Отомщенный любовник - Уорд Дж. Р. - Страница 10

• Предыдущая
• 10/156
• Следующая

Окей, парень заставлял понервничать и Элену.

И все же, она вмешалась в спор о том, кто получит четвертак.

– Я займусь этим. Исправлюсь за опоздание.

– Ты уверена? – спросил кто-то. – Кажется, ты уже перетрудилась на сегодня.

– Просто дайте выпить чашку кофе. Какая комната?

– Я определила его в третью, – сказала медсестра.

Посреди подбадривающих возгласов «Какая храбрая девочка!», Элена направилась в комнату для персонала, убрала вещи в кабинку и налила себе кружку горячего напитка «взбодри-свою-задницу». Кофе был достаточно крепким, чтобы принять его за катализатор, и хорошо выполнил свое дело, полностью очистив ее голову.

Ну, почти полностью.

Сделав глоток, она уставилась на ряд кабинок темно-желтого цвета, несколько пар уличной обуви, расставленных тут и там, и зимние пальто, развешанные на крючках. На кухонном столе в помещении для ланча стояли любимые кружки служащих, на полках лежал перекус, который они предпочитали, а на круглом столике виднелась чашка полная… что там было сегодня? Упаковки Скитлз. Над столом располагалась доска объявлений с рекламками разных событий, купонами, глупыми шутками из комиксов и фотографиями сексуальных парней. Распорядок смены висел рядом, белая доска была расчерчена в таблицу на следующие две недели, клетки которой были заполнены именами, написанными в разной цветовой гамме.

Все это – остаточные продукты нормальной жизни, о важности которых даже не задумываешься, пока не вспомнишь обо всех жителях планеты, которые не могут работать, наслаждаться независимым существованием, тратить внутреннюю энергию на незначительные проблемы… такие как, например, покупка туалетной бумаги Cottonelle, которая обойдется на пятьдесят центов дешевле, если брать упаковку с дюжиной двойных рулонов.

На этом она снова вспомнила, что выход в реальный мир – счастливая случайность, а не право, и с беспокойством подумала об отце, который противостоял демонам, живущим только в его голове, и укрывался в том ужасном домишке.

Когда-то он жил с размахом. Он был частью аристократии, мастером пера и служил Совету. У него была обожаемая шеллан и дочь, которой он гордился, особняк, известный проводимыми там балами. Сейчас все это превратилось в галлюцинации, которые мучили его, они являли собой лишь мыслительные процессы, не реальность, голоса были прочной темницей потому, что никто не видел решетки и не слышал тюремщика.

Сполоснув кружку, Элена не могла отбросить мысли о несправедливости всего этого. И это хорошо, наверное. Вопреки всему, что она повидала на работе, она не привыкла к страданиям, и молилась, чтобы их было как можно меньше.

Прежде чем покинуть раздевалку, она быстро взглянула на зеркало в полный рост, висевшее рядом с дверью. Белая униформа была идеально отутюжена и чиста, словно стерильная марля. Чулки без стрелок. Туфли на резиновой подошве сверкали.

На голове Элены творился такой же бардак, как и внутри нее.

Она быстро сняла резинку, скрутила новый пучок и закрепила его, а потом направилась к смотровой комнате номер три.

Больничная карта пациента покоилась в чистом пластмассовом ящичке на стене, рядом с дверью, и Элена сделала глубокий вдох, прежде чем взять файл и открыть его. Карта была тонкой, по сравнению с тем, как часто она видела мужчину в клинике, на форзаце почти не было информации, только его имя, мобильный телефон и имя женщины, указанное в графе о ближайших родственниках.

Постучав, она вошла в комнату с напускной уверенностью, высоко поднятой головой и прямой спиной – неловкий камуфляж, состоящий из осанки и профессионализма.

– Как ваши дела этим вечером? – спросила она, посмотрев пациенту прямо в глаза.

В мгновение, когда аметистовый взгляд встретил ее, Элена забыла, что только что сорвалось с ее губ, и она не знала, ответил ли он на вопрос. Ривендж, сын Ремпуна, лишил ее голову всех мыслей, словно заглушил внутренний генератор в ее мозгу, оставив ее без источника подзарядки.

И потом он улыбнулся.

Этот мужчина, он был коброй, на самом деле… гипнотизировал своей смертоносностью и красотой. С ирокезом, жестким, умным лицом и огромным телом, он был чистым сексом, мощью и непредсказуемостью, завернутыми в… ну, в черный костюм в тонкую полоску, который, очевидно, был сшит для него на заказ.

– Хорошо, спасибо, – сказал он, разгадав тайну того, что она только что у него спросила. – А ты как?

Элена помедлила, и он слегка улыбнулся, без сомнений, потому что знал, что все медсестры не любили находиться с ним в тесном пространстве. Очевидно, он наслаждался этим. По крайней мере, именно так она восприняла это сдержанное, завуалированное выражение на его лице.

– Я спросил, как ты поживаешь? – протянул он.

Элена положила его карту на стол и достала стетоскоп из кармана.

– Прекрасно.

– Уверена в этом?

– Безусловно и несомненно, – сказала Элена, поворачиваясь к нему. – Я собираюсь измерить давление и сердечный ритм.

– И мою температуру.

– Да.

– Желаешь, чтобы я открыл для тебя рот?

Элена покраснела, и сказала себе, что смущение вызвано не его низким голосом, придавшим вопросу сексуальность и неспешность ласки обнаженной груди.

– Эм… нет.

– Как жаль.

– Пожалуйста, снимите пиджак.

– Потрясающая мысль. Беру назад свое сожаление.

Отличный план, подумала Элена, иначе она вбила бы ему сожаление в одно место, вместе с термометром.

Мускулы на плечах Ривенджа перекатывались, когда он выполнил ее просьбу, и он небрежно бросил несомненное произведение искусства в области мужской моды на соболиную шубу, которую аккуратно сложил на кресле. Так странно: независимо от времени года, он всегда носил меха.

Шуба стоила больше, чем весь дом, который снимала Элена.

Когда он скользнул длинными пальцами к запонке с бриллиантом на правом запястье, Элена остановила его.

– Вы могли бы закатать рукав на другой руке? – она кивнула на стену позади него. – Слева для меня больше места.

Он помедлил, но потом взялся за другой рукав. Закатав черный шелк выше локтя, на массивный бицепс, он прижал руку к телу.

Элена достала прибор для измерения давления из выдвижного ящика, расстегнула его и приблизилась к пациенту. Прикасаться к нему – всегда испытание, и она потерла руку о бедро, настраиваясь. Не помогло. Когда она дотронулась до его запястья, как всегда, заряд тока лизнул руку и прошел до самого сердца,  простреливая так, что вибрации заставила ее втянуть воздух.

Молясь, чтобы это продлилось не долго, она подтянула его руку ближе к аппарату и…

– Милостивый… Боже.

Вены вдоль изгиба руки, были в ужасном состоянии от постоянных инъекций, опухшие, посиневшие, рваные, будто он драл их ногтями, а не втыкал иголки.

Ее глаза метнулись к его лицу.

– Наверное, Вам очень больно.

Он высвободил запястье из ее хватки.

– Нет. Боль меня не тревожит.

Жесткий парень. Будто она удивлена этому?

 – Ну, я понимаю, почему Вы хотели встретиться с Хэйверсом.

Нарочитым движением, она потянулась, возвращая его руку назад. Она мягко пальпировала красную линию, которая поднималась по его бицепсу по направлению к сердцу.

– Есть признаки инфекции.

– Со мной все будет в порядке.

В ответ она могла лишь вскинуть брови.

– Вы когда-нибудь слышал о сепсисе?

– Инди-группа[33]? Конечно, но не подумал бы, что ты о ней знаешь.

Она смерила его взглядом.

– Сепсис как заражение крови?

– Ммм, хочешь склониться над столом и нарисовать мне картинку? – Он взглядом скользнул по ногам Элены. – Думаю, что сочту это… очень информативным.

Если бы любой другой мужчина заявил подобное, Элена треснула бы его так, что перед глазами замелькают звездочки. К несчастью, когда звучал этот восхитительный бас, и на нее смотрели аметистовые глаза, она совсем не чувствовала себя оскорбленной. 

• Предыдущая
• 10/156
• Следующая