Взлет - Злотников Роман Валерьевич - Страница 35

• Предыдущая
• 35/54
• Следующая

Но чего-то Николай издалека заходит…

— А как ты смотришь на то, чтобы нам несколько… пересмотреть стратегию развития флота?

Я окинул его настороженным взглядом и в свою очередь осторожно поинтересовался:

— В каком направлении?

— Ну… почему бы нам не вывести флот на современный уровень? Согласись, наши броненосные силы уже устарели и продолжают стремительно устаревать.

У меня екнуло под ложечкой. Вот черт! Только этого не хватало. Сейчас все шло строго по моим планам: основные деньги тратились на коренную перестройку системы береговой обороны страны, кораблестроительная же программа была сосредоточена на совершенствовании всего двух типов кораблей — эсминцев и подводных лодок. Вернее, нет, трех — минные заградители нам все-таки пришлось разрабатывать и строить. Чтобы прикрыть побережье предусмотренными военно-морской доктриной минно-артиллерийскими позициями, нам нужны были корабли, способные за несколько суток — с момента объявления войны до ее фактического начала — вывалить в волны Балтийского и Черного морей несколько десятков тысяч мин. Да и на Тихом океане не мешало бы прикрыться. В той истории, что я помнил, мы во время Первой мировой с Японией не воевали, да и сейчас у нас с японцами отношения были вполне себе ничего, но кто его знает, как оно повернется… Поэтому к укреплению наших оборонительных возможностей на Дальнем Востоке я относился очень серьезно… А для этого нам нужны были корабли, заточенные под массированные минные постановки. Вот и пришлось разрабатывать минзанги. И к настоящему моменту они у нас уже имелись. Причем двух типов — обычные, водоизмещением около трех с половиной тысяч тонн и вместимостью до четырехсот усовершенствованных мин, образца 1907 года, с зарядом тринитротолуола и общим весом в сборе с якорем и ста метрами минрепа почти сорок пудов (таковых уже было три штуки), и пока только строящийся подводный. Он строился на заводе «Руссуд» в Николаеве, и ввод его в строй был запланирован на апрель 1909-го. После года-другого интенсивной эксплуатации и вылавливания всех «блох» в конструкции я планировал построить по одному-два дивизиона подобных судов для каждого из флотов.

С эсминцами за время, прошедшее после окончания Русско-японской войны, мы также продвинулись довольно далеко вперед. Наверное, куда дальше других стран, строивших эти корабли. Скорее всего потому, что почти везде их совершенствование осуществлялось по остаточному принципу; ибо все внимание кораблестроителей было сосредоточено на иных типах кораблей — в первую очередь на дредноутах и крейсерах. Для нас же эсминцы были самыми крупными кораблями, которые мы строили для русского флота в последние четыре года. Так что все немалые опытно-исследовательские и конструкторские силы русского кораблестроения в течение этих четырех лет были направлены в основном на «вылизывание» конструкции этих кораблей. Эсминцы последней из двух законченных за это время серий имели водоизмещение около тысячи двухсот тонн, четыре орудия калибра сто семь миллиметров, два трехтрубных четырехсотшестидесятимиллиметровых торпедных аппарата и могли нести до семидесяти морских мин.

Но это не был предел совершенства. Потому что сейчас уже был запущен новый проект, который я, если честно, считал настоящим прорывом. Понадобился он вследствие того, что, во-первых, для русского флота уже разрабатывалась новая торпеда. Калибр этой торпеды был на сто миллиметров больше, чем у прежней, и принятие ее на вооружение требовало серьезной переработки конструкции корабля. А во-вторых, после нескольких лет эксплуатации эсминцев предыдущих серий и проведения нескольких исследовательских программ в умах разработчиков выкристаллизовалась идея корабля, рывком выводящего саму концепцию эсминцев на совершенно другой уровень.

Корабль получался просто удивительный. Он опережал свое время лет на двадцать, а то и на тридцать. Так, по первым прикидкам выходило, что, увеличив стандартное водоизмещение до тысячи шестисот тонн, мы умудрялись впихнуть на миноносец новые стотридцатимиллиметровки, три-четыре одноорудийные установки с развитым противопульным и противоосколочным щитом, скорее даже полубашней, а возможно, и три двухорудийные с линейно-возвышенным расположением, которое я собирался сделать стандартным для русских артиллерийских кораблей всех классов. Это означало, что теоретически новый эсминец способен потопить почти любое транспортное судно исключительно артиллерийским огнем, то есть не используя торпеды, а также любой иностранный эсминец, причем при минимуме своих повреждений, поскольку характеристики его стотридцатимиллиметровок позволяли надежно поражать противника, держась далеко за пределами зоны действительного огня вражеских орудий.

Далее, использование в качестве материала корпуса специальной стали с добавками молибдена существенно повышало живучесть корабля даже при прямом попадании снарядов малокалиберных скорострельных пушек и при близких разрывах снарядов калибра до ста двадцати миллиметров. Заложенные же в конструкцию результаты многолетних исследований по непотопляемости позволили надеяться, что этот корабль способен пережить одно-два попадания снарядов калибра сто пятьдесят два миллиметра.

Так что у нас вместо эсминца с его водоизмещением и почти за его цену (ну, примерно) получался почти полноценный легкий крейсер, которому вражеские эсминцы, а также все вспомогательные и существенная часть «настоящих» легких крейсеров были не конкуренты. Причем клепать их можно достаточно быстро и много. Ибо цикл постройки одного корабля, естественно после полной отработки технологии, займет где-то восемь месяцев. А число эллингов, на которых их можно будет строить, вполне вероятно довести до тридцати пяти: семнадцать на Балтике, двенадцать на Черном море и шесть на Дальнем Востоке. И все необходимые для этого работы должны были закончиться в течение одного года…

Но этот проект был еще только в прикидках. К тому же новые стотридцатимиллиметровки, изначально запланированные как максимально универсальные орудия (вертелась у меня в голове мыслишка создать их с таким расчетом, чтобы потом, при минимальных доработках, они были бы способны вести огонь и по воздушным целям, и тем самым получить полные «универсалки»), еще дорабатывались и пока не были приняты на вооружение.

Третьим типом кораблей, который мы сейчас активно развивали, были подводные лодки. В настоящий момент во Владивостоке, где я разместил учебный центр подплава, строилась очередная, вторая по счету, серия из шести лодок.

Первая серия лодок водоизмещением триста двадцать тонн была построена два года назад и уже плавала. Эти лодки не были самыми первыми в русском флоте — к моменту их закладки у нас насчитывалось семь подводных лодок различной конструкции водоизмещением от ста пяти до двухсот тридцати тонн, но полноценными подводными лодками они не являлись. Так, экспериментальные образцы. Я активно поддерживал всех желающих строить подводные лодки, но запрещал переходить к их серийному выпуску, пока у нас не появятся более или менее компактные дизели мощностью не менее двухсот пятидесяти сил и не будет отработана полутора- или двухкорпусная конструкция… Именно после появления подобных дизелей и доведения до приемлемого уровня проекта полуторакорпусной конструкции была заложена первая серия лодок.

Вторая серия оснащалась уже трехсотдвадцатисильными дизелями и двухсотпятидесятисильными электромоторами и представляла собой двухкорпусную конструкцию. Она имела водоизмещение четыреста семьдесят тонн и два носовых торпедных аппарата. Команды для них сейчас экстренно готовились. Я вспомнил опыт подготовки команд для крейсеров «золотой» серии с двумя сменными экипажами и применил его на этой программе. Так что, по мере ввода в строй новых подводных лодок, они должны были укомплектовываться экипажами, уже имеющими представление о том, что такое подводное плавание.

Впрочем, и первая, и вторая серии также были скорее экспериментальными и предназначались для наработки опыта плавания. Потому что полноценная подводная лодка в моем представлении должна была иметь на вооружении не менее четырех торпедных аппаратов и автономность не менее десяти суток при прочих соответствующих характеристиках — дальности плавания, скорости надводного и подводного хода, глубине погружения и так далее. Все остальное можно было считать самодвижущимися подводными минными аппаратами для охраны припортовых фарватеров за пределами действия береговых батарей.

• Предыдущая
• 35/54
• Следующая