Лекарство от хандры - Клюева Варвара - Страница 30

• Предыдущая
• 30/66
• Следующая

— Сколько?!

— Две тысячи. Это как бы залог. Они объяснили, что в поезде у них украли документы, а машина нужна им срочно и позарез. «Жигуленок» у парня старенький, за него, наверное, и тысячу не выручишь, вот он и отдал машину не раздумывая.

— А доверенность?

— Если верить парню, эти двое набиты деньгами. В случае чего откупятся.

— Значит, со вчерашнего дня судьба машины неизвестна? — мрачно уточнил Селезнев.

— Нет, почему же! Сейчас она стоит под окнами владельца. Я позвонил своему другу-криминалисту, он с минуты на минуту подъедет, осмотрит салон и снимет отпечатки пальцев.

— Каким образом машина вернулась к хозяину?

— Вчера вечером около восьми часов парню позвонили и сообщили, что он может забрать свои «Жигули» со стоянки перед Витебским вокзалом. Деньги — две штуки — разрешили оставить себе.

— Еще один след оборвался, — шепнул Селезнев Сандре, а в трубку сказал:

— Петр, продиктуйте мне адрес хозяина «Жигулей». Я хочу поговорить с ним. Может быть, он вспомнит что-нибудь полезное…

— Товарищ капитан, парень дал мне адрес приятеля, сосватавшего ему этих субъектов. Я думал, сначала мы с вами съездим туда…

— Да! — гаркнул Селезнев, наверняка оглушив бедного лейтенанта. Конечно, туда! Диктуйте адрес приятеля, я записываю.

Он нацарапал какие-то иероглифы на клочке бумаги, потом бросил трубку и смачно поцеловал Сандру.

— Ты — умница! Ты самая прекрасная и проницательная сыщица в мире, у тебя самый острый ум, а глаза, мало того, что самые острые, так еще и самые красивые…

— Все это мне известно, — перебила его Сандра, улыбаясь. — Но я готова выслушать тебя еще раз, когда найдется Варька. Беги!

Дон в два скачка пересек комнату и через минуту хлопнул входной дверью.

Кучерявый Миша дисциплинированно ждал временного босса в машине.

— Есть новости? — спросил он, когда Дон назвал ему адрес.

— Да, — коротко ответил Селезнев, не желая вдаваться в подробности из суеверного страха спугнуть удачу.

Лейтенант Петя назначил встречу у дома, где жил приятель владельца «Жигулей», который направил к хозяину машины двух поразительно щедрых клиентов. Хотя центр города был переполнен транспортом, а нужный район находился у черта на куличках, Миша умудрился доставить капитана по месту назначения в рекордно короткое время. Селезнев подозревал, что они опередили лейтенанта, и вылез из машины в некоторой нерешительности. С одной стороны, ему не терпелось побеседовать с ценным свидетелем, с другой — разумнее было сначала поговорить с помощником. Петя наверняка расспросил владельца «Жигулей» о приятеле, но не сказал об этом Селезневу по телефону, отложив разговор до личной встречи. Ничего сенсационного он, скорее всего, не узнал, но, беседуя со свидетелем, всегда полезно уже иметь о нем некоторое представление.

Так и не решив свою дилемму, Дон остановился возле нужного подъезда и достал сигарету. Из вишневого «Москвича» неподалеку вылез невысокий голубоглазый крепыш со светлыми усиками и нежным девичьим румянцем.

— Товарищ… господин капитан? — окликнул он Селезнева звонким голосом. — Я — лейтенант Луконин.

— Весьма рад. — Селезнев протянул руку. — Может быть, попробуем обойтись без «товарищей» и «господ»?

— Хорошо, Федор Михайлович.

— Извините великодушно, Петр, но я не знаю вашего отчества…

— Алексеевич. — Лейтенант потупил голубые глазки. — Но можно просто Петя.

— Думаю, со временем я воспользуюсь вашим любезным разрешением, Петр Алексеевич, — когда мы познакомимся поближе. Расскажите в двух словах, что поведал вам хозяин «Жигулей» о своем приятеле?

— Приятеля зовут Рогозин Виктор Леонидович, возраст — тридцать два года, по профессии — часовщик, работает дома, частным образом. С владельцем «Жигулей» — его фамилия Корольков — познакомился пять лет назад. По словам Королькова, Рогозин — веселый компанейский парень, правда, выпив, бывает агрессивным. Я на всякий случай позвонил в управление, навел о них обоих справки. Ни Рогозина, ни Королькова в нашей картотеке нет.

— Корольков не говорил, каким образом его приятель вышел на эту парочку?

— Он не знает. Рогозин позвонил ему во вторник вечером. Корольков три месяца назад потерял работу и сейчас занимается извозом. Рогозин спросил, не согласится ли он сдать машину напрокат на недельку-другую: у него-де есть выгодные клиенты, готовые платить по сто долларов в сутки. Корольков сразу согласился. Извозом он зарабатывает рублей по пятьсот, и то в удачный день, а тут больше двух тысяч — и никакой работы. Те двое явились к нему в среду утром. Когда выяснилось, что у них нет документов, Корольков занервничал и, несмотря на предложенный залог, сначала хотел отказаться от сделки — боялся, что доллары фальшивые. Но клиенты предложили вместе с ними посетить ближайший обменный пункт и поменять либо проверить деньги. Корольков согласился. Доллары оказалось настоящими.

— Выходит, он провел с ними довольно много времени. Автонаниматели о чем-нибудь говорили между собой?

— Нет. Корольков сам, без наводящих вопросов сообщил, что они были удивительно неразговорчивы. Все переговоры вел рябой и при этом обходился минимумом слов. Второй, «холеная рожа», как назвал его Корольков, все время молчал, только брезгливо поглядывал по сторонам.

— Но они должны были как-то представиться…

— Не представились. Рябой сразу сказал, что документов у них нет, выложил пачку долларов и предложил обойтись без формальностей… Минуточку, Федор Михайлович, у меня тут записано, что именно он говорил. Вот: «Здравствуйте. Мы по поводу машины. Должен предупредить, что сумку с документами у нас украли в дороге. Не беспокойтесь, мы оставим в залог стоимость тачки. Назовите цену. Вот, возьмите. Вернете за вычетом аренды, когда машина будет дома. Будет какой ущерб — удержите. Давайте обойдемся без этих формальностей со знакомством — зачем вам наши имена? Деньги можно проверить в банке, мы готовы». Вот, собственно, и все. Вернувшись из обменного пункта, Корольков показал им машину и отдал ключи. Рябой спросил, нет ли у «тачки» капризов, кивнул, открыл дверцу перед «холеным засранцем», сел на водительское место и укатил.

— А потом? Как машина вернулась?

— Вечером около двадцати часов раздался телефонный звонок. Мужской голос — Корольков не уверен, что это был Рябой, а голос другого он не слышал, произнес: «Твоя тачка на платной стоянке перед Витебским вокзалом. Деньги можешь оставить себе». Трубку повесили. Корольков сразу же поехал на вокзал и действительно нашел машину.

— А ключи?

— Ключи передал ему охранник стоянки, попросив показать документы на машину.

— Спасибо, Петр Алексеевич, — поблагодарил Селезнев. — Замечательная работа.

Зардевшись от удовольствия, лейтенант скромно потупил взор.

— Не за что, Федор Михайлович. Ну что, пойдем к Рогозину?

— Угу. А вы не намекнули Королькову, что ему не следует сообщать приятелю о вашем визите?

— Не намекнул, а прямо предупредил. Корольков и до моего прихода терзался сомнениями по поводу этой сделки, но внезапно свалившиеся деньги и возвращенные «Жигули» усыпили его подозрения. Когда я попросил никому не рассказывать о нашем разговоре, он даже руками всплеснул: «Что вы! Разве я не понимаю? Меня и так совесть мучает: не помог ли я негодяям в каких-нибудь темных делишках? И где только Витёк их откопал? Вообще-то он нормальный парень, только очень уж общительный, к нему любой прохвост может набиться в приятели. Вот пообщаетесь с ним — сами увидите».

— Ладно, пойдем поглядим. — Селезнев открыл дверь подъезда и пропустил лейтенанта вперед.

Они поднялись на лифте сначала на восьмой, потом на девятый этаж, где и нашли нужную квартиру. На звонок открыла миловидная темноволосая женщина в желтом, как цыпленок, махровом халате.

— Вы с часами?

— Нет. Нельзя ли нам повидать Виктора Леонидовича?

— Витя! К тебе пришли! Проходите, пожалуйста.

• Предыдущая
• 30/66
• Следующая