В объятиях демона (ЛП) - Дероше Лиза - Страница 41

• Предыдущая
• 41/64
• Следующая

— Что с тобой, черт побери, такое? Ты должна быть в ужасе! Давай беги!

Мгновение Фрэнни выглядит так, как будто и впрямь сейчас рванет с места. И я тоже хочу этого. Хочу, чтобы она бежала что есть мочи, и не оглядывалась.

Но, да поможет мне Сатана, больше всего я хочу, чтобы она осталась.

Хорошо, что мне не обязательно дышать, иначе я бы оказался на это не способен. Я прислоняюсь спиной к стене, сползая по ней, и, уткнувшись взглядом в потолок, обхватываю себя за рога. Так я жду целую вечность, пока Фрэнни не сделает хоть что-нибудь. Что угодно.

Наконец, не в силах сдержаться, я перевожу на нее взгляд.

На лице Фрэнни — озадаченность, брови нахмурены. Голос печальный и задумчивый. Она сильнее стискивает подушку.

— Должно быть, это мне снится. — Она трет глаза и снова смотрит на меня.

Я бы многое отдал, чтобы все было именно так.

— Но это явь, — качаю я головой.

С минуту она молчит, и я чуть ли не слышу ее мысли.

— Я всегда знала, что в тебе есть нечто... темное... и вроде как опасное, — наконец заявляет она.

— Фрэнни, ты меня хоть слышишь? — встаю я на ноги, — Я больше чем «вроде как опасен»!

Она вздрагивает, но не двигается с кровати. Я наблюдаю, ожидая в любую секунду увидеть на лице Фрэнни ужас, но вместо этого она приходит в бешенство, наполняя воздух запахом черного перца.

— Почему ты не сказал мне?

— Говорю сейчас.

— В смысле, раньше. Ты позволил мне... — Она вскакивает с кровати и сердито смотрит на меня, с такой силой сжимая подушку, будто собирается разорвать ее, — Я люблю тебя, — выкрикивает Фрэнни, словно обвинение.

Она сказала это.

Моих ноздрей касается аромат горячего шоколада, скрывающегося под черным перцем. В это мгновение внутри меня возникает водоворот чистейшей энергии, а серное сердце вот-вот взорвется.

Но это все неважно, ведь именно сейчас Фрэнни убежит.

Она распахивает глаза, когда до нее доходит смысл сказанного. Снова опускается на кровать и сидит там одну мучительную минуту, глядя на меня с неверием на лице и приоткрытым ртом.

— Я... я не... — Она опускает взгляд на простыню.

Мне нечего ответить. Я не могу дотянуться до нее и сказать, что тоже люблю. Я роняю голову и жду хлопка двери, когда она вскакивает с кровати.

Но хлопка не слышно.

— Ну и в чем дело-то? Тебе нужно вернуться? — вместо этого говорит она.

Я поднимаю взгляд, не сдержав сардонического смешка. Из всех вопросов она задала этот...

— В конце концов — да.

Она хватает с пола майку, натягивает через голову и злобно смотрит на меня.

— Я знала, что ты уйдешь.

Мои губы искривляются в ухмылке.

— Ты, что ли, об этом волнуешься? — качаю я головой. — Ради всего грешного, Фрэнни, я же демон. Ты должна молиться, чтобы я ушел.

— Отлично, — говорит Фрэнни, засовывая тетрадь для сочинений в сумку. И тут я замечаю, как дрожат ее руки, — Избавлю тебя от этого бремени, — фыркает она.

Она перекидывает сумку через плечо и осматривает пол. Я стою молча, чувствуя, как внутри все полыхает.

— Проклятье! — раздраженно вскрикивает она. — Где мои чертовы шлепки?

Я наклоняюсь и подбираю их с пола, протягивая ей.

Она мчится ко мне и вырывает шлепки у меня из руки. Замирает, уставившись на рога. Заносит руку и встречается со мной взглядом — в котором опять сквозит любопытство.

— А можно мне... — Фрэнни роняет руку и качает головой, словно стараясь прояснить мысли.

— Что? — В моем голосе звучит надежда, заставляющая меня ненавидеть себя еще сильнее.

— Ничего.

Крутанувшись, она шагает к двери. Но, не дойдя, снова поворачивается. Пристально смотрит на меня одну долгую минуту, затем набирает воздуха в легкие.

— И что, если я знаю, кто ты, то теперь попаду в ад, потому что запала на тебя? — В уголках ее губ появляется робкая улыбка, а по щеке скатывается слеза, которую она тут же смахивает рукой.

Внезапно аромат горячего шоколада берет верх над черным перцем. Лишь на одно мгновение сердце в моей груди перестает быть серным. Не могу поверить, что, зная, кто я на самом деле — мою истинную натуру, — она продолжает любить меня. Но затем я спускаюсь с небес на землю.

— Фрэнни... это неправильно, — простонав, говорю я.

Мои колени подгибаются, и я вновь сползаю по стене, опустив голову на руки. Она не должна любить меня. Это не может хорошо закончиться.

Фрэнни возвращается на середину комнаты, бросает сумку и присаживается на угол кровати.

— Скажи, я тебя хоть сколько-нибудь интересую?

Я поднимаю голову и смотрю на нее. Знаю, что мне следует сказать «нет», и уже открываю рот. Но вместо этого с моих губ слетает тихое «да». Это слово выводит меня из ступора. Я вскакиваю на ноги и выжимаю из своего гаснущего серного сердца последние остатки льда, вкладывая их в слова:

— В смысле, нет. Я всего лишь выполнял свою работу.

— Я тебе не верю, — говорит она с отчаянием в голосе.

Ей бы следовало сейчас кричать. Убегать. Что угодно, только не это. Я поворачиваюсь и рычу —на весь мир. И тут замечаю в зеркале свое отражение.

Что за дьявол?

Подхожу к зеркалу и внимательно смотрю на себя, усилием воли стараясь сбросить человеческую оболочку. Когда ничего не меняется, я поворачиваюсь к Фрэнни.

— Фрэнни. Взгляни на меня и скажи, что именно ты видишь. Что изменилось?

— Ну... рога появились, и твои глаза светятся чуть сильнее, чем обычно. И мне не хочется говорить, но от тебя дурно пахнет, — Она гримасничает и зажимает нос пальцами, — Ты бы мог убрать запах тухлых яиц? Корица нравится мне больше.

— И все?

— А что, должно быть больше?

Хвост... копыта... клыки...

— Вообще-то да.

— Что именно?

— Неважно. — Я поднимаю с пола футболку и натягиваю на себя. — Нам придется прокатиться.

ГЛАВА 17

РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО

ФРЭННИ

Мы с Люком бежим под дождем до машины, держась за руки. Я боюсь спрашивать, но все равно делаю это.

— Куда мы едем?

— Есть только один человек — если так можно выразиться, — который, вероятно, знает, что, черт побери, творится, — отвечает он, заводя мотор.

Пока мы едем, начинается ливень, а когда останавливаемся у дома Гейба, то шторм разгорается в полную силу. Теперь снаружи просто потоп: жирные дождевые капли сплошным потоком покрывают лобовое стекло и стучат по крыше тысячами крошечных молоточков. Всю дорогу я размышляю лишь над тем, что сказала Люку — я люблю его.

И о чем я только думала?

Он демон. Я до сих пор не могу постичь, что это все-таки значит. Но у него рога!

И я сказала, что люблю его.

О боже! Откуда пришли эти слова?

Я не люблю его.

Так. Любви не существует.

Но и демонов тоже!

Он выключает двигатель и смотрит на меня. Я ужасно боюсь Люка, но, как бы глупо это ни казалось, мой страх не имеет ничего общего с его нечеловеческой сущностью.

О боже. Я и впрямь люблю его?

Он тянет меня из машины и ведет по ступенькам на крыльцо, звоня в дверь. Во всех окнах темно.

— Может, его нет дома, — с надеждой говорю я, не готовая оказаться наедине с ними двоими.

— Он здесь, — отвечает Люк перед тем, как дверь отворяется и на пороге появляется Гейб, одним своим видом приводя меня в замешательство.

Я не могу быть здесь с ними двоими. Не когда я так сбита с толку. Ведь три дня назад я точно так же до ужаса боялась того, что люблю Гейба.

Я поворачиваюсь к Люку.

— Уверен, что это хорошая мысль?

— Он, возможно, знает, что происходит.

— Происходит с кем? — подает голос Гейб, дотягиваясь до моей руки и затаскивая меня внутрь дома.

— Со мной, — говорит Люк, заходя следом.

Гейб поворачивается к свету и осматривает Люка с ног до головы.

— И... — спрашивает он, закрывая дверь.

— Я не могу перевоплотиться, — тихим и мрачным голосом произносит Люк.

Гейб выглядит потрясенным, словно знает, о чем говорит Люк, и это что-то значит.

• Предыдущая
• 41/64
• Следующая