Пепел - Китаката Кензо - Страница 3

• Предыдущая
• 3/32
• Следующая

– Я слышал, он ревнует, – произнес молодой человек.

Девушка засмеялась.

– Как будто это имеет значение, – продолжал парень. – Глупый. Теперь ему нет смысла ревновать.

– Он деревенщина.

– Забавно, если он способен только на ревность.

– Да пусть говорит что хочет.

– Но он облил меня грязью.

– Это все из ревности.

День был тихий, безветренный. Несколько голубей опустились на землю и засеменили к скамейке, на которой обосновался мужчина. Они посматривали вверх, как бы ожидая подачки. Он не замечал их. Голуби были ручными и подошли к самым его ногам, исследуя гравий в поисках жучков.

– Тету, ты знаешь, что Акико беременна? – спросила девушка.

– Так это правда?

– Она напугала Йосио, сказав, что да.

– Ужасно. Ты, надеюсь, обойдешься без сюрпризов?

– Мы сделаем все, чтобы я не забеременела.

– Я со своей стороны делаю все необходимое.

– Акико перестала принимать таблетки, потому что они вредили ее коже.

– Я никогда не просил тебя принимать их.

– Я думала, ты считаешь, что стоило бы начать.

– Нет, если это повредит твоей коже.

За скамьями прошла женщина, толкая перед собой детскую коляску. Ребенок проснулся, и женщина щебетала над ним.

Внезапно раздался шум, и парочка одновременно повернулась к источнику звука. Мужчина ударил носком ботинка по гравию, чтобы отпугнуть голубей. Было в этом что-то отталкивающее. Теперь он снова сидел на скамейке, умиротворенно рассматривая собственные ботинки.

Через несколько секунд молодая пара поднялась со своей скамейки. Они больше не смеялись. Гравий, устилавший дорожку, похрустывал под их ногами.

Мужчина опять закурил. Голуби снова разгуливали возле его ног. Очевидно, они привыкли кормиться возле скамеек. А мужчина сейчас был единственным человеком, расположившимся у лужайки.

Теперь он просто наблюдал за голубями, которые подходили все ближе. Спокойно курил, больше не пытаясь отгонять их.

Сигарета догорела до фильтра. Мужчина бросил ее на землю и растер подошвой. Потом заметил, что пуговица на рукаве пиджака висит на одной нитке. Захватив нитку ногтями, дернул несколько раз, затем, прищелкнув в раздражении языком, оторвал пуговицу. Повертев пуговицу в руке, бросил ее в нагрудный карман.

Потом наклонился вперед и протянул руки к голубям, разгуливающим у его ног. Голуби не спешили подходить. Не распрямляясь, мужчина оторвался от скамейки. Не меняя позы, осторожно выдвинул одну руку вперед. Голуби немного отступили. Очень медленно мужчина вытянул вперед вторую руку, став похожим на не слишком проворного кота, крадущегося к добыче.

Вытянув губы, он пытался подражать воркованию голубей. Птицы не улетали, но отпрыгивали каждый раз, когда он делал следующий шаг.

Внезапно мужчина выпрямился и быстро посмотрел вокруг. В этот момент он был похож на настороженное дикое животное.

Снова нагнулся. Шаг, еще шаг. Он был невероятно упорен. Каждый раз, когда мужчина протягивал руки, голуби отскакивали прочь.

Только через десять минут он разогнул спину.

Мужчина вновь огляделся, как это делает зверь, но выглядел он скорее настороженным, чем свирепым. Ему как будто требовалось убедиться, что никто не подкрадывается к нему, пока он сам занят охотой.

Он опять наклонился.

Голуби появлялись будто в порядке очереди. Некоторые улетали, другие занимали их место: вероятно, надеялись, что здесь раздают корм.

Казалось, мужчина нацелился на вполне конкретного голубя. Он не обращал внимания на тех, кто прилетал и улетал. Он склонялся все ниже и ниже, пока не оказался почти на корточках.

Потом замер. Прошла секунда. Плечи мужчины внезапно расслабились. Руки, до этого столь осторожные, метнулись вперед. Голуби взлетели. Все, кроме одного.

Оказалось, что мужчина довольно далеко отошел от своей скамьи. Не спеша он вернулся обратно.

Уселся на скамейку. Первым делом посмотрел вокруг, а не на голубя в своих руках. Как зверь, настигший дичь.

Мужчина еще немного ослабил галстук. Голубь, которого он держал за ноги одной рукой, вел себя совершенно спокойно. Свободной рукой мужчина принялся ощупывать тело своей жертвы, выщипывать мягкие пушистые перья из-под крыльев птицы. Похоже, голубь попал в умелые руки: вырваться он не пытался, только вертел головой – вправо, влево.

Большая часть перьев упала на землю, остальные унесло ветром. Вскоре земля под ногами человека была укрыта ими, как снегом.

Мужчина поднял взгляд.

Маленький мальчик в шортах, пяти-шести лет, стоял, уставившись на него. Вернее, на то, что он держал в руках. Мужчина смотрел на мальчика, но его пальцы продолжали свою работу.

– Эти пташки неплохи на вкус, если их поджарить, – рассеянно сказал он. Мальчик поднял глаза и посмотрел ему в лицо. – Их подают в ресторанах якитори. Только нужно ощипать их живыми, а то вкус будет не тот.

Выражение лица мальчика не изменилось. Если он и был напуган тем, что увидел, то не показывал этого.

– Пробовал когда-нибудь якитори, парень? Мальчик отрицательно покачал головой.

– Попробуешь, когда подрастешь. И не забудь, перья надо выщипать, пока птица жива. Вот как это делается.

Неподалеку раздался женский голос, и мальчик обернулся. Женщина – вероятно, его мать – направлялась в их сторону, толкая перед собой детскую коляску. Мужчина даже не взглянул на нее.

Мальчик убежал.

Теперь, будто потеряв интерес, мужчина подбросил птицу. Комок плоти, оказавшийся в воздухе, внезапно расправил крылья, словно голубь забыл о них, но сейчас вспомнил.

– Перья отрастут.

Это прозвучало так, будто он обращался к кому-то, но мальчик ушел со своей мамой уже слишком далеко, чтобы услышать.

Мужчина снова посмотрел на рощу. Потом взглянул на часы и опять перевел глаза на деревья. Он щурился от солнечного света. Морщины вокруг глаз углубились, и выглядел он теперь гораздо старше. Руки его пришли в движение. Выражение лица не изменилось, но взгляд зафиксировался в одной точке. Мужчина поднял руки к галстуку и затянул узел, все так же смотря вдаль.

По дорожке шел упитанный господин. Казалось, мужчина отслеживает его приближение. Господин наступил на перья, и белый пух смешался с грязью и гравием.

Он не поднялся со скамьи, даже когда упитанный господин остановился рядом.

– Присаживайтесь. Прекрасный денек.

– Прямо перед музеем! – сказал господин, садясь на скамью. Казалось, прогулка отняла у него все силы; говорил он с одышкой и непрерывно вытирал лоб платком. – Почему здесь?

– Прекрасный вид. Нет машин. И я говорил, что в полдень здесь полно народу.

– Ты был осторожен?

– Да. Я здесь уже час.

– Зачем? Что ты высматриваешь? Беспокоишься, что могут появиться копы, Танака-сан?

– Территория. Посмотри вон на тех черных вдали. Я говорю о птицах, а не о людях. Вороны. Так вот, участок вокруг тех деревьев – их территория. Так же, как это место – территория голубей.

– И что же?

Упитанному господину было лет пятьдесят. Несмотря на то что подъем утомил его, выглядел он более солидно, чем сидящий рядом с ним мужчина. Одет он был в дорогой костюм.

– Поскольку мы понимаем друг друга, обещай мне, что больше этого не повторится, – проговорил господин, доставая белый конверт из внутреннего кармана пиджака.

– Понимаем друг друга? Ты о чем?

– О том, что это последний раз, когда ты пытаешься угрожать мне подобным образом.

– Угрожать тебе?

Мужчина взял конверт и достал из него банкноты, новенькие, хрустящие – они шелестели, как игральные карты, когда их тасуют.

– Я просто оказываю услуги приятелям. Беседую с тобой, от их имени получаю у тебя компенсацию. Что в том плохого?

– На первый взгляд ничего. – Толстяк вытер платком шею. Он все еще потел. – Причина, по которой я согласился встретиться с таким посредником, как ты, заключается в том, что я намерен покончить с этим, покончить раз и навсегда.

– В жизни у тебя есть только один шанс.

• Предыдущая
• 3/32
• Следующая