Ты умеешь хранить секреты? - Кинселла Софи - Страница 18

• Предыдущая
• 18/70
• Следующая

Ник читал спортивный раздел в «Телеграф», а сейчас, сосредоточенно хмурясь, изучает какие-то разрисованные графиками документы.

— Эмма, — говорит Артемис приторно-сладким голоском, — ты нашла брошюру, о которой я спрашивала? Не то чтобы это так уж срочно…

— Нашла, — отвечаю я, отъезжаю от стола, встаю и иду к ней, стараясь держаться как можно более естественно. Но Господи, это все равно что попасть на телевидение или что-то в этом роде. Улыбка приклеена к лицу, ноги не сгибаются, и в душе крепнет холодящее кровь убеждение, что я неожиданно могу заорать «Мотор!» или что-то в этом роде.

— Вот, возьми. — Я осторожно кладу брошюру на стол.

— Дай тебе Бог здоровья! — неожиданно выпаливает Артемис. Глаза ее сверкают, и я понимаю, что она тоже играет.

Дальше начинаются совсем уж чудеса. Она кладет свою руку на мою и дарит мне теплейшую улыбку.

— Просто не знаю, Эмма, что бы мы делали без тебя!

— Всегда рада помочь, — отвечаю я в тон. — В любое время.

Черт, думаю я, возвращаясь. Следовало бы ответить как-то поумнее. Например: «Взаимодействие — залог успеха любого проекта».

О'кей, не важно. У меня еще есть время произвести впечатление на Харпера.

Я с небрежным видом поворачиваюсь к компьютеру, открываю документ и начинаю печатать, стараясь побыстрее нажимать на клавиши, расправив плечи и не забывая об осанке. В офисе никогда еще не было так тихо. Все барабанят по клавишам, никто не болтает. Совсем как на экзамене. Нога ужасно зудит, но я не осмеливаюсь ее почесать.

Интересно, как выдерживают люди, снимающиеся в учебных документальных фильмах? Я совершенно вымоталась, хотя прошло не больше пяти минут.

— Все почему-то молчат, — озадаченно замечает Джек Харпер. — У вас всегда так?

— Ну…

Мы нерешительно переглядываемся.

— Пожалуйста, не смущайтесь. И не обращайте на меня внимания. Ведите себя как обычно. Вы ведь наверняка обсуждаете какие-то проблемы. — Он дружески улыбается. — Когда я работал в офисе, мы говорили обо всем на свете. Политика, книги… кстати, что вы сейчас читаете?

— Собственно, я читаю новую биографию Мао Цзэдуна, — тут же отвечает Артемис. — Весьма занимательно.

— А я как раз на середине книги по истории Европы четырнадцатого века, — вторит ей Ник.

— Перечитываю Пруста, — сообщает Кэролайн, скромно пожимая плечами. — В оригинале.

— Вот как… — кивает Джек Харпер с непроницаемым видом. — А… Эмма, кажется? Что читаете вы?

— Э… в общем… — тяну я время.

Не могу же я так взять и сказать: «Интимная жизнь знаменитых людей»!

Хотя, по правде сказать, ужасно интересно.

Быстрее. Думай. Вспомни хоть одну серьезную книгу.

— Ты, кажется, читала «Большие ожидания»? — произносит Артемис. — Для своего литературного клуба.

— Да, — с облегчением выдыхаю я. — Так оно и…

И тут же осекаюсь, встретив взгляд Харпера.

Черт.

В голове назойливо прокручивается мой бессмысленный треп в самолете.

«…поэтому пробежала глазами аннотацию и соврала, что дочитала…»

— «Большие ожидания»… — задумчиво повторяет Джек Харпер. — И что вы думаете об этой книге, Эмма?

Ушам споим не верю. И он еще спрашивает у меня?

Я на несколько секунд теряю дар речи.

— Ну… — откашливаюсь я наконец. — Думаю… это… чрезвычайно…

— Чудесная книга, — убежденно заявляет Артемис, — особенно когда поймешь ее скрытый смысл… основную идею… заложенный в ней символизм…

Заткнись ты, глупая выпендрежница! О Боже! Что сказать?

— Я думаю… это поистине резонансно, — брякаю я наконец.

— Это как? — недоумевает Ник.

— То есть… — Я снова откашливаюсь. — Резонансы.

Следует ошеломленное молчание.

— Резонансы… Резонансные? — переспрашивает Артемис.

— Да! — бросаю я вызывающе. — Именно. И вообще. У меня куча работы.

Я многозначительно закатываю глаза, отворачиваюсь и принимаюсь лихорадочно тарабанить по клавишам.

О'кей. Да, литературная дискуссия прошла не так чтобы очень. Но мне просто не повезло. Бывает. Главное — позитивный настрой. Еще есть время все исправить. Впечатлить его…

— Просто не знаю, что с ним творится! — жеманно жалуется Артемис. — Вроде бы поливаю каждый день…

Она трогает свой паучник и умоляюще смотрит на Харпера.

— Вы разбираетесь в комнатных цветах, Джек?

— Боюсь, ничуть, — отвечает Джек и невозмутимо обращается ко мне. — Как по-вашему, Эмма, что с ним может быть такое?

«…когда Артемис доводит меня до белого каления…»

— По… понятия не имею, — бормочу я, не оглядываясь, чтобы Харпер не заметил мою пылающую физиономию.

— Никто не видел мою кружку с «Кубком мира»?[20] — хмуро осведомляется вошедший Пол. — Что-то нигде ее не видно.

«…На прошлой неделе я разбила кружку босса и спрятала осколки в сумочку…»

Вот дерьмо.

Ну и пусть. Плевать. Подумаешь — разбила какую-то несчастную кружку. Это не имеет никакого значения. Продолжаю печатать.

— Эй, Джек, — начинает Ник этаким компанейским, типа «мы-парни-всегда-заодно» голосом, — на случай, если вдруг подумали, что нам и повеселиться некогда, взгляните на это!

Он кивает в сторону фото огромной задницы в стрингах. Этот снимок висит на доске объявлений с самого Рождества.

— Мы до сих пор не угадали, кто это…

«…перепила на последней рождественской вечеринке…»

Вот теперь я хочу умереть. Кто-нибудь, пожалуйста, убейте меня!

— Привет, Эмма! — раздается голос Кэти.

Поднимаю глаза и вижу, как она, розовая от волнения, влетает в офис, но, увидев Джека Харпера, застывает.

— Ничего страшного. Я просто муха на стенке, — добродушно поясняет он. — Не стесняйтесь, здесь все свои.

— П-привет, Кэти, — запинаюсь я. — Что случилось?

Услышав ее имя, Джек Харпер настораживается и впивается в меня взглядом.

И этот взгляд мне очень не нравится.

Что я наговорила ему о Кэти? Что?!

Лента воспоминаний бешено отматывается назад.

Что я сказала? Что я…

И тут меня как током бьет. О Боже.

«…Знаете, мы даже разработали свой секретный код, так что когда она приходит и спрашивает: „Не можем мы просмотреть кое-какие цифры, Эмма?“ — на самом деле это означает: „Не удрать ли нам в „Старбакс“?“»

Я выдала наш тайный код.

Я отчаянно смотрю в напряженное личико Кэти, пытаясь каким-то образом предупредить ее. Но она, разумеется, ничего не воспринимает.

— Я только… хм…

Она деловито откашливается и смущенно косится н сторону Джека Харпера.

— Не могли бы мы просмотреть кое-какие цифры, Эмма?

Блин!

Краска бросается мне в лицо. По спине бегут мурашки.

— Знаешь, — отвечаю я неестественно-жизнерадостным тоном, — вряд ли это сегодня возможно.

Кэти удивленно таращится на меня.

— Но мне… мне действительно нужно просмотреть кое-какие цифры, — твердит она, взволнованно кивая.

— У меня много работы, — говорю я с вымученной улыбкой, подавая ей знаки заткнуться.

— Но это недолго. Минут пятнадцать.

— Сейчас совсем нет времени.

— Эмма, это очень важные данные. Мне действительно… нужно проверить…

— Эмма!

Я подскакиваю как ужаленная.

— Эмма, — Джек Харпер подается вперед с заговорщическим видом, — может, вам действительно следовало бы помочь Кэти с цифрами?

Несколько долгих секунд я смотрю на него. Язык не слушается. В ушах грохочет кровь.

— Конечно, — соглашаюсь я после бесконечной паузы. — О'кей. Сейчас.

И вот мы шагаем по улице, и, хотя я все еще не отошла от пережитого ужаса, меня так и подмывает разразиться истерическим смехом. Весь отдел из кожи вон лезет, выставляясь перед Джеком Харпером, а я перед его носом внаглую ухожу пить капуччино.

— Прости, что помешала, — весело щебечет Кэти, толкая дверь кафе «Старбакс», — тем более что у вас там Джек Харпер и все такое. Честное слово, мне в голову не пришло, что он может там сидеть. Но ты не волнуйся, он ни о чем не догадался. Я была о-очень осторожна.

• Предыдущая
• 18/70
• Следующая