Белая ведьма, черное проклятье - Харрисон Ким - Страница 54

Заметив мое внимание, Кормель улыбнулся. Высокий, хорошо одетый мужчина с великолепным телом, приятным смехом и располагающими манерами, но слишком бледный и болезненный на вид — он не был красив или чем-то замечателен — пока не улыбался. От его улыбки захватывало дух. Это была улыбка, которая спасла мир — в буквальном смысле, собрав его заново, когда все разлетелось и соединилось совершенно новым способом после Поворота. Его улыбка стала обещанием благородной честности, безопасности, защиты, свободы и процветания. Увидев ее прямо перед собой, я отвела глаза и заложила прядь волос за ухо.

Айви напряглась, прочитав, что происходило на заднем сиденье, по тем сигналам, которые я бессознательно испускала. Черт, их могли уловить все, кто находился в машине. Ее брови были нахмурены от беспокойства, когда она повернулась посмотреть на нас.

— Больница собирается послать копов присматривать за ней, пока мы не сможем получить документы для ПМВ, — сообщила она. — Они не станут подавать в суд, если она потеряет сознание.

Из моего пальто раздался смех Дженкса, и я подскочила, забыв, что он там.

— А какие шансы, что не потеряет? — ехидно спросил он, потом выбрался наружу и подтянулся, чтобы усесться мне на плечо в тепле шарфа — теперь, когда Эрика ушла.

— Мы собираемся остановиться у друзей недалеко от церкви, так что Дженкс сможет нам позвонить, — сказала Айви. Ее взгляд нервно перемещался с Кормеля на меня. В нем плескался беспомощный страх, — не животный ужас, который вызывал у нее Пискари, а страх, что Кормель может заинтересоваться мной. Это была не ревность, а страх быть брошенной. — Если ты останешься в церкви, я смогу сообщить тебе, когда мы будем поблизости.

Дженкс тихо заржал.

— Сколько раз ты уже теряла сознание в этом году, Рэйчел?

Разозлившись, я попробовала его увидеть, но он был слишком хорошо укутан.

— Хочешь потерять сознание прямо сейчас, Дженкс?

— Мне будет приятно, если вы останетесь у меня, — сказал Кормель, сомкнув руки в перчатках у себя на коленях. — У меня сейчас много свободных комнат, поскольку я занимаю квартиру на верхнем этаже в задней части здания. Правда, кровать всего одна, но один раз вы можете поспать и на кушетке.

«Кушетка?», — неприветливо подумала я. Он явно разделил бы со мной и Айви больше, чем арендную плату, но я не могла найти в его интонации и намека на предложение. К тому же, я не могла провести ночь там. Я должна была добыть свое зеркало вызова, чтобы связаться с Алом и отправиться завтра в безвременье, и все это до восхода солнца. В это время года восход приблизительно в восемь, и я начинала волноваться.

— Мне на прошлой неделе привезли Чикеринг (американская фирма, занимающаяся производством фортепьяно), — произнес Ринн Кормель, подвинувшись так, чтобы все его внимание было направлено на меня. — Вы слышали, как Айви играет на фортепьяно, Рэйчел? Она умеет задеть за живое. Нужно стимулировать ее, чтобы она развивала свой профессионализм. — Затем он улыбнулся. — Хотя у нее будут столетия, чтобы следовать этим путем, если она когда-нибудь пожелает.

— Да, — сказала я, вспоминая те несколько раз, когда я, потеряв ключи, вламывалась к Айви. Она всякий раз уходила — пианино делало ее более открытой и ранимой, чем она хотела, чтобы я ее видела.

— Великолепно, — Кормель наклонился, чтобы указать водителю направление. — Звоните, чтобы поднять настроение, если захотите.

На мгновение я закрыла глаза в знак того, что меня не так поняли, и покачала головой.

— Нет, я имею в виду, что я слышала ее игру, но мы не можем остаться.

— В любом случае, спасибо, Ринн, — тихо сказала Айви, как будто она специально ждала моих слов, чтобы не говорить первой. — Дженкс должен вернуться домой, чтобы позаботиться о фирме. Никто не арестует пикси, однако, вероятно, будут проблемы, и я не хочу мчаться через все Низины, когда они постучатся в нашу дверь.

Кормель поднял свои темные брови, бледный цвет лица и тусклый свет заставляли взгляд фокусироваться на них.

— По крайней мере, вы поужинаете со мной? У меня нет возможности выбираться из офиса и развлекаться так часто, как я привык. Неожиданно для себя я стал многое упускать, — он слабо улыбнулся, устраиваясь поудобнее под звук скользящего кашемира. — Удивительно, скольких политических соглашений можно добиться за бокалом вина. Таша в отъезде, и я не думаю, что смогу выдержать еще один вечер, слушая о наших мерах безопасности и способах их улучшения.

Водитель захихикал, и когда я набрала воздух, чтобы изящно отказаться, Кормель склонил голову, останавливая меня.

— Мне нужно несколько часов, чтобы протолкнуть ваше дело в ПМВ. Вы сможете спать в собственной церкви уже этим утром. Позвольте мне сделать это для вас. И мне надо поговорить с Айви о том, что я выяснил.

Глаза Айви встретились с моими, умоляя меня ответить «да». Ей очевидно нравился этот мужчина, и зная, как с ней обращался Пискари, мне было трудно сказать «нет». Кроме того, я тоже хотела узнать, кто убил Кистена. Подумав, что я колебаюсь, Дженкс прошептал:

— Какого черта «нет»?

Ужин был невеликой ценой за мое ПМВ и информацию о Кистене, и я кивнула. Место моей легкой настороженности заняло предвкушение. Айви улыбнулась, и водитель выполнил медленный U-образный разворот, чтобы взять курс на береговую линию Низин.

— Превосходно, — сказал Кормель, улыбаясь — не размыкая губ, но искренне. — Джеф, позвонили бы вы вперед, чтобы удостовериться, что под конец ужина там еще что-то осталось. И уточните, пожалуйста, есть ли там два дополнительных места и еще что-нибудь для Дженкса.

Живой вамп рядом с Айви вытащил свой сотовый телефон и нажал на одну кнопку. Я заметила у Джефа один шрам, но могла бы держать пари, что остальные были спрятаны под футболкой.

Его низкий голос звучал приятно, но слова были плохо различимы из-за обогревателя, включенного на полную мощность из-за Дженкса и, возможно, меня. Кормель и Айви молчали, и мои кишки затягивались в узел, пока Кормель не открыл окно, чтобы избавиться от напряженности, которую я испускала. Я думала, что мои предчувствия связаны с тем, что Кормель узнал о смерти Кистена, но когда мы свернули на береговую линию, я поняла, в чем заключался основной источник адреналина.

В тот момент, когда колеса выехали на малоиспользуюмую улицу, старый страх застучал во мне, разжигая память. Мы направлялись к Пискари. [19]

Опустив глаза, я увидела, что сжала кулаки, и заставила себя расслабить руки, пока мы медленно останавливались. Здесь ничего не изменилось — двухэтажный бар выглядел мирно под шестидюймовым слоем нетронутого снега. На верхнем этаже горел свет, и кто-то сейчас закрывал шторы. Прежнее место стоянки было перерыто, и на его месте росли молодые деревца, там, где раньше парковались ржавые двудверные машины. У стены начиналась изгородь, которая огораживала будущий сад: еще не законченный и заброшенный до весны и более теплой температуры. И катера у причала не было.

— Ты в порядке, Рэйч? — спросил Дженкс, и я выдохнула, снова заставив себя разжать руки.

— Да, — сказала я тихо. — Я не была здесь со дня смерти Кистена.

— Я тоже, — сказал он, хотя он и раньше тут не бывал. Кроме тех случаев, когда я попадала в неприятности.

Я мельком посмотрела на Айви, когда мы медленно подъехали к боковому входу, куда раньше грузовики привозили продукты со всего мира. Она выглядела спокойной, но ведь она бывала здесь достаточно часто, чтобы боль притупилась. Все молчали, когда мы остановились перед закрытой дверью возле разгрузочной платформы. К двери подошел вампир, чтобы открыть ее, и крылья Дженкса коснулись моей шеи, когда он приблизился ближе, чтобы согреться.

— Рэйчел, — заботливо спросил Кормель, когда дверь шумно поехала вверх. — Вы бы предпочли поехать в ресторан? Я не учел, что мой дом ассоциируется у вас с ужасными событиями. Я все тут изменил, — продолжил он. — Здесь теперь все иначе.