Спасение - Ласки Кэтрин - Страница 3
- Предыдущая
- 3/30
- Следующая
В Погаднике Академии Сант-Эголиус совят заставляли раскалывать погадки, чтобы добывать из них непереваренное содержимое, в том числе и некое таинственное вещество, которое надзиратели называли «крупинками». Никто не знал, что это такое, известно было лишь то, что руководители Академии ценили эти крупинки дороже золота.
— Я и сам не знаю. Может быть, искры из хвоста кометы сверкали будто крупинки…
— Хм-м-м, — недоверчиво протянул Копуша.
— Слушайте, скоро завтрак. Садись-ка сегодня за меня, Сорен. Тебе там будет удобно, а я попрошу Матрону принести самый вкусный кусочек жареной полевки.
— Не выгорит, миссис Пи, — едко вставила Отулисса.
Если бы у миссис Плитивер были глаза, она бы их непременно выкатила, но змея ограничилась лишь тем, что угрожающе выгнула шею и еще туже свернула нижние кольца туловища.
— Что значит — «не выгорит»? Я полагаю, что такой образованной и утонченной, — последнее слово она произнесла с особым нажимом, — сове не подобает использовать столь плебейские выражения!
— Надвигается тропическое понижение атмосферного давления. Всепогодникам велели готовиться к вылету. Мы должны собраться за своим столом, чтобы есть…
— … сырое мясо, — уныло закончил Сорен.
Великий Глаукс! Мало ему кошмара, так теперь еще придется жевать сырую полевку прямо на спине Октавии! Но делать нечего, против правил клюва не поспоришь!
Во время обеда домашние змеи служили совятам столами. Они вползали в обеденные залы, держа на спине крошечные чашечки из скорлупы ореха с чаем из ягод молочника и едой — мясом, жуками и прочими яствами. Накануне особо важных вылетов клюв всегда обедал вместе, причем всепогодники и угленосы должны были есть дичь в сыром виде прямо с шерстью.
Разумеется, Сорен, как и все остальные совы Великого Древа, питался не только приготовленной пищей. Он любил сырое мясо, но в такой промозглый вечер ужасно хотелось чего-нибудь горячего. Может, ему удастся сесть хотя бы подальше от Отулиссы? Жевать сырую полевку под бесконечную трескотню пятнистой совы было слишком серьезным испытанием. Это могло любому испортить пищеварение и даже вызвать ветры, причем отнюдь не тропические. Лучше он сядет между Мартином и Руби, своими лучшими друзьями по клюву. Мартин был крошечным новошотландским мохноногим сычом, ростом чуть повыше Гильфи, а Руби принадлежала к болотным совам.
— Великий Глаукс! — процедил Сорен, приблизившись к Октавии.
Нет, сегодня был явно не его день! Между Руби и Мартином уже сидел новенький совенок из числа спасенных в ночь Великого Падения. Приглядевшись, Сорен узнал Серебряка из семейства пепельных сов.
Серебряк был тускло-черным, однако россыпь белых крапинок и серебристая подкладка крыльев вполне оправдывали его имя. Пепельные совы относятся к тому же семейству сипух, что и Сорен, однако если Сорен был сипухой Tyto alba, то малыш Серебряк принадлежал к Tyto multipunctata. Грубо говоря, они приходились друг другу двоюродными братьями. У них обоих, как и у всех амбарных сов, лицевые диски имели форму сердечка, но Серебряк значительно уступал кузену в размере.
Увидев Сорена, малыш взволнованно завертел головой и пропищал:
— Не поминай имя Глаукса всуе, Сорен! Сорен моргнул.
— Это еще почему?
— Глаукс был первым Тито! Ты проявляешь неуважение к нашему славному роду и великому создателю!
«Первым Тито? — опешил Сорен. — Что за бред?»
Глаукс считался самой первой совой, от которой вели свое происхождение все остальные представители этого отряда птиц. Сипуха он был или сычик, самец или самка — этого никто не знал, да и знать не мог. Впрочем, это не имело никакого значения.
Как оказалось, слова Серебряка произвели впечатление не только на Сорена.
— Глаукс — это Глаукс, и считать его можно кем угодно — самцом или самкой, филином или совкой, — очень серьезно заметил Пут, который в отсутствии Эзилриба выполнял обязанности капитана клюва.
— Правда? — захлопал глазами Серебряк.
— Разумеется, — вмешалась в разговор Отулисса. — Это просто первая сова, от которой произошли все мы.
— А я думал, что только сипухи, вроде нас с Сореном!
— Нет, дружок, все совы, — с нажимом повторила Отулисса. — Все мы дети Великого Глаукса, вне зависимости от оперения, цвета глаз и размера.
Порой Отулисса просто поражала. Нечасто можно было услышать «все мы» из клюва этой кичливой зазнайки!
Среди многочисленных загадок ночи Великого Падения бросалась в глаза еще одна странность — все без исключения найденные совята принадлежали к семейству сипух. Среди них были амбарные совы, большие и малые пепельные совы, травяные и масковые сипухи. Несмотря на некоторые различия в размерах и окраске, у всех них были одинаковые лицевые диски сердечком, что позволяло безошибочно отнести маленьких найденышей к обширному семейству Тито.
После спасения все найденыши вели себя очень странно — даже самые тяжелораненые бормотали в бреду какие-то рифмованные строки. К счастью, всех их излечила музыка. Услышав звуки арфы и пение мадам Плонк, малыши очнулись и перестали нести ерунду. Они быстро поправлялись, с каждым днем все более походя на обыкновенных сов.
Хотя, разумеется, сов Великого Древа Га'Хуула нельзя было назвать обыкновенными. Когда Сорен был совсем маленьким, родители рассказывали им с Клуддом и Эглантиной разные истории. Вообще-то это были скорее легенды, то есть истории, в которые очень хочется поверить, но почему-то не верится. Самая любимая легенда Сорена и Эглантины начиналась так: «Однажды, давным-давно, во времена Глаукса, существовало братство ночных стражей — благородных сов из царства Га'Хуул. Каждую ночь совы-рыцари поднимались в небесную тьму, дабы творить добрые дела. Каждое их слово было чистой правдой. Они стремились к тому, чтобы искоренить несправедливость, вдохнуть силы в оробевших, восстановить разрушенное, покарать спесивых и низвергнуть тех, кто попирает слабых. Сердца их были полны возвышенных устремлений…»
И надо же было такому случиться, чтобы именно эта легенда оказалась правдой! После долгих странствий Сорен с Гильфи, Сумраком и Копушей отыскали Великое Древо Га'Хуула, растущее на острове посреди моря Хуулмере.
Выяснилось, что для вступления в великое братство благородных сов друзьям было необходимо обрести такие навыки и познания, о которых обычные совы даже представления не имеют. Научившись чтению и счету, они поступили в разные отряды-клювы, где опытные наставники принялись обучать их премудростям навигации, метеорологии, металлургии и ориентирования на местности.
Этой ночью Серебряку и маленькой масковой сове по имени Лучик предстояло впервые подняться в небо с клювом всепогодников. Новички только приступили к своему обучению, поэтому о членстве в клюве пока не было и речи. Это был пробный полет, в ходе которого преподаватели хотели поближе присмотреться к малышам и на деле оценить их способности. Разумеется, будь здесь старый Эзилриб, в этом не было бы никакой необходимости. Опытный наставник с первого взгляда видел, годится совенок во всепогодники или же нет. Но в отсутствии Эзилриба Борону с Барран приходилось обходиться своими силами. Вот они и решили, что Серебряк с Лучиком больше других подходят для лучшего клюва острова.
— А мы правда полетим в ураган? — спросил Серебряк.
— Какой там ураган, всего-навсего мелкий тропический циклон, — ответил Пут. — Небольшое понижение атмосферного давления к югу отсюда вызвало незначительную заварушку в бухте и над ней.
— А когда мы полетим в торнадо? — не унимался Серебряк.
— Шутишь, малявка? — фыркнул Пут. — Немедленно скажи, что ты не собираешься летать в торнадо! Или тебе крылышки надоели? Так торнадо их быстренько повырвет! Я видел всего одну сову, которая выбралась живой из водяного смерча… Крылья у нее были ощипаны налысо, вот так-то!
Сорен даже клюв разинул от изумления.
— Ощипаны налысо? — переспросил он. — Как это?
— А так, что на них не осталось ни единого перышка. И пуха тоже.
- Предыдущая
- 3/30
- Следующая
