Правая рука Дьявола - Сэйнткроу (Сент-Кроу) Лилит - Страница 42

• Предыдущая
• 42/70
• Следующая

Никогда.

Это вытекло из пальцев моих ног, хрустящий пожар покидал мое тело, расслабляя и встряхивая. Я моргнула несколько раз, что-то сухое и пыльное упало с моих ресниц. Закрыла глаза, все еще слепа. Откинула голову назад, словно ветвь под тяжестью плодов.

У меня все еще есть ресницы? Кто-то сказал, что машина была нагружена реактивной краской? Я была слишком занята, убирая Джафримеля с дороги, что бы думать о чем-нибудь еще.

Реактивный огонь. Ищущие меня люди и реактивный огонь как-то связаны?

«Тебе станет легче от того, что они не «люди»? Голос Джафримеля, глубокий и насмешливый, звучал в моем разуме.

Демон пытался раздавить меня машиной? Это на них не похоже, у меня было чувство, что демоны любят делать свою работу при более близком контакте. Когда у тебя есть вечность для игр, кровавый спорт становится чем-то характерным; все остальное очень скучно. Или, как я думаю, сказывалось мое изучение демонов.

«Здесь происходит что-то еще. Люцифер завел меня и сделал предложение – но он также воспользовался шансом и убедился, что я осталась без Джафримеля. Кто-то послал за мной беса – но любой высший демон мог догадаться, что мне удастся справиться с бесом. Это просто заставило меня побегать. И нагруженная реактивной краской машина – если это не убьет Джафримеля, то и меня тоже, но это притормозит нас обоих. Значит кому-то нужно время, что бы сделать что-то».

Но у демонов полно времени. Люцифер нанял меня только на семь лет. Кто-то хотел затаиться и переждать, когда я перестану быть Правой рукой. Семь лет, как мгновение, для демонов.

Кто-то пытался сбить меня со следа. Кто-то хотел, что бы я гонялась за собственным хвостом.

Или меня использовали для других целей – как наживку или отвлекающий маневр.

Люцифер? Сбежавшие демоны? Кто?

Все сразу?

Я открыла глаза. Увидела тьму. Моргнула, увидела горящие зеленые глаза. Знакомое лицо.

— Джафримель, — выдохнула я. Мое тело отяжелело, рот странно онемел.

Кончики его пальцев погладили мой лоб.

— Данте, — выдохнул он в ответ. — Ты думала защитить меня?

— По факту… да, думала. — Я снова моргнула. — Кто-то пытался… задержать… нас. Или… использовать…

— Теперь это тебя беспокоит? — Он снова погладил мой лоб, наклонился и поцеловал в щеку. — Больше не думай об этом. Спи и лечись.

Я провалилась в темноту, все еще пытаясь думать той кашей, в которую превратился мой мозг.

Когда я проснулась, то обнаружила, что нахожусь в маленьком номере дешевого отеля свободного города Новой Праги. На окнах плотно задернуты шторы. День или ночь? Не знаю.

Я повернулась, отстраняясь от мягкого крыла Джафримеля. Проверила свои руки. Скользнув по щеке, вперед упал тонкий завиток волос. Они были слишком длинные, доставали до плеч, словно я обрезала их месяц назад, а не несколько дней. Волосы? Я была в центре реактивного огня, у меня не должно было остаться волос.

У меня не должно было остаться кожи. Не говоря уже о костях, мускулах или крови.

Мои руки выглядели моими. Мое плечо выглядело моим, украшенное шрамом знака Джафримеля. Даже мои ноги были знакомыми, вплоть до бархатных впадинок под моими коленями. Даже мои ступни были моими.

Я поднялась, пошатываясь. Джафримель неподвижно лежал на спине, одна рука закрывала глаза. Его крылья – мягкая тьма, одно спадало с кровати, другое прижалось к боку, когда я оттолкнула его. Шерстяное одеяло было спущено к его бедрам – он не любил, что бы что-то покрывало его крылья, когда он лежал рядом со мной. Он был такой теплый, что я не возражала.

Из белой, выложенной кафелем ванной показался лучик света. Я уловила его и кинулась внутрь, моргая от яркого света. Нашла зеркало, дрожа, встала перед ним, пальцы сжались вокруг края фарфоровой раковины.

Прежнее лицо, отголосок моего человеческого лица просачивался через золотистые черты. Уголки моих губ опустились, пока я рассматривала себя, темные глаза двигались по теперь уже знакомым изгибам. Впервые я почувствовала облегчение, увидев в зеркале признаки того, что сделал со мной Джафримель.

Моя аккредитованная татуировка резко выделялась на золотистой коже щеки. Изумруд сверкал, испуская лучики света. Мои волосы не были такими же длинными, как раньше, но и короткой копной они тоже не были. Они беспорядочно, нежно скользили по плечам.

«Так даже проще, чем ходить в салон», весело пропел голос в моей голове.

Я закрыла глаза, мои ногти двигались по раковине со слабым скрипящим звуком. Пыталась сконцентрироваться.

Это не сработало, поэтому я упала на колени. Облокотилась лбом о раковину.

Понадобилось несколько вздохов, но это все-таки случилось. Мое неровное затрудненное дыхание затихло, я сделала еще несколько глубоких вдохов и отбросила свой разум туда, где пульс нечто другое, чем биение сердца.

Вокруг меня поднимались хрустальные голубые стены. Зал был огромен, бесконечно тянулся вверх до звездной темноты, резко заканчивался бездной. Я шла по мосту, мои шаги отражались от каменных плит. Мои ноги были обнажены – я чувствовала песок на каменной поверхности, холод мокрой породы. Изумруд горел, подпитываясь от яркого кокона, удерживал меня на мосту и во владениях душ. Живые сюда не приходят – за исключением таких, как я.

Некроманты.

На другой стороне моста на задних лапах, ожидая, сидела черная блестящая собака. Ее высокие острые уши сфокусировались. Правой рукой я коснулась сердца, а потом лба. Я никогда не приветствовала так ни человека, ни демона, ни другого бога. Только смерть управляет мной. Анубис. С моих губ сорвались очертания другого звука, означающего личное имя бога; то, что не может быть произнесено, вибрировало во мне.

«Чего ты хочешь от меня, мой повелитель?» Нить смысла скользила по моим словам, расплылась по восприимчивому воздуху зала, как блестящий серебряный прибой. «Я твое дитя».

Он поднял свою блестящую голову, тепло потекло по «не воздуху». Тонкая вибрирующая нить протянулась между нами, мой изумруд искрил, как и мои кольца – поток искр. Каждая искра – драгоценный камень, каждый драгоценный камень – слеза на щеке бесконечности.

Бог снова заговорил.

Значение его слов прожгло меня, избавляясь от каждого слоя. Так много слоев, так много различных вещей пробито, каждое открытие для бога как цветок.

Приказ горел во мне, огонь Его прикосновения и немного другого огня, смешиваясь, двигался через него. Я должна что-то сделать – что-то, чего бог еще мне не показал.

Сделаю ли я то, о чем просит бог? Когда придет время, подчинюсь ли я Его воле и сделаю то, о чем он просит?

Я сложила ладони; глубокий, от всего сердца, поклон. Моя долгая упорная жизнь разматывалась под Его прикосновением. Как я могу Ему сопротивляться?

«Я твое дитя», прошептала я.

Одобрение бога было, как луч солнца на моей спине. Затем, Он снова заговорил, слова, которые выразили мне всю свою сложность, и я должна была вернуться назад. Мне даже не было позволено перейти мост, коснуться бога и почувствовать, на одну чудесную минуту, как тяжесть жизни покидает меня. Вместо этого, бог нежно отгородил меня от смерти, позволяя видеть поток душ, мост, голубые хрустальные стены. Очертания смерти расплывались как чернила по мокрой бумаге, когда Он поднял одну гладкую лапу – рука, украшенная драгоценными камнями. Нет, это была женская рука с браслетом из блестящего металла, который горел зеленым огнем.

Подождите. Бог смерти никогда не менялся для меня; духовный проводник был закодирован на самом глубоком уровне некроманта и не менялся. Никогда. Ни у одного некроманта никогда не менялся духовный проводник. На Испытании некромантов страданиями посвящают в тайну смерти, и появляется проводник. В отличие от других дисциплин, некроманты должны быть аккредитованы, пройти Испытание и столкнуться с окончательной потерей контроля в этой самой последней тайне, войти в чистый свет Того Что Будет Дальше.

• Предыдущая
• 42/70
• Следующая