Пассажир - Гранже Жан-Кристоф - Страница 72

• Предыдущая
• 72/153
• Следующая

Складывалось впечатление, что преступник самостоятельно изготавливал все атрибуты своих кошмарных постановок.

Януша это обстоятельство немного успокоило. Оно означало, что он сам просто не мог все это провернуть. Тем более — не сознавая, что творит.

— Ну вот, — подал голос его новый знакомый. — Мы в Кассисе. Чего дальше?

— Продолжай пока. Проедем еще немного.

Януш открыл последнюю папку. В ней хранились материалы, связанные с единственным, если не считать пары туристов, наткнувшихся на тело, свидетелем по делу. Кристиан Бюисон по прозвищу Жестянка. О нем Януш уже был наслышан. Но полицейские продвинулись не дальше, чем они с Шампунем. Отыскать чокнутого бомжа им так и не удалось, хотя они прочесали все сообщество марсельских нищих и попрошаек частым гребнем. Разговаривали с бездомными, с сотрудниками благотворительных ночлежек и столовых, с персоналом больниц. Никаких следов мужчины с железкой в черепушке.

Впрочем, они добыли чрезвычайно важную информацию, о которой Януш прежде ничего не знал. Кристиан Бюисон был болен. Очень серьезно болен. Его печень пожирал рак, развившийся после гепатита С, которым он заразился много лет назад.

Полицейские получили эти сведения у Эрика Эношберга — добровольца, прибывшего из Ниццы и входящего в ассоциацию «Уличные врачи». И в последнем рапорте из этого следовал вполне логичный вывод: скорее всего, Кристиана Бюисона уже нет в живых — он умер безымянным где-нибудь на больничной койке, а то и вовсе на улице, под картонным одеялом.

— Найди мне телефон-автомат, — сказал он своему шоферу.

— Доктор Эношберг?

— Я вас слушаю.

— С вами говорит майор центрального полицейского управления города Бордо.

— Чем могу служить?

Януш купил телефонную карту в компании со своим новым приятелем. Сейчас его «телохранитель» вышагивал туда-сюда перед кабиной, не совершая никаких подозрительных движений и не проявляя ни малейшего желания сбежать.

— Я хотел спросить вас об одном из ваших пациентов. Я имею в виду Кристиана Бюисона, известного также под прозвищем Жестянка.

— Я уже ответил на все вопросы ваших коллег еще в декабре.

— В деле появились новые факты. Убийца совершил еще одно преступление. В нашем городе.

— И?

— Я звоню вам потому, что нам требуется дополнительная информация.

На том конце провода повисло молчание. Пожалуй, Эношберг не относился к числу поклонников полиции. Номер его мобильного Януш нашел в протоколе беседы следователя с врачом.

— Вы говорили, что летом лечили Кристиана Бюисона…

— Лечил! Это слишком громко сказано. В том состоянии, в каком он ко мне обратился…

— Вот именно. Моим коллегам так и не удалось разыскать Жестянку. И они пришли к выводу, что он умер, так сказать, оставшись анонимным. Но мне вот что подумалось. Может быть, вы принимали этого пациента уже после начала расследования и…

— Да, я его принимал.

У Януша прервалось дыхание. Он позвонил врачу на всякий случай, для очистки совести, и вот рыбка клюнула.

— Когда именно?

— В начале января. Это было в Тулоне.

Снова молчание. Казалось, врач колеблется.

— В полиции меня просили сообщить, если он снова ко мне обратится, но я этого не сделал.

— Почему?

— Жестянка умирал. Мне не хотелось, чтобы легавые… я хотел сказать, ваши коллеги понапрасну мучили его.

Януш изобразил сочувствие:

— Я вас понимаю.

— Не думаю, что вы меня понимаете. Кристиан не просто умирал. Он пребывал в жутком страхе. Судя по всему, он видел нечто такое, что несло угрозу его жизни. Хотя ваши коллеги просто отмахнулись от его свидетельства.

— Неужели он видел убийцу?

— Этого я не знаю. Знаю лишь, что с того самого дня он прятался. Это было ужасно. Он умирал, но вынужден был забиться в щель, как таракан…

— Вы положили его в больницу?

— Зачем? В его стадии применяется только симптоматическое лечение.

— Значит, он умер?

— Нет.

Януш прижал к стеклу кулак.

— Где он?

— В Ницце есть одно заведение… Я все устроил. С середины января он там. В безопасности. Доживает свои последние дни.

— Где он?

Януш сейчас же пожалел, что задал этот вопрос, а главное — что задал его в подобном тоне. Не спросил, а заорал. Врач не отвечал. Что ж, он ведь сам признался, что именно этого и хотел избежать: чтобы полиция терзала несчастного бедолагу на смертном одре.

Против всякого ожидания Эношберг вдруг сдался:

— Он у «Кающихся грешников» Арбура… В Ницце.

— А что это такое? Монашеский орден?

— Это старинное братство, существующее с двенадцатого века. Заботится о неизлечимо больных и умирающих. Я попросил их взять к себе Жестянку.

— У них там что, своя больница?

— Нет, просто помещения, где могут находиться больные. Они обеспечивают им необходимый уход.

— По какому адресу?

Эношберг снова заколебался. Но, сказав «А», он уже не мог остановиться на полдороге:

— Авеню Репюблик в Ницце. Не знаю, о чем вы хотите с ним говорить, но надеюсь, это действительно важно. А больше всего надеюсь, что вы с уважением отнесетесь к его состоянию.

— Спасибо, доктор. Поверьте, это чрезвычайно важно. Мы будем вести себя предельно тактично.

Уже вешая трубку, он понял, что его блеф не пройдет незамеченным. Полиция Бордо и Марселя снова поднимет дело об убийстве Икара. Среди ее сотрудников найдется хотя бы один, кто захочет еще раз переговорить с доктором Эриком Эношбергом. И он получит ту же информацию.

Анаис Шатле сидела, уставившись взглядом в запертую дверь. Сюда, в комиссариат Марселя, ее притащили силой — так буйнопомешанного отволакивают в психушку. Ближе к трем часам, когда стало ясно, что Януш снова выскользнул у них из рук, — после того, как беглеца засекли, на его поимку было брошено сразу несколько оперативных групп, но он буквально испарился, — Анаис от злости прямо-таки озверела.

Она стояла возле своей машины и колотила по ней ногами, после чего как фурия набросилась на парней, видевших Януша и упустивших его. Сорвала с головы одного из них фуражку, у второго сдернула полицейский жетон и с кулаками полезла на третьего. Ее разоружили. Надели на нее наручники. И заперли в этом кабинете. Спасибо, что в кабинете, а не в обезьяннике, — коллега все-таки.

Сейчас она больше не дергалась — благодаря лексомилу. Приняла ударную дозу. Сразу две таблетки, которые заглотала с жадностью наркоманки. Не успели они растаять у нее под языком, как на нее снизошло спокойствие. Штиль после бури.

Она сидела, положив руки на стол и откинув назад голову, и ждала вызова на ковер. А ведь день начался совсем не плохо. Майор Жан-Люк Кронье, возглавлявший группу по расследованию убийства Икара и руководивший поисками Януша, принял ее вполне любезно. Предоставил в ее пользование кабинет — этот самый, где сейчас ее держали взаперти, — и позволил ознакомиться со всеми материалами дела.

Она не нашла в них ничего нового. Кронье с подручными проделал хорошую работу, но уперся в тупик. Помешанный на мифологии убийца умел заметать следы. Марсельским сыщикам не удалось отыскать ни одного свидетеля, не считая какого-то бездомного алкаша, но и тот как в воду канул. С уликами тоже было негусто, кроме оставленных на месте преступления. Обломки дельтаплана, воск, птичьи перья…

Зато по поводу почерка убийцы никаких сомнений не возникало. Речь шла об одном и том же человеке. Модус операнди, использование героина, символика мизансцены — все указывало на то, что орудовал один и тот же маньяк. Анаис обнаружила одно-единственное расхождение: нигде не говорилось, что содержание крови в теле Цветана Сокова было ниже нормы. Анаис запомнила эту деталь — у убитого Филиппа выкачали не один литр крови, — хотя пока она не нашла объяснения этому факту. Лонго сразу обратил внимание на необычайную бледность кожных покровов трупа. Но об Икаре ничего определенного сказать было нельзя — тело слишком обгорело.

• Предыдущая
• 72/153
• Следующая