Сказки Старой Англии - Киплинг Редьярд Джозеф - Страница 13
- Предыдущая
- 13/28
- Следующая
«Вот тебе доказательство, — сказал Пертинакс. — От Никеи по морю недалеко до Рима. В случае войны там можно легко сесть на корабль и бежать в Рим. Да, видно Максим предвидит свою смерть и спешит исполнить одно за другим обещания. Но я рад, что он повидался с моим дядей».
«Ты думаешь, что все так плохо?» — спросил я.
«Я думаю то, что есть. Богам надоела игра, которую мы ведём против них. Феодосий уничтожит Максима. С ним кончено».
«Ты ему так и напишешь?» — спросил я.
«Сейчас увидишь, что я напишу, — ответил он, взял перо и написал письмо, весёлое, как солнечный день, нежное, как письмо женщины, и полное шуток. Читая эти строки у него через плечо, я даже было успокоился и утешился, но потом я увидел его лицо!.. — Теперь, — сказал он, запечатывая письмо, — мы с тобой, брат мой, просто двое мертвецов. Пойдём в Храм».
Мы помолились богу Митре, так же как и много раз прежде. С того мгновения до следующей зимы мы жили в окружении дурных слухов, не исчезавших ни на один день.
Однажды утром мы поехали на восточный берег и там нашли полузамёрзшего светловолосого мужчину, привязанного к выломанным из корабля доскам. Перевернув его на спину, мы по пряжке на ремне определили, что он был готом[53] из восточного легиона. Вдруг он открыл глаза и воскликнул: «Он мёртв! Я вёз письма, но Крылатые Шлемы потопили корабль». Произнеся это, он умер на наших руках.
Мы не спрашивали, кого он имел в виду. Мы знали! Несмотря на хлёсткий ветер со снегом, мы со всех ног бросились к центральной башне. Гунно, надеясь увидеть там Алло. Он ждал нас у конюшен и по нашим лицам понял, что мы уже все знаем.
«Это произошло в палатке на берегу моря, — начал он, запинаясь. — Феодосий приказал обезглавить Максима. Он послал вам письмо, написанное в ожидании смерти, но Крылатые Шлемы напали на корабль и захватили его. Новость распространяется по нашей стране, как пламя пожара. Не вините меня! Я не могу больше сдерживать своих юношей!»
«Было бы хорошо, если бы мы могли сказать то же самое про своих, — сказал Пертинакс, смеясь. — Но слава богу, убежать-то они не могут».
«Что вы будете делать? — спросил Алло. — Я принёс приказ, вернее, послание от Крылатых Шлемов, чтобы вы со своими людьми присоединялись к ним и шли бы с ними на юг грабить Британию».
«Мне очень жаль, — ответил Пертинакс, — но мы здесь находимся как раз для того, чтобы этого не допустить».
«Если я вернусь с таким ответом, они меня убьют, — сказал Алло. — Я всегда обещал Крылатым Шлемам, что вы выступите, если Максим падёт. Я… я не думал, что он может пасть».
«Увы, бедный варвар, — сказал Пертинакс, продолжая смеяться. — Ты продал нам слишком много хороших лошадей, чтобы вот так взять и отправить тебя обратно к твоим друзьям. Мы, пожалуй, тебя свяжем и не отпустим, хотя ты и посол».
«Да, это будет лучше всего», — согласился Алло, протягивая нам поводья. Мы связали его, но не сильно, ведь он был старик.
«Возможно, теперь Крылатые Шлемы придут тебя искать и мы выгадаем ещё немного времени. Посмотри, как привычка тянуть время пристаёт к человеку!» — сказал Пертинакс, завязывая узел.
«Ты не прав, — ответил я. — Время может помочь. Если Максим писал письмо уже будучи под стражей, значит, корабль с письмом послал Феодосий. А если Феодосий послал корабль, он может послать и солдат».
«Но чем это поможет нам? — спросил Пертинакс. — Мы служим Максиму, не Феодосию. Даже если боги совершат чудо и Феодосий пришлёт сюда с юга помощь и спасёт Стену, мы с тобой можем рассчитывать лишь на одно: получить ту же смерть, что досталась Максиму».
«Кто бы из императоров ни умирал, и кто бы кого ни убивал, наше с тобой дело — защищать Стену», — сказал я.
«Такие слова подошли бы твоему брату-философу, — молвил Пертинакс. — Я же, как человек, потерявший всякую надежду, не буду говорить напыщенные и глупые фразы. Поднимай солдат!»
Мы подняли все легионы с одного конца Стены до другого, объявили офицерам, что до нас дошёл слух о смерти Максима и что теперь могут нагрянуть Крылатые Шлемы. Но мы уверены, что даже если слух окажется верным, Феодосий во имя Британии пошлёт нам помощь. Поэтому мы должны стоять насмерть… Да, друзья мои, когда наблюдаешь, как люди воспринимают дурные вести, порой видишь самое неожиданное. Сильные часто размякают и превращаются в слабых, а слабые поднимаются и словно черпают силы у богов. Так было и с нами. За прошедшие годы Пертинаксу все же удалось, где шуткой, где обходительностью, а где настойчивостью, вложить мужество в сердца наших поредевших когорт и обучить их воинскому искусству. Это удалось ему лучше, чем я считал вообще возможным. Даже когорта ливийцев — Третья — стояла в своих выпуклых кирасах и не роптала. Через три дня пришли семь вождей и старейшин Крылатых Шлемов. Среди них был и тот высокий юноша, Амал, которого я встретил на берегу, он улыбнулся, увидев на мне ожерелье. Мы оказали пришедшим радушный приём, ведь они были послами, потом показали им Алло, живого и невредимого, но связанного. Они считали, что его уже нет в живых, и я почувствовал, что даже если бы мы его убили, Крылатые Шлемы не стали бы волноваться по этому поводу. Алло почувствовал это тоже и разволновался.
Затем, пройдя в центральную башню Гунно, мы приступили к переговорам.
Они говорили, что Рим гибнет и что мы должны присоединяться к ним. Мне они обещали отдать всю Южную Британию, собрав сначала с неё дань.
«Терпение, — ответил я. — Стена ещё стоит. Дайте мне доказательство, что мой генерал мёртв».
«Нет, — ответил один из старейшин, — это ты докажи, что он жив».
Другой тут же добавил с хитрой усмешкой: «А что ты нам дашь, если мы прочтём тебе его последние слова?»
«Не будем торговаться, как купцы на базаре! — воскликнул Амал. — Кроме того, этому человеку я обязан жизнью. Вот тебе доказательство!» И он бросил мне письмо с такой знакомой печатью Максима.
«Мы взяли его на корабле, который потопили, — продолжал Амал. — Читать я не могу, но тут есть по крайней мере один знак, который говорит сам за себя». Он указал на тёмное пятно на конверте, и я с тяжёлым сердцем понял, что это кровь доблестного Максима.
«Читай! — воскликнул Амал. — Читай, а потом скажи нам, чьи же вы слуги!»
Просмотрев письмо, Пертинакс мягко сказал: «Я прочту его все. Слушайте же, варвары!»
И он прочёл письмо, которое я с тех пор ношу вот здесь, у сердца.
Парнезий вытащил из-за пазухи сложенный и покрытый пятнами кусок пергамента и глухим голосом начал читать:
— «Парнезию и Пертинаксу, достойнейшим Капитанам Стены, шлёт Максим, некогда император Галлии и Британии, ныне же узник, ждущий смерти в лагере Феодосия, своё предсмертное здравствуй и прощай!»
«Достаточно, — сказал молодой Амал. — Вот вам ваше доказательство. Теперь вы должны идти с нами».
Пертинакс бросил на него долгий, молчаливый взгляд, и юноша весь вспыхнул, как девушка. А Пертинакс продолжал читать:
— «При жизни я с лёгким чувством нёс людям зло, но оно обращалось лишь против тех, кто желал зла мне, и если я когда-либо причинил зло вам, то я раскаиваюсь и прошу вашего прощения. Три мула, на которых я пытался ехать, разорвали меня на части, как и предсказывал твой отец, Парнезий. В двух шагах от палатки меня ждёт обнажённый меч, чтобы предать меня той же смерти, какой я предал Грациана. Поэтому я, ваш Генерал и Император, посылаю вам почётную и добровольную отставку от службы мне, на которую вы вступили не ради денег и положения, а потому — и эта мысль согревает моё сердце — потому что вы любили меня!»
«Клянусь светом солнца! — перебил Амал. — Вот это был человек! Мы, возможно, ошиблись в своих суждениях о его слугах!»
Пертинакс продолжал:
— «Вы дали мне те три года, которые я у вас просил. И если мне не удалось их использовать, не сетуйте на меня. Мы сыграли с богами неплохую партию и не по маленькой, но они метали фальшивые кости[54], и вот мне приходится расплачиваться. Помни, что меня не будет, но Рим остаётся и Рим будет вечно! Передай Пертинаксу, что его мать в безопасности в Никее, а за её деньгами следит префект города Антиполиса. Передай привет своему отцу и матери, чья дружба была для меня ценным приобретением… Если бы все шло хорошо, то в этот же день я послал бы вам три легиона. Не забывайте меня. Мы боролись вместе. Прощайте! Прощайте! Прощайте!»
53
Готы — германские племена, проживавшие в низовьях реки Вислы и в Причерноморье. Вестготы (западные готы), спасаясь от наступавших из Азии гуннов, с разрешения римского императора поселились на землях империи, за что несли ему воинскую службу.
54
Кости — популярная в Древнем Риме игра, обычные кубики, на сторонах которых были нанесены очки — от одного до шести. Для нечестной игры в одну из частей кубика заливался какой-нибудь тяжёлый металл, например свинец, чтобы центр тяжести смещался и всегда выпадало нужное число очков.
- Предыдущая
- 13/28
- Следующая
