В объятиях демона (ЛП) - Дероше Лиза - Страница 34

• Предыдущая
• 34/64
• Следующая

— Так, может, поработаем над заданием по физике? — наконец говорит он.

— Да, отличная мысль, я ведь забыла учебник в школе.

Ну не совсем так. Я не то чтобы забыла его. Скорее, бросила вместе со всем остальным содержимым шкафчика.

Гейб достает из сумки учебник и кладет на стол, и в этот момент раздается стук в дверь. Нахмурившись, он соскальзывает со стула.

— Одну секунду, — говорит Гейб, кладя руку мне на плечо, и через кухню выходит в гостиную, а затем на крыльцо, закрыв за собой дверь.

Я беру учебник Гейба и пытаюсь найти нужную страницу, но в мыслях все перепуталось. Взявшись за карандаш, я слышу приглушенные голоса. Сначала стараюсь игнорировать их, но затем улавливаю громкий голос Люка.

— Она здесь или нет?

Я поднимаюсь и иду к окну в гостиной, злясь на себя, что меня это вообще волнует. Пытаюсь заставить себя снова сесть и не думать о Люке. Но конечно же, не получается, ведь я одержима им, а еще я глупая и, возможно, сумасшедшая, поэтому все же выглядываю в окно. Люк стоит на крыльце — разъяренный, сверкая глазами и стиснув челюсти.

— Полегче. Она здесь, — тихо говорит Гейб.

Мне приходится напрячься, чтобы услышать его слова.

Люк с облегчением вздыхает, а с его лица пропадает обеспокоенность.

— Она в безопасности... отлично, — говорит он, опустив голову.

— Приятель, — скалится Гейб. — Ты и впрямь на этот раз сам не свой.

У меня внутри все сжимается.

— Отлично, — повторяет Люк. Кивает самому себе, затем с облегчением смотрит на Гейба. — Удостоверься, что она доберется до дома, хорошо?

Гейб внимательно изучает лицо Люка.

— Скажи мне, в чем дело.

Люк пятится к ступенькам.

— Просто удостоверься, что она доберется домой в сохранности и запрет дверь, — говорит он, затем поворачивается и шагает к машине.

Видя, как он удаляется, я изо всех сил стараюсь не кинуться вслед. Мне отчаянно хочется убить его. А еще поцеловать. Мысль, что мы не будем вместе — и я снова не прикоснусь к нему, — словно пуля с зазубринами, проникающая внутрь и разрывающая органы, оставляя кровавое месиво полнейшего смятения чувств. Мне сложно признавать это, но влечение к Люку не чисто физического характера. Это не любовь, но что-то иное.

Как я могу желать их обоих?

Я плетусь обратно на кухню, когда открывается входная дверь.

— Кто это был? — спрашиваю я, изображая неведение, но дрожь в голосе выдает меня.

Но очевидно, Гейб не в настроении делиться информацией.

— Неважно, — отвечает он. Голубые глаза становятся на тон темнее обычного, брови сдвигаются, когда он прислоняется к барной стойке.

— В чем дело?

Он демонстрирует мне фальшивую улыбку, будто это сможет убедить меня.

— Тебе не стоит об этом волноваться. Все отлично.

Я просто не могу больше выносить неведения. Я должна знать.

— Это был Люк. Чего он хотел? — быстро выпаливаю я.

Гейб настороженно смотрит на меня.

— Очевидно, тебя.

Рукой я машинально тереблю страницу учебника. Мои ноги дергаются под столом, готовые в любую минуту понести меня вслед за Люком. Я стараюсь сохранять голос ровным.

— Зачем?

— Тебе лучше спросить об этом самой, — расстроенно говорит Гейб. Он вздыхает и садится на стул рядом со мной, ловя мой взгляд, — Насчет... вчерашнего... — тихо произносит он, затрагивая щекотливый вопрос.

Застонав, я опускаю взгляд на ладони. Я даже не знаю, что сказать... не знаю, что я чувствую.

Одну долгую минуту висит неловкая тишина.

— Мне действительно жаль насчет... ну ты знаешь, — наконец говорит он.

Ну конечно! Зачем ему быть со мной?

А хочу ли я быть с ним?

— Но мне нужно знать, — добавляет Гейб, — То, что я почувствовал... — Он колеблется, а у меня перехватывает дыхание, — Ты хотела именно меня?

Я замираю, словно кролик, попавший в свет фар. Ничего не могу ответить на это. Поднимаю голову и смотрю Гейбу в глаза. Он еще минуту неотрывно глядит на меня, затем переводит взгляд на пол.

— Так значит... когда ты целовала меня... — Гейб поднимает взгляд, а я отвожу свой.

Я отодвигаю стул, нуждаясь в пространстве, выхожу в гостиную и плюхаюсь на диван.

В дверях появляется Гейб.

— Очевидно, это ответ, — говорит он с натянутой улыбкой.

— Никакой это не ответ. — Я закрываю лицо руками. — Я в полном смятении. Не могу перестать думать о Люке. Но и не могу доверять ему. А ты... — Я даже не знаю, как закончить эту мысль.

— Ты права. Ему нельзя доверять.

Он опускается рядом со мной на диван и кладет руку мне на плечи. Судя по моей реакции — как переворачивается все внутри, — мне тоже нельзя доверять.

Когда я снова смотрю на Гейба, у меня перехватывает дыхание. В глубинах его голубых глаз я вижу все, что мне нужно.

Но также я вижу, как он борется с собой. Я дотягиваюсь рукой до его щеки, и он сажает меня на колени. На этот раз он целует меня с меньшим отчаянием. Это столь нежный, трепетный поцелуй, что все тело ноет. Желая быть ближе, я сильнее прижимаюсь к нему, окутанная его любовью и умиротворенностью.

О боже, неужели я люблю его?

Наш поцелуй становится глубже, и на моих глазах выступают слезы. На этот раз он не отталкивает меня. А притягивает к себе ближе. Несмотря на жар, пульсирующий в теле, я дрожу.

После целой вечности, когда отодвигаюсь и смотрю на Гейба, я удивляюсь, как могла желать чего-либо еще. Я почти готова поверить в любовь. Ведь она здесь, в нем.

Он пальцем смахивает слезы с моих щек.

— Извини, — говорю я, не зная, за что именно извиняюсь на этот раз. Наверное, за все.

Гейб прижимает палец к моим губам.

— Нет. Не надо, — Он притягивает меня к себе и зарывается лицом в моих волосах. Я чувствую, что он тоже дрожит.

Я немного отодвигаюсь и смотрю на Гейба.

— У нас все нормально?

Он кивает и улыбается, но улыбка его натянута, а взгляд полон сомнений.

Внутри меня все сжимается в тугой комок, ведь я несправедлива по отношению к нему. Я такое ничтожество. Моя голова падает на грудь.

— Я совершенно запуталась.

— Фрэнни, ты ничего не можешь поделать со своими чувствами.

— Могу. — По крайней мере, раньше всегда могла.

— Нет, не можешь, но тебе нужно быть осторожной со своими желаниями.

Несмотря на прохладу летнего снега, мое кипящее негодование выплескивается наружу. Оно отчетливо слышно в голосе.

— Ты уже говорил это. Что ты имеешь в виду?

— У тебя есть больший контроль над твоим миром, чем ты сама понимаешь. — Он пристально смотрит на меня, начиная по-настоящему пугать.

Я отодвигаюсь и вскакиваю с дивана.

— Гейб, ты ошибаешься. Я ничего не могу контролировать.

— Ты поймешь это — в конце концов.

— Пойму что?

— Все, — говорит он, и по моему телу пробегает дрожь.

Гейб встает и обнимает меня.

— Фрэнни, все будет хорошо, — наконец говорит он.

Но в его голосе нет уверенности. Совершенно нет.

ЛЮК

Проклятье!

Самый нелепый день в моей жизни официально переименован в самый адский. А это кое о чем говорит.

Я кружу по району, пытаясь унять нервы и привести в порядок мысли. Мой приоритет — работа. Та же самая, что и на протяжении последних пяти тысячелетий. И это не ракетостроение или нейрохирургия, с которыми я бы справился даже лучше, чем с Фрэнни. Мне всего лишь нужно отметить одну мизерную душу. И ребенок бы смог. Так почему я не могу?

Риторический вопрос. Неважно, почему я не могу сделать этого. Важно лишь то, что я не могу, — это очевидно, но совершенно неприятно.

Фрэнни сейчас с Габриэлем. Она защищена, от Белиаса и от меня.

Я включаю магнитолу и снова проезжаю мимо дома Габриэля — один раз, два, три. Каждый раз я замедляюсь в отчаянной надежде мельком увидеть Фрэнни в окне. Я нарезаю круги по району, снова и снова оказываясь около домов Фрэнни и Тейлор, пытаясь понять, что случилось со мной — оживляя в памяти последние три недели моего существования.

• Предыдущая
• 34/64
• Следующая