В объятиях демона (ЛП) - Дероше Лиза - Страница 36

• Предыдущая
• 36/64
• Следующая

Сидя на пористом куске лавы, выступающем над огненным озером, я позволяю мелодии ада в последний раз приветствовать меня. Я пристально смотрю на пламенеющий остров посреди озера и черную блестящую глыбу Пандемония, нависшую над всем адом. Любуюсь свирепыми красно-оранжевыми раскаленными водами озера, бурлящими вокруг огромных скал из серы, похожих на укоризненные персты, устремленные к небесам. Световое представление — вспышки алого и индиго вперемежку с всплесками синего и белого пламени — словно адский фейерверк. До меня доплывают клубы серного газа, исходящие от этих всплесков, и я вдыхаю их, наслаждаясь запахом серы, щекочущей мой человеческий нос. Очень легко забыть, как прекрасен дом, особенно нам, демонам.

Но затем я вспоминаю душу Фрэнни — как она пленила меня. Ее истинная красота. Не похожая ни на одну другую душу, когда-либо виденную мною в аду. Будет ли она по-прежнему выглядеть так, когда Белиас закончит свое грязное дело?

Прогоняя прочь эту мысль, от которой болит сердце, я закрываю глаза и ложусь на шершавый уступ из лавы. Но все, что я вижу, чувствую, вкушаю, вдыхаю, так живо, словно Фрэнни рядом, — это она, девушка, чья сущность заставила меня подвергнуть сомнению то, кто я на самом деле. Будь такое возможно, я бы поклялся, что на моих глазах появилась влага, тотчас же испарившаяся. Но одно несомненно — мое серное сердце рвется на части, пока я лежу здесь и жду приговора. В аду нет места второму шансу.

ФРЭННИ

Я сижу, уставившись в окно, пока Гейб везет меня домой, весь погруженный в мысли. Прислоняюсь лбом к стеклу, когда мы проезжаем мимо дома Тейлор, и внезапно мой мозг пронзает молния.

Только не это!

Застонав от боли, я зажмуриваю глаза и вижу отца Тейлор, распластавшегося на кровати... и бездыханного. Сердце замирает. Меня сейчас стошнит.

— Останови машину! — кричу я и замечаю, что Гейб уже это сделал.

Я толкаю дверь и извергаю на тротуар содержимое желудка. Когда я поворачиваюсь к Гейбу, он не выглядит напуганным или взволнованным. Он совершенно спокоен. Я выскакиваю из машины, бегу назад по улице, к дому Тейлор, и барабаню одним кулаком по двери, а другим по звонку, пока мне не открывают.

— Фи... что стряслось? — хмурится Тейлор.

— Где твой отец? — задыхаясь, говорю я.

— Спит... а что? Что случилось?

— Тебе нужно сходить к нему. Сейчас же!

— Вообще-то это не очень хорошая мысль. Фи, в самом деле. Что такое?

Я проталкиваюсь мимо Тейлор и взбегаю по ступенькам, направляясь в родительскую спальню. Она хватает меня за шкирку на полпути и чуть ли не опрокидывает, но я крепко цепляюсь за перила и продолжаю продвигаться, таща ее за собой.

— Фи, ты не можешь зайти туда! Прекрати вести себя как сумасшедшая.

Я протаскиваю Тейлор весь оставшийся путь и распахиваю дверь в спальню. Вот он, как я и видела, — только его грудь поднимается и опускается. Он всего лишь спит.

— Слава богу. — Я поворачиваюсь к Тейлор, выталкивающей меня в коридор, — Извини... я подумала... — Но когда я оборачиваюсь, то замечаю на полу пустой пузырек от таблеток. Я отталкиваю Тейлор и делаю шаг в комнату. На прикроватной тумбочке еще три пузырька — все пустые.

— Тейлор, — говорю я, высвобождаясь, — звони в девять-один-один, — Я подбегаю к кровати, — Мистер Стивене, проснитесь! — трясу его я, — Вы меня слышите?

Ничего.

Тейлор стоит не двигаясь. Я бросаюсь мимо нее к телефону на другой тумбочке и набираю 911. Пока я объясняю все «скорой помощи», в комнату входит Гейб и одной рукой обнимает Тейлор. Кажется, она едва замечает это, стоя как вкопанная и глядя на отца круглыми глазами.

Пять минут спустя приезжает «скорая», и, когда отца погружают в машину, Тейлор поворачивается ко мне. Она молчит, но в ее глазах застыл вопрос. Вопрос, на который я не могу ответить. Я лишь пожимаю плечами. Тейлор забирается в машину, к отцу. Когда «скорая» отъезжает, мигая сиреной, я даю волю чувствам и захлебываюсь рыданиями. Гейб прижимает меня к себе и ведет в машину.

— Фрэнни, ты сделала доброе дело. — Он не спрашивает, откуда я знала про это. Он вообще ничего не спрашивает. Просто крепко обнимает меня.

— Это моя вина, — выдавливаю я сквозь слезы.

Гейб приподнимает мое лицо за подбородок и смотрит мне в глаза. Его губы касаются моего лба, перемещаются на висок, скользят по щеке и нежно опускаются на мои губы.

— Ты должна прекратить винить себя во всех бедах, — тихо шепчет он.

Я отталкиваю его.

— Ведь я собиралась поговорить с папой. Чтобы церковь помогла.

Но я так сильно погрузилась в свои личные проблемы, что совсем об этом забыла. Меня одолевают угрызения совести, я позволяю им поглотить себя. Я просто ничтожество. И это самое меньшее, чего я заслуживаю.

Мы подъезжаем к моему дому, и Гейб осторожно осматривается, напоминая мне Люка несколько вечеров назад. Пока Гейб ведет меня по дорожке, я надеваю солнечные очки, чтобы мама не видела моих заплаканных глаз.

— Ты в порядке? — спрашивает Гейб нежным, сочувственным голосом, от которого мне снова хочется плакать.

Я проглатываю комок, вставший в горле.

— Ага.

— Хорошо. Запри за собой дверь. — Он крепко обнимает меня, по-прежнему мельтеша взглядом.

— Почему всем нужно, чтобы я запиралась? В чем дело?

Отстранившись, он отводит взгляд и смотрит на кусты, растущие рядом с крыльцом.

— Ничего, правда. В наши дни лучше перестраховаться лишний раз.

— Ты совсем не умеешь врать, — говорю я, отталкивая его.

Он снова притягивает меня и целует, прижимая к крепкому телу. Я провожу руками по его груди, опускаю их на талию.

— Пойдем со мной, — говорю я, внезапно не желая оставаться в одиночестве.

Он тяжело вздыхает и криво улыбается.

— Я бы очень этого хотел, но мне нужно поговорить с Люцифером. Пообещай, что запрешь дверь и никуда не будешь выходить.

— Ладно, — разочарованно и утомленно говорю я, гадая, хватит ли у меня сил подняться по лестнице. — Ты вернешься?

— Когда смогу, — Он отстраняется и смотрит на меня в упор, — Уверена, что в порядке?

— Скоро буду.

— Отдохни немного. — Гейб наклоняется и целует меня, затем приоткрывает дверь и подталкивает меня зайти внутрь. — Я вернусь, — говорит он с улыбкой, но по-прежнему водя взглядом по сторонам.

Я закрываю дверь и окликаю родных в чрезвычайно тихом доме. Ответа нет. Ух ты. Поскольку никого нет дома, я выполняю просьбу Гейба и запираюсь на замок.

На дрожащих ногах я дохожу лишь до третьей ступеньки. Поворачиваюсь и сажусь, поджимая колени к груди. Как я могла забыть поговорить с отцом? Это единственное, что я была способна сделать, чтобы помочь Тейлор. И все испортила. На меня накатывает отчаяние, и я ложусь на бок, вытягиваясь вдоль жесткой деревянной ступеньки и размышляя, какая же я отвратительная.

Но я все же успела.

Впервые я смогла что-то изменить после видения. Эта мысль слегка успокаивает.

После, казалось бы, целой вечности я затаскиваю себя наверх лестницы. Добравшись до комнаты, включаю стерео и плюхаюсь на кровать, глядя в потолок. Когда я закрываю глаза, то вижу Люка. И это не просто образ: я могу ощутить его темную ауру, уловить запах корицы. Я злюсь на себя, чувствуя подступившие слезы. Я не заплачу — не из-за него.

Встав, я плетусь к окну и поднимаю жалюзи. Гейб давно уехал, но я могу поклясться, что вижу, как за деревьями сверкает на солнце лобовое стекло «шелби-кобры» 1968 года.

Люк?

Я представляю, как выбегаю из дома и кидаюсь к нему в объятия. Но затем вспоминаю загадочную незнакомку, вытянувшуюся на его кровати, и подумываю о том, чтобы позвонить в полицию и заявить, что он преследует меня.

Снова выглядываю в окно. Машина по-прежнему там, припаркованная за два дома на другой стороне улицы. В том же самом месте, где и тогда, когда я возвращалась от Тейлор. Что ему, черт побери, нужно от меня?

В порыве ярости я рывком открываю дверь и стремительно мчусь по лестнице, на улицу. Я несусь через лужайку, ощущая голыми ступнями холодную траву. Пересекаю улицу, подходя к машине Люка, и слышу громкую, пульсирующую музыку, сотрясающую землю. Из-за солнца, отражающегося от стекол, трудно разглядеть, кто в машине, но вот и он, притаившийся в тени. Музыка становится тише, а стекло ползет вниз. Я кладу руки на дверь машины, уже приготовившись наброситься на Люка. Но вдруг мое дыхание перехватывает, я отступаю.

• Предыдущая
• 36/64
• Следующая