В подарок – чудо! - Чепурина Мария Юрьевна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/20
• Следующая

Сама ты на кладбище! Я в музей ходила к И.А. Узнала – в кабинете французского раньше жил учитель-социалист.

Социализм в отстой. Анархия мать порядка!!!

Между прочим жена этого социалиста моя прабабушка. Я показала И.А. ее фотку, и она нашла, где они с мужем в своей комнате. И это кабинет французского!

И что они там делали?

На фотке?

Ага.

Просто сидели.

Я увлекаюсь более прогрессивными вещами.

Щ. сказал, что все неформалы придурки.

Он сам придурок. Но с этим покончено.

С неформалами?

Угу.

Ты теперь формал?

Я гот!!!!!!!!!!

А как это?

Я чорная и диприсивная.

Это скушно.

Ни фига не скушно!!! Это по библиотекам сидеть скушно как некоторые.

Между прочим я веду расследование.

Ну и гордись до пенсии.

А ты гордись, что «диприсивная».

Мы готы любим все темное и мрачное. Вам это не понять.

Кому это нам?

Таким как ты или М.

Я не дружу с М.!!!

Бизразницы.

До конца урока 10 мин.

Вижу.

А хочешь секрет?

Давай.

В каб. фр. яз. есть люк в подземный ход. Его прорыл социалист.

Откуда ты знаешь?

Я видела крышку. По-любому это он прорыл.

Социализм отстой.

Но надо выяснить – куда он ведет???

Прикольно.

Давай как-нибудь вместе туда слазим?

Нееее.

Почему? Там же темно и мрачно.

Не хочу.

Боишься?

Это диггеры там лазят. А я – гот!!!!!!!!!!

Гот – бегемот.

Не смешно.

Ты трусиха.

А ты…

На этом месте переписка прервалась, вероятно, прозвенел звонок. Техничка так и не узнала, что ответила одна из героинь на обвинение в трусости. Половины слов она вообще не поняла.

И с обычной мыслью: «Ну и молодежь пошла!» – кинула листок в мусор.

– Багрянцева! Багрянцева!!

Люба обернулась.

Вслед за ней по коридору семенила Иза Тарасюк на своих шпильках. Она всегда была в хорошем настроении. Только что на физике учительница выгнала из класса ее и Пархоменко, велев смыть помаду: первой – ярко-красную, второй – кошмарно-черную. Теперь, после уроков, губы Изы вновь являли собой самый яркий фрагмент скучного октябрьского пейзажа и криво, чуть ехидно улыбались.

– Уф-ф! Еле догнала!

На Изольде, как всегда, были узкие штанишки с блестками и околоспортивная кофтеночка на молнии. Молния, как бы случайно раскрытая до середины, открывала миру кружевной белый лифчик. «Некомплект», – подумалось Багрянцевой, успевшей, как и весь класс, рассмотреть Изины желтые трусики.

– Ну и бегаешь ты! – продолжала Тарасюк. – Куда торопишься-то? А-а! В библиотеку, поди?

Люба промолчала.

– Я… это… – Иза понизила голос. – У тебя прокладки нет?

– Нет, – сказала Люба.

Из-за угла вынырнула Жигулина.

– А, вон ты где! – закричала Женя, как обычно, на весь коридор. – Ну как, нашла?

– Не-а, – ответила Иза.

Женя подошла.

– Что, опять книжки читать собралась? – услышала от нее Люба.

– А ты, Люб, какими пользуешься? – не дав ответить, вставила вопрос Изольда.

Багрянцевой хотелось повернуться и бежать от них.

– Никакими, – буркнула она себе под нос.

– Ой, ну я же говорила тебе, она девочка, – прокаркала Жигулина.

– Какое ваше дело?! – огрызнулась Люба.

Две хулиганки захохотали ей в лицо. Вот так всегда – знаешь, что прав и что все у тебя как надо, а стоит какой-нибудь шпане ткнуть в тебя пальцем и поднять на смех, так сразу кажется, что ты самый никчемный, глупый, беззащитный человечишка.

– Да ты не думай, – добавила Иза, жутко довольная собой, – нам не для этого. Так-то мы тампонами пользуемся.

– Ага, – сказала Женя. – Нам… это… для другого!

Они снова рассмеялись, уже не над Любой, а от предвкушения чего-то.

– Ну ладно, не задерживаем. Давай топай к своим книжкам.

После такой «беседы» Любе захотелось не в библиотеку, а пойти повеситься. Ведь шла-то она и вправду почитать что-нибудь о предреволюционных временах! Но после «нападения» девчонок, даже если б Люба собиралась на другой край света для спасения всего человечества, включая Женьку с Изкой, эта цель показалась бы ей самой презренной и ничтожной в мире. Вот что делает общественное мнение! Хотя, если подумать, треп двух хулиганок – это вовсе никакое не мнение даже, да и обществом эту жуткую парочку назвать трудно. Но это если подумать. А когда они вдвоем (ладно хоть не вдесятером) хихикают и издеваются над тобой – не так просто отразить атаку. Да и, в общем, кто сказал, что Справедливость и Удача не на стороне этих девчонок? Живут они в свое удовольствие, учителей терроризируют, с парнями дружат, развлекаются по дискотекам… Да вон, оказывается, и взрослыми вещами уже пользуются. А между прочим, кружевной лифчик Изольда не зря носит: Люба в раздевалке сама видела, что грудь у нее очень даже неплохая. (Парни тоже постоянно подглядывали за Изой.)

С такими мыслями Багрянцева дошла кое-как до библиотеки. Домой ей не хотелось, а гулять было не с кем. Хоть информации об объекте поисков собралось уже немало, где и что искать дальше, Люба понятия не имела. Верней, имела, но решиться в одиночку ступить на эту дорогу не могла. Она постоянно думала о люке, который находился в кабинете французского языка.

Сомнений не было: таинственная крышка в полу связана с работой подрывника-социалиста. Может быть, это подземный ход, как Люба сказала (вернее, написала) соседке. А может, тайник, который прольет, вероятно, свет на жизнь Рогожиных или на местонахождение их потомков. Но как подступиться к люку? Осторожные расспросы у «француженки» Нины Антоновны не дали результатов: она ответила: «Не знаю» – и махнула рукой – мол, учись, не думай о посторонних вещах. Подговорить кого-то сунуться туда вместе тоже пока не удавалось. Из девчонок более-менее подходила только Аня. Но она не хочет.

Оставались только парни.

Ох уж эти парни!

А тут еще по классу пошел слушок о том, что она влюблена в Сашу Яблокова. И как Люба сумела допустить это?! Вообще-то ей нравился Сережа: красивый, уверенный, всегда модно одет. Тогда почему этот Яблоков то во сне снится, то на глаза попадается, то в мыслях присутствует?.. И выбрать не так просто. Саша брюнет, а Сережа блондин. Раньше Люба думала, что ей нравятся в основном брюнеты, но теперь уже не была в этом уверена. Саша более высокий, и на физкультуре лучше себя проявляет. Зато у Сережи милая мордашка! Он заигрывал было с Аленой, но теперь переключился на Алису. В сторону Любы хоть бы раз глянул. А Саша без конца со своим другом, Павлом Удинцевым. До девчонок им обоим вообще нет дела: то про модели танков говорят, то про каких-то душманов, то о том, как бандитов из Чечни выгнать. Ходят слухи, что они еще и стихи пишут, а если и любят кого – так только себя, родимых, или, как сказал однажды Паша, идеальный образ. Пару раз Багрянцева пыталась завязать беседу с Яблоковым – даже про оружие прочла кое-что заранее, чтобы в грязь лицом не ударить. Но он такую рожу скорчил, что сразу ясно стало – на дружбу рассчитывать не приходится. Лепетавшую про «АК-47» и «ППШ» Любу они с Пашей сразу же запутали и подняли на смех: нечего, мол, девчонкам в эти дела лезть. Зато по классу разговоры о ее попытках сразу же распространились.

В общем, надежд на завоевание Щипачева или Яблокова не было.

В отношениях с девчонками дела обстояли не лучше. После ссоры с Олей Люба так ни с кем и не подружилась. Замарашкой она не была – новой куртке, украшенной по низу и на рукавах аппликациями в виде изящных бабочек, большинство явно завидовало, постоять за себя тоже, в общем-то, могла, да и училась нормально. Но в классе бытовало мнение, что Люба – книжный червь, искатель не пойми чего, ну и вообще странная, не такая, как все.

• Предыдущая
• 8/20
• Следующая