В объятиях демона (ЛП) - Дероше Лиза - Страница 42

• Предыдущая
• 42/64
• Следующая

— Покажи.

Люк делает шаг назад, закрывает глаза, набирает воздух в легкие и выпускает маленькие черные рожки. Я слежу за трансформацией как зачарованная, борясь с желанием прикоснуться к нему.

— Попробуй получше.

— Это и есть получше.

— И он не такой горячий, как раньше, — вставляю я.

Люк смотрит на меня с надеждой в глазах.

Лицо Гейба озаряется пониманием.

— Я все думал...

— Думал о чем? — Рожки Люка исчезают.

— Помнишь, ты говорил мне, что не хочешь, чтобы Фрэнни пострадала?

— Да, — переводит на меня взгляд Люк.

— И я сказал, что верю тебе.

— Да.

— Все началось тогда. Твои мысли висели в воздухе, и любой самый древний ангел мог бы их услышать. Мысли демонов я не слышу.

— Ты рылся в моей голове? — рычит Люк, зло сощурившись.

— Ага, —ухмыляется Гейб, — И должен сказать тебе, что твой план провалился. Ты любишь ее, догадывался ты об этом или нет — это факт, отправивший твой ничтожный план ко всем чертям, так сказать.

Я перевожу взгляд на Люка.

Он тоже любит меня?

Люк свирепо смотрит на Гейба, затем отворачивается к окну.

Моя голова идет кругом — мысли, образы и эмоции беспорядочно вертятся внутри меня. То, что я слышу и о чем думаю, просто невозможно — но в то же время это правда. Какая-то крохотная частица меня все же испытывает облегчение, словно она ведала, что приближается.

Люк — Люцифер — его жар — рога — демон. Сейчас, в присутствии Гейба, это кажется более реальным, чем в квартире Люка.

Гейб.

Дыхание у меня перехватывает, когда все кусочки головоломки встают на свои места. Гейб — Габриэль — его лучезарная улыбка — и все предостережения. И то, что он сейчас сказал... «любой самый древний ангел мог бы услышать».

Нет.

Я смотрю на Гейба, не в силах скрыть потрясение. Ангел?

Он настороженно смотрит на меня и вслух отвечает на мой немой вопрос.

— Да.

— Нет!!!

Почему мне сложнее принять это, чем мысль, что Люк демон?

Потому что ангелов не существует — рая нет — и Бога нет.

Комната начинает вращаться вокруг меня, и я наклоняюсь вперед, упирая руки в колени и силясь набрать воздуха в разрывающиеся легкие. Но мое горло сжимается сильнее, когда я вспоминаю о Мэтте, а затем я и вовсе лишаюсь кислорода.

Если Бог существует, то почему забрал моего брата?

Ноги подгибаются, и перед тем, как окончательно потерять сознание, я чувствую, как Гейб подхватывает меня на руки.

Когда я открываю глаза, то первым делом вижу перед собой взволнованное лицо Люка. Он сидит на краю дивана и держит меня за руку. За его спиной маячит Гейб. Я делаю прерывистый вдох и пытаюсь сесть, но Люк укладывает меня обратно, поправляя подушки под головой.

— Я ничего не понимаю, — хрипло шепчу я.

Люк смотрит на меня сверху вниз, в его глазах — обещание всего, чего я пожелаю.

— Спрашивай о чем угодно.

Мои мысли безнадежно спутались в клубок, а изо рта вырывается невнятное бормотание.

— Вы здесь... оба... что... зачем? — наконец выдавливаю я дрожащим голосом.

Голос Люка нежен, словно он успокаивает испуганного ребенка, кем я, собственно, сейчас и являюсь.

— Потому что здесь ты.

— Я... вы здесь из-за меня? — Кровь опять уходит из головы, а перед глазами пляшут звездочки.

— Да.

— Зачем? — шепчу я.

На губах Гейба появляется сардоническая улыбка, когда он садится на подлокотник дивана у моих ног.

— Я здесь, чтобы защитить тебя от него, — кивает он в сторону Люка.

Меня трясет и подташнивает.

— Защитить меня от... него?

Гейб поворачивается к Люку с выражением отвращения на лице.

— Ты ей не сказал? Ну ты и тормоз!

Люк выглядит ужасно, когда встает и идет к окну. Он с такой силой стискивает руками подоконник, что странно, как дерево не разлетается в щепки, и не отрывает взгляда от пола.

Гейб спускается на диван, садясь рядом со мной. Обхватывает меня, и я утопаю в его объятиях.

— Люк здесь затем, чтобы отметить твою душу для ада.

— Отметить мою душу... — В голове опять все плывет, а звезды вспыхивают ярче. Потом горло сжимается, когда я думаю о том, почему принадлежу аду.

— Это из-за того... что случилось?

Гейб крепче обнимает меня.

— Нет. Это не имеет никакого отношения к случившемуся.

Люк поворачивается к нам с вопросом в глазах.

Я отвожу взгляд и сильнее прижимаюсь к Гейбу.

— Тогда почему именно я?

Гейб пронзает Люка стальным взглядом, отчего вдруг на лице Люка появляется неуверенность.

— Я никогда не знал наверняка, — наконец говорит он, — Мне было известно только, что я должен отметить ее душу.

— Хм, наверное, Бехерит очень уж верит в твои силы, — с сарказмом отзывается Гейб.

Люк готов убить Гейба взглядом.

— Заткнись, черт побери. Не мое дело знать это.

Но затем он смотрит на меня в объятиях Гейба и опускает взгляд к полу.

— Какие мы ранимые, — немного смягчившись, произносит Гейб. — Однако у тебя есть неплохая догадка.

Люк кивает, но ничего не говорит.

Гейб притягивает меня к себе сильнее.

— Фрэнни, ты особенная. У тебя есть особенные... умения. Кое-какой дар, за который обе стороны готовы на убийство — в буквальном смысле, только чтобы заполучить его.

— Обе стороны — в смысле, рай и ад?

Гейб кивает.

— Нет у меня никакого дара.

— Есть, — Он переводит взгляд на Люка.

Взгляд Люка осторожно перемещается с пола на меня.

— Фрэнни, ты видишь кое-что.

— Не знаю, о чем ты.

— У тебя есть предвидение... те образы. Халиб, отец Тейлор. Ты знала.

Мое горло сжимается, когда я вспоминаю об этих кошмарах — о том, что видела, перед тем как это происходило. Лица, следующие за молнией в моей голове: Мэтт, бабуля, Халиб, мистер Стивене и многие другие.

Гейб отодвигается и смотрит мне в глаза.

— Но есть еще кое-что. Поважнее.

Я снова смотрю на Люка, на моих глазах побледневшего как смерть. Он медленно качает головой. Гейб поднимает на него взгляд и кивает.

— Подчинение... — шепчет Люк, хмуря брови так, будто у него внезапный приступ головной боли. Затем опускает голову и потирает переносицу, — Дьявол правый...

— Что? — говорю я. По спине бежит холодок, и Гейб привлекает меня ближе.

— Гитлер, Моисей... что у них общего?

Я сейчас не в состоянии разгадывать головоломки.

— Просто скажите, что происходит. — Я сама стыжусь своего слабого голоса.

— Ты ведь знаешь историю Моисея. У него была способность заставлять людей слушать: подчинять своей воле их мнения, мысли. До тех пор не было никого подобного ему. Когда Люцифер увидел, что именно может Моисей, как Всевышний работает с его помощью, он понял, что облажался. И когда появлялся кто-то с подобными способностями, Люцифер боролся, больше не желая оказаться поверженным. К слову, приемы он использовал грязные, — говорит Гейб, сердито глядя на Люка. — И победил. Мы все знаем, что произошло в нацистской Германии. До нынешнего времени больше не было никого с подобной силой, — Он многозначительно смотрит на Люка, затем снова на меня, — А теперь — ты.

Я смотрю на Люка, стоящего с широко распахнутыми глазами и приоткрытым от ужаса ртом.

— Послушай, вот в чем дело. Если они заполучат тебя... — Гейб легонько кивает в сторону Люка, — повлияют на тебя, то ты — Гитлер, правда, еще хуже. Если останешься с нами, ты — Моисей. Твоя сила будет лишь крепчать, — Он стискивает зубы и качает головой, — Фрэнни, ты ведь не настолько наивна, чтобы верить, что по своей натуре люди добры.

Я чувствую себя крохотной и ничтожной, а все, что я знала раньше, что было реальным, исчезло. Меня одолевают сотни тысяч вопросов, но я не могу собрать их воедино — и задаю лишь один.

— Почему сейчас? — слышу я свой шепот.

— Теперь ты сама по себе. Когда ты была маленькой, мы еще могли набросить на тебя Покров, уберечь от их радаров, — Он бросает взгляд на Люка, — Но не теперь.

• Предыдущая
• 42/64
• Следующая