Ставок больше нет - Казанцев Кирилл - Страница 42

• Предыдущая
• 42/79
• Следующая

Вернувшись из армии, Скопцов тоже не шибко-то обращал внимание на тусующихся во дворе его дома по вечерам малолеток. До поры до времени не обращал.

Прибился к компании дворовых мальчишек один тип. Примерно ровесник самого Василия. Но только когда Скопцов воевал, этот где-то тянул срок. И началось... Песни под гитару "за блатную жизнь", рассказы про "зону", где "сидят" только мужественные и благородные "бродяги", толкование воровских "законов". И, разумеется, бутылочка-другая дешевого винца, которое "благодетель" щедрой рукой плескал мальчишкам в пластиковые стаканчики.

Причем, надо отдать ему должное, рассказывать, так же как и петь, этот тип умел. И пацаны, особенно из не совсем благополучных семей, потянулись к нему.

Василий кое-что слышал, кое-что видел, но не вмешивался в происходящее – расценивал все это как баловство. Войдут мальчишки во взрослую жизнь, навалятся заботы и хлопоты, учеба. Все забудется само собой.

Но вмешаться все же пришлось. Совершенно случайно Василий подслушал, как пацаны на полном серьезе строят планы ограбления ближайшего магазина.

Что-то говорить или объяснять этим ребятам было бесполезно – словами здесь не помочь. Они нашли себе кумира, идола и стремились стать такими же, как и он, не задумываясь о последствиях. И выход здесь был только один – кумир должен был быть развенчан. По-другому – никак.

Уже на следующий вечер Василий подошел к этой компании, устроившейся на лавочке под деревьями. Остановился в двух шагах, напротив сидящего в центре "блатного", ведущего очередной рассказ, и негромко сказал:

– Слышь, ты... Шел бы ты отсюда...

– Это хто же такой?! – картинно удивился рассказчик, в деланом недоумении оглядываясь по сторонам.

– Это Васька из третьего подъезда! – услужливо подсказал кто-то из темноты.

– И он что, мэнт?! – продолжал "гнать картину" дворового розлива "пахан".

– Да нет, он студент! – все тот же голос.

– А-а-а! – протянул "блатной" и сказал, обращаясь к Василию: – Ты, стюдент, вали отсюда сам, пока при памяти! А то я с тобой сделаю то, что на "зоне" с "петухами" делал! Бюдешь потом кукярекать, соседей по утрам будить!

Он нарочно шепелявил, коверкал язык, подражая "одесскому" говору, который никогда не слышал. Наверное, так ему казалось смешнее. Или значительнее.

Сказанное им было принято "шестерками", которых он растил для себя из этих мальчишек, с громким хохотом.

Василий переждал взрыв смеха, а потом громко и с чувством назвал "блатного" тем словом, которым мужчин обычно не называют.

"Жулик" напрягся.

– Ты че сказал, падла?! – Поднявшись с лавочки, он оказался почти одного роста с Василием. – Ты знаешь, че я щас с тобой сделаю?!

Правая рука с растопыренными татуированными пальцами потянулась к лицу Скопцова.

Он легко перехватил эту руку, чуть подвернул кисть и потянул в сторону. "Блатной" невольно подался вслед за рукой – больно... И тогда Василий, сделав короткий шаг вперед, резко и точно воткнул свое левое колено в область печени "жулика". Тот захрипел и упал.

Василий бил его деловито и сосредоточенно. Добросовестно бил. Почки, солнечное сплетение, еще раз печень, желудок. Потом лицо. Как говорилось в одном известном кинофильме, "аккуратно, но сильно". Так, чтобы ничего не сломать, но чтобы в то же время этот тип мог почувствовать вкус собственной крови во рту, чтобы на его лице надолго остались синяки и ссадины.

Завершив экзекуцию, присел рядом с тяжело ворочающимся в собственной крови и блевотине "блатным".

– Слышь, ты, чмо... Еще раз тебя в нашем дворе увижу – пришибу. Ты меня понял?

"Жулик" попытался что-то прошептать разбитыми губами.

– Не слышу! – чуть повысил голос Василий. Слышать-то он слышал. Не глухой, слава богу. Просто сейчас ему надо было показать притихшим на лавочке пацанам, кто он такой на самом деле, этот их кумир.

– Понял, – униженно прохрипел "блатной" чуть погромче.

– Вот так. – Вполне удовлетворенный сделанным, Василий выпрямился. Посмотрел на мальчишек. А ведь никто из них не попытался помочь своему учителю и наставнику. Слишком уж они в него верили.

– Ну, чего сидим?! – Скопцов обвел ребят взглядом. – По домам, быстренько!

Мальчишки расходились неохотно. Но в то же время никто из них не посмел открыто, вслух, выразить недовольство.

А на следующее утро, когда Скопцов вышел на пробежку, вместе с ним вышли почти все члены той самой компании несостоявшихся преступников. Среди них был и Валера.

Наверное, Василию стоило гордиться тем, что никто из этих мальчишек ни тогда, ни позже так и не "сел". Жизнь их сложилась, конечно, по-разному. Но вот только профессиональных преступников среди них не было.

А Валера стал программистом. С годами нужда в ком-то, кому стремишься подражать, на кого стараешься быть похожим, отпала... Вчерашний пацан стал вполне самодостаточной личностью, отыскал свою жизненную дорогу. Но уважение к Василию сохранил, понимая, что именно тот в свое время сделал для него самого и его приятелей. И иногда, когда Скопцов обращался к нему, бескорыстно оказывал Василию посильную помощь. Как и в этот раз.

Василий, сидя в квартире Ани, несколько раз прослушал сделанные им копии записей переговоров с похитителями. Вроде бы все понятно. В том, что говорившие не имеют ни к Чечне, ни к Кавказу никакого отношения, он был твердо уверен. Никакой новой полезной информации эти записи не несли. Но в то же время было в них что-то такое... тревожное, не совсем понятное. Какой-то раздражающий фактор, который Василий не мог назвать определенно, но который чувствовал, скорее всего, интуитивно.

Отключив музыкальный центр, Василий тяжело вздохнул.

– Что-то не так, Вася? – тревожно спросила сидящая рядом с ним Аня. После ночного происшествия она ни на шаг не отходила от Скопцова, хвостиком таскаясь за ним по всей своей не маленькой квартире. И даже запершись в туалете, Скопцов слышал осторожные шаги возле двери.

– Не знаю, – честно ответил он. Действительно, масса вопросов и ни одного вразумительного ответа.

Самый главный, постоянно мучивший Василия, – почему похитители запросили ровно сто тысяч? Не больше и не меньше, а ровно столько, сколько было в сейфе?

Второй – не менее интересный. Как могло так получиться, что похитители спокойно прошли мимо охраны? Не только в дом – это-то как раз и понятно! – а, наоборот, из дома! И тут ответа не было.

Сразу же после неудавшегося налета милиционеры осмотрели и чердачный люк, и подвальную дверь. Все засовы и замки были на месте, открыть извне, а потом еще и запереть их было невозможно. Старший группы охраны клятвенно заверял, время от времени осторожно поглаживая свежий синяк под левым глазом, что не видел ни одного человека, выбегающего из подъезда.

Так куда же они делись? Испарились? Или спрятались в одной из квартир подъезда? Ведь не могли же менты провести поголовный, тотальный обыск. Поэтому такая версия имела право на жизнь. И получалось, что против Мацкевича играл кто-то очень близкий, доверенный. Тот, кто рядом.

Но в то же время почему этот "близкий" не знал про папку с реквизитами счетов?

– Черт! – ругнулся Василий в сердцах. Необходимо что-то делать, предпринимать какие-то действия, иначе недолго и голову сломать, разгадывая эти подброшенные похитителями загадки! Но вот только что делать?!

Скопцов опять включил центр, перемотал кассету на начало...

"Хочешь, он сам с табой пагаварыт?..

– Хочу. Небольшая пауза...

– Аня!.. Аннушка!.. Помоги мне!.. Это страшные люди! Сделай все, что они скажут!.."

"Стоп!" – сам себе мысленно скомандовал Василий. Еще раз...

Вот оно! То, что подспудно не давало ему покоя, заставляло сомневаться и искать!

• Предыдущая
• 42/79
• Следующая