слезы безответственной дуры, утратившей понятие о том, где она и зачем. Пора кончать со всей этой ерундой…

— Это Деверса. Что еще вы там натворили? Вам же было сказано, что вы официально отстранены от расследования!

— Я поняла.

— Слишком поздно. Вы завязли по уши.

— В чем завязла?

— Стоит вам где-нибудь появиться, как Януш спокойно сматывается!

Комната закачалась перед глазами Анаис.

— Вы что, меня подозреваете?

— Не я. Сотрудники отдела внутренних расследований. Вы привлекли к себе серьезное внимание.

У нее пересохло в горле.

— Против меня начато… служебное расследование?

— Не знаю. Они мне только что звонили. Вы должны немедленно вернуться в Бордо.

Вся эта история дорого ей обойдется. Гораздо дороже, нежели просто обида. Отдел внутренних расследований начнет рыться в ее жизни. Они поднимут материалы по Орлеану, разнюхают про ее методы на грани законности. Установят, что у нее проблемы с психикой. Вытащат на свет божий скандал вокруг ее отца и его прошлого…

В ушах снова звучал голос Деверса. Шеф сменил тон на более теплый и сочувственный:

— Я окажу вам всю возможную поддержку, Анаис. Не принимайте все это слишком близко к сердцу. Вы еще так молоды…

— Идите в задницу!

Она злобно нажала отбой. И в тот же миг заскрежетал ключ в замочной скважине. Кронье. Коренастый бородач, выглядевший скорее добродушным. На губах у него играла насмешливая улыбка, которую не могли скрыть седеющие усы.

— Здорово вы меня провели.

Он говорил ласково, но Анаис насторожилась: что у него на уме?

— У меня не было выбора.

— Почему же не было? Вы могли бы честно рассказать мне, как обстоит дело.

— И вы бы меня послушали?

— Я уверен, что вам удалось бы убедить меня в своей правоте.

Кронье подвинул к себе стул, перевернул его и уселся задом наперед, положив на спинку обе руки.

— Что дальше?

В этом вопросе не было ни грана иронии. Скорее доброжелательная усталость.

— Верните мне папку с делом Икара, — заявила она. — И дайте поработать над ней еще ночь.

— Зачем? Я выучил все материалы наизусть. Вы не найдете в них ничего нового.

— Я узнаю, что именно искал в них Януш. Почему он пошел на такой риск, чтобы их раздобыть? Вломился в кабинет судьи…

— Я только что разговаривал с ней по телефону. Прокуратура грозится отстранить ее от расследования этого дела.

— Почему?

— Потому что болтала с сотрудницей полиции, не имевшей официального доступа к расследованию. Потому что оставила открытым свой кабинет. Потому что хранила папку с делом в незапертом шкафу. Вот вам три причины. Выбирайте любую.

Анаис на минуту задумалась. Судья оказалась странной особой. За совместным обедом она действительно трещала как сорока, не давая ей и рта раскрыть. А теперь ей влетит.

— Дайте мне дело, — повторила она. — На одну ночь.

Кронье снова улыбнулся. Он смахивал на чуть потрепанного плюшевого мишку, в общем-то симпатичного.

— Этот ваш беглец — на что он способен?

— Он ищет убийцу.

— А разве не он убийца?

— Я с самого начала не верила в его виновность.

— А как же его отпечатки на вокзале в Бордо? Вся эта ложь? Бегство?

— Назовем это цепной реакцией.

— Ну, вы явно идете против потока.

— Дайте мне одну ночь, — взмолилась она. — Заприте здесь, в этом кабинете. И завтра утром я скажу вам, куда отправился Фрер.

— Фрер?

— Я хотела сказать, Януш.

Майор вынул из кармана небольшой блокнот и пачку ксерокопий и положил все это перед Анаис:

— Неподалеку от здания суда в жилом доме под лестницей нашли рюкзак. В нем были личные вещи человека, которого мы ищем. Документы на имя Фрера. Вы совершенно правы. Он ведет расследование.

Кронье перевернул ксерокопии так, чтобы Анаис могла прочитать текст.

— Это отчет о вскрытии Цветана Сокова. Понятия не имею, где он его раздобыл.

Она протянула руку к блокноту, но Кронье тут же накрыл его своей плюшевой лапой.

— Я пришлю вам полное досье по делу Икара. Что бы вы ни нашли, о чем бы ни догадались, все свои соображения сообщите мне. После чего уедете в Бордо. И больше не приблизитесь к этому делу ни на шаг. Скажите еще спасибо, что я уговорил коллег не подавать на вас жалобу за нанесение побоев.

Она, как заевший автомат, повторила:

— Завтра утром. Я сообщу вам все, что узнаю. И уеду в Бордо.

Кронье снял руку с блокнота и встал со стула.

Ни тот ни другая не верили в искренность обещания.

Януш стоял у окна гостиничного номера. Он был мрачен.

С королем канализации он расстался около пяти часов вечера, близ Иера. Уговорил одного таксиста отвезти его в Ниццу. Водитель, который был родом из Бэ-дез-Анж, как раз возвращался домой. За четыреста евро он согласился преодолеть вместе с пассажиром расстояние в сто пятьдесят километров, разделяющее оба города, взяв на себя оплату бензина и дорожной пошлины.

Всю дорогу он разливался соловьем, расписывая величайшее событие — карнавал, который проходил в Ницце, и сегодня, 19 февраля, сопровождался самым грандиозным празднеством. Такого его пассажир еще никогда не видывал! Будут изукрашенные повозки, будет цветочная битва, будут фейерверки и прочие развлечения! И все это — целых шестнадцать дней!

Януш его не слушал. Он уже прикидывал, как использовать это обстоятельство себе на пользу. В городе будет суматоха. Толпы народу на улицах, многие — в масках. Крики, яркие краски, а главное — неразбериха. И днем и ночью. Полиция и силы порядка с ног собьются, чтобы не допустить серьезных нарушений. Что ж, с его точки зрения, это совсем не плохо.

И вот они прибыли в город. На месте Янушу стало ясно, что таксист бредил. Он пообещал ему карнавал, как в Рио. А глазам Януша предстал впавший в зимнюю спячку город, безлюдный и холодный. Он поселился в отеле средней руки под названием «Модерн», на бульваре Виктора Гюго. И теперь стоял у окна, созерцая расстилавшуюся внизу пустынную улицу в обрамлении кипарисов и пальмовых деревьев. Ницца больше всего походила на курортный город, но ее дома и виллы, являвшие собой смешение всех архитектурных стилей и эпох, не оставляли никаких иллюзий: он попал сюда в мертвый сезон.

Зато ему вспомнились кое-какие сведения о Ницце, вполне согласующиеся с тем, что он видел. Город считался прибежищем пенсионеров, был нашпигован камерами наблюдения и кишмя кишел сотрудниками частных охранных агентств. Помимо моря и солнца, его буржуазное население получало за свои деньги безопасность и спокойствие. Человеку, скрывающемуся от правосудия, хуже места не выбрать…

В приют «Кающихся грешников» Арбура он уже звонил. Автоответчик сообщил ему номер мобильного телефона Жан-Мишеля. Когда он набрал его, то услышал голос, способный служить символом этого заведения. В нем звучали вера, доброта и милосердие. Януш понял, что уловка с полицейским не сработает. И изложил следующую версию. Он бывший бездомный, когда-то друживший с Жестянкой. Недавно ему стало известно, что его дружок доживает последние дни в приюте Арбура, и захотелось повидаться с ним — может быть, в последний раз. Жан-Мишель немного подумал, а потом велел ему прийти завтра к девяти утра.

• Предыдущая
• 73/153
• Следующая