Пассажир - Гранже Жан-Кристоф - Страница 38

• Предыдущая
• 38/153
• Следующая

Фрер вымученно улыбнулся, словно приносил извинения.

— Ну-ну, давай посмейся! — Старик уже тыкал ему. — Таких, как ты, надо за решеткой держать!

Выдав эту тираду, он встал и решительно направился к выходу. Фрер перевел дух. С колотящимся сердцем он исподтишка оглядывал перрон. Убийцы могли появиться в любую секунду. Что им стоит обойти вагоны и осмотреть пассажиров? Это были самые долгие секунды в его жизни. Наконец двери закрылись. Поезд медленно покатил вперед.

Его немного отпустило.

Он даже испугался, как бы не расслабились сфинктеры — естественная реакция организма на стресс.

— Не надо на него обижаться…

Еще один пассажир поднялся со своего места и пересел на скамью напротив Фрера. Господи боже ты мой. Чего им всем от меня надо?Фрер молча смотрел на мужчину, который широко и дружелюбно улыбался ему.

— Не каждый в состоянии понять чужие трудности.

Фрер по-прежнему не отрывал взгляда от прохода за спиной мужчины, заканчивавшегося дверью в тамбур, соединявший пятый вагон с четвертым. Они ведь могли сесть в любой вагон… И сейчас прочесывают поезд…

— Ты что, меня не узнаешь?

Фрер вздрогнул. Почему мужчина говорит ему «ты»? Он уставился ему в лицо. Совершенно незнакомый человек. Бывший пациент? Или сосед из квартала Флеминг?

— Марсель. Год назад, — тихим голосом продолжил тот. — Пуэнт-Руж. Общежитие «Эммаус».

Матиас понял, что стал жертвой недоразумения. Мужчина спутал его с каким-то бомжем, которого, очевидно, знавал по Марселю. Учитывая его внешний вид, удивляться этому не приходилось.

— Даниель Ле-Гуэн, — представился мужчина, пожимая ему руку. — В «Эммаусе» я отвечал за продажи. Меня прозвали «Лаки-Страйк», потому что я дымлю как паровоз. — Он подмигнул Фреру. — Ну, теперь вспомнил?

Фрер с трудом разлепил губы и выдавил:

— Простите. Вы ошибаетесь. Я никогда не был в Марселе.

— Разве ты не Виктор? — Он наклонился ниже и доверительным шепотом повторил: — Разве ты не Виктор Януш?

Матиас не ответил. Это имя о чем-то ему говорило, но он никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах слышал его.

— Ничего похожего. Меня зовут Фрер. Матиас Фрер.

— Ну, тогда извините!

Фрер по-прежнему изучал лицо мужчины. То, что он прочитал в его взгляде, совсем ему не понравилось. Смесь сострадания и хитрости. Должно быть, добрый самаритянин обратил внимание, хоть и с опозданием, на качество его одежды. И сделал вывод, что Виктор Януш сумел подняться из грязи, а потому не желает, чтобы ему напоминали о его позорном прошлом. Но где же он слышал это имя?

Фрер встал. Мужчина схватил его за руку и протянул ему визитку:

— Вот, возьмите. На всякий случай. Я пробуду здесь еще несколько дней.

Фрер перевел взгляд на карточку и прочитал:

Он сунул визитку в карман, не сочтя нужным поблагодарить того, кто ему ее дал, и пересел на другое место, через несколько рядов. В голове метались беспорядочные мысли. Об убийцах. О Патрике и Сильви, только что погибших у него на глазах. И вот теперь его приняли за кого-то другого…

Он сидел, уткнувшись лицом в стекло, и смотрел на море, размытое струями дождя. Вдоль позвоночника полз влажный и одновременно обжигающий страх. Но напряжение постепенно ослабевало. Поезд мчался вперед на всех парах. Пассажиры дремали, что не могло не действовать на него успокаивающе. Скоро он будет в Бордо. Первым делом отправится в комиссариат. Все расскажет Анаис. Возможно, ей уже удалось установить, кому принадлежит «ауди» модели Q7. Она проведет расследование. Найдет всему объяснение. Поймает убийц. И жизнь вернется в нормальную колею…

Но тут его мозг пронзила мысль о Викторе Януше, заставив вздрогнуть всем телом. Кто такой этот Януш? Он задумался о событиях последних дней. Его терзали смутные сомнения. Почему он с такой страстью, если не сказать одержимостью, бросился изучать случай пациента по имени Бонфис? Почему впал в такую ярость, узнав, что он не тот, за кого себя выдает? Почему задался целью во что бы то ни стало выяснить, кто он такой на самом деле? Ведь он дал себе слово, что больше никогда не нарушит дистанцию между собой и пациентами! Что заставило его тратить столько сил и энергии на то, чтобы разобраться в причинах психического расстройства ковбоя?

Постепенно сомнение в нем перерастало в уверенность. А что, если и он сам — не тот, кем себя считает? Что, если он тоже — «пассажир без багажа»?

Человек, находящийся в состоянии психотического бегства?

Он пожал плечами и потер лицо тем же жестом, каким сминают черновик письма, прежде чем отправить его в мусорную корзину. Абсурд, полный абсурд! Его зовут Матиас Фрер. Он психиатр. Работал в Вильжюифе. Преподавал в Париже, в клинике Святой Анны. Усомниться в собственном здравомыслии только потому, что совершенно незнакомый человек, ошибившись, принял его за другого?

Он поднял голову. Даниель Ле-Гуэн подмигнул ему. Что он себе позволяет? На что намекает? И ведь выглядит таким уверенным в своей правоте! В том, что встретился с Виктором Янушем. Матиас вздрогнул. Он вспомнил, где слышал это имя. Так звали бомжа, чьи отпечатки пальцев обнаружили в ремонтной яме на вокзале Сен-Жан. Подозреваемого номер один в деле об убийстве Минотавра.

По лицу у него текли струйки пота. Тело сотрясалось с ног до головы. А если парень из «Эммауса» прав? Если он и в самом деле Виктор Януш, в состоянии психотического бегства потерявший память?

— Не может быть, — пробормотал он себе под нос. — Я Матиас Фрер. У меня диплом медицинского факультета. Я больше двадцати лет занимаюсь психиатрией. Преподавал на кафедре при клинике Святой Анны. Был главным врачом психиатрического отделения больницы в Вильжюифе. Руковожу отделением Анри Эя в клинике Пьера Жане в Бордо…

Он замолчал, когда заметил, что шепчет вслух, раскачиваясь взад-вперед, как мусульманин на молитве. Или как шизофреник в разгар приступа. Он и правда вел себя как помешанный, и пассажиры вагона уже косились на него с подозрением.

С ним явно что-то не так. Патрик Бонфис тоже не мог внятно изложить подробности своей прошлой жизни. А разве у него самого не возникало странного ощущения, что он не помнит почти ничего из событий последних лет? И почему он так одинок? Ни друзей, ни родственников? Что занимало его мысли? В основном какие-то общие темы, абстрактные рассуждения. Ничего конкретного, никаких эмоций…

Он потряс головой. Нет. У него были воспоминания. Например, он помнил Анну Марию Штрауб. Такую историю нельзя выдумать. Фрер застыл изваянием. Что они все на него пялятся? Он снова уткнулся лицом в стекло. Диссоциативное бегство. Обман и самообман. Разве он не предчувствовал…

Поезд остановился. Вокзал Биаррица. Пассажиры вставали с мест и тянулись к выходу.

— Вы не знаете, куда дальше идет этот поезд? — спросил он.

— В Бордо. До вокзала Сен-Жан.

Даниель Ле-Гуэн тоже вышел в Биаррице. Это пустяковое обстоятельство немного успокоило Фрера. Существовал простейший способ проверить, кто он такой на самом деле. У него же есть документы. Дипломы. Вещи в коробках. Его прошлое. Он посмотрит, что там лежит, и убедится, что он не кто иной, как Матиас Фрер. Не имеющий ничего общего с человеком по имени Виктор Януш — бомжем, подозреваемым в убийстве.

Впервые в жизни он радовался, шагая по кварталу Флеминг. А вот и «Опал». Его дом. Он толкнул калитку. Повернул ключ в замке.

Его встретили все те же пустые, практически без мебели, комнаты с голыми стенами. Тепла, на которое он рассчитывал, здесь не было и в помине. Безликий дом. Дом без истории. Без прошлого. Он поднялся на второй этаж, где находилась его спальня. Нашел картонную папку, в которой хранил важные документы. Удостоверение личности. Паспорт. Карточка медицинского страхования. Дипломы об образовании. Банковские уведомления. Бланк налоговой декларации, отправленный по старому адресу: Париж, улица Тюрен, 22.

• Предыдущая
• 38/153
• Следующая