В собственной западне - Картер Ник - Страница 3

• Предыдущая
• 3/14
• Следующая

– Ага, – заметил сыщик, – Флинн взял эту сигару?

– Он сначала отказывался, но незнакомец так любезно настаивал и уже открыл свой портсигар, что тот должен был согласиться, чтобы не показаться невежливым.

– Что было дальше?

– Да почти ничего, если верить уверениям привратника, а не верить им нет основания, – медленно произнес Мак-Глуски, – он говорит, что после этого опять отпер дверь и выпустил незнакомца из клиники.

– А что стало с букетом гвоздик?

– Вот тут-то и начинается загадка, – признался инспектор Мак-Глуски, – Флинн утверждает, что поставил букет в сосуд со свежей водой, чтобы передать его при смене новому дежурному для передачи дальше. Затем он утверждает, что в течение следующего получаса сделал обход, о чем сделал отметку на контрольных часах в разных коридорах. Это, однако, не соответствует истине, так как контрольные часы были отмечены на самом деле только уже в начале второго часа ночи.

– Каким же образом Флинн, достойный доверия и серьезный служащий, объясняет это противоречие?

– Он и сам не знает, что сказать по этому поводу.

– Странно, – проворчал Ник Картер, – привратник утверждает, что между 12 часами 15 минутами и 12 часами 47 минутами, когда миссис дала о себе знать, он не заметил ничего необыкновенного?

– Ничего решительно.

– А осмотрел ли ты сигару, которую незнакомец преподнес привратнику?

– Нет. Флинн не мог показать мне эту сигару по той простой причине, что ее у него не оказалось. Он говорил об этой сигаре уже дежурному врачу, но найти ее не удалось, и это обстоятельство усиливает таинственность происшествия.

– Гм... – проворчал сыщик, уставясь глазами на ковер, – мы знаем, таким образом, что Занони непонятным образом исчезла из постели, хотя пролежала около полугода в каталепсии. Разум говорит, что даже вполне здоровый человек, пролежав полгода в постели, физически так ослабевает, что не может встать без посторонней помощи. Заслуживающая полного доверия медсестра видела, как Занони у нее на глазах исчезла, испарилась, так сказать, в воздухе. Вместо Занони на подушке лежал букет гвоздик, который был поставлен в приемном зале в сосуд со свежей водой.

– Извини, что я тебя прерываю, Ник, – заметил Мак-Глуски, – тут есть опять непонятный факт: в приемном зале так же, как и в небольшой комнатке привратника, нигде не оказалось этого сосуда. Далее букет гвоздик был совершенно сух, а потому нельзя думать, что он стоял в воде.

– Так я и думал, – отозвался Ник Картер, – но прежде чем ты будешь продолжать, я хочу тебе кое-что сообщить, Жорж. Ты помнишь, что я шел к тебе, когда мы так неожиданно встретились у подъезда гостиницы Мортона?

– Конечно, помню, – ответил инспектор, с любопытством глядя на своего друга.

– Помнишь ли ты то, что я однажды рассказывал тебе о талантливом ученике доктора Кварца, о молодом враче по имени доктор Кристаль?

– Очень хорошо помню.

– Он попал на скамью подсудимых вместе с доктором Кварцем и Занони по обвинению в таинственных убийствах в большой гостинице в Канзас-Сити.

– Помню и даже припоминаю все обстоятельства дела. Но все же должен сознаться, что подробности этого происшествия отчасти выскочили у меня из головы.

– Ничего, – заметил сыщик, – достаточно вспомнить, что сперва был осужден доктор Кварц, и что очередь была за доктором Кристалем. Но последний сумел заручиться содействием искусных защитников, которым постоянно удавалось затянуть разбор дела, так что заседание суда присяжных по делу доктора Кристаля до сего дня еще не состоялось.

– Понимаю, – отозвался инспектор Мак-Глуски, – но что же дальше?

– Сегодня утром я получил письмо от моего старого приятеля, начальника полиции Гайнса из Канзас-Сити и собирался к тебе, чтобы сообщить содержание его. Впрочем, Гайнс сообщает, что писал и тебе, и ты, собственно говоря, должен был бы уже получить это письмо.

– До сего времени не получал еще. Письмо, быть может, ждет меня в бюро.

– Так как содержание писем по существу одинаково, то я скажу тебе теперь же, в чем дело, – продолжал Ник Картер, – Гайнс справлялся о докторе Кристале, который бежал из тюрьмы вместе со стражником и скрылся бесследно из Канзас-Сити. Затем он просит, по возможности, выследить беглеца, высказывая предположение, что доктор Кристаль скрывается в Нью-Йорке и попытается помочь своим друзьям, доктору Кварцу и Занони. Как тебе это нравится? И не кажется ли тебе, что описываемый привратником незнакомец с букетом гвоздик не кто иной, как доктор Кристаль своей собственной персоной?

– Как тебе сказать, Ник. Я теперь даже уверен, что неизвестный с букетом и беглый арестант одно и тоже лицо, – с тяжелым вздохом сознался инспектор.

– Следовательно, ты полагаешь, что в клинике был доктор Кристаль?

Инспектор сердито рассмеялся.

– Черт возьми, почему же этот болван, начальник полиции, не сообщил нам всего по телефону? – воскликнул он.

– Какая была бы от этого польза, – спокойно возразил Ник Картер, с улыбкой глядя на своего друга, – вряд ли мы поступили бы иначе, чем теперь.

– Пожалуй, ты прав.

– Наверно прав, так как решительно никто не допустил бы и мысли, что лежавшая неподвижно в течение полугода Занони так внезапно исчезнет!

– Пусть будет по-твоему, а теперь скажи, пожалуйста, Ник, как ты представляешь себе всю эту историю? Неужели ты на самом деле думаешь, что Флинн и миссис Фильдс были подкуплены и допустили доктора Кристаля в камеру Занони, позволив ему беспрепятственно вынести ее из клиники?

– Ничего подобного, – возразил сыщик, – во-первых, таких испытанных служащих сразу не подкупишь, тем более при таких обстоятельствах. Они всегда должны считаться с вероятностью навлечь на себя беду на всю жизнь. А затем мы ведь имеем дело с лицами, честными и заслуживающими доверия. Нет, задумываться над этим – значило бы зря растрачивать дорогое время. Я тебе вот что скажу, Жорж, – прибавил он убедительным тоном, – привратник и медсестра были обмануты!

– Очень красиво сказано, понятно, они были обмануты, – с раздражением произнес инспектор, – но каким образом?

Ник Картер с улыбкой посмотрел на своего друга.

– Видишь ли, Жорж, дело гораздо проще, чем ты думаешь, – спокойно сказал он, – в данном случае пущен в ход старый и испытанный прием: гипнотическое внушение. А нам хорошо известно, что Занони именно в этом очень сильна.

– Как хочешь, а я ни за что не пойму, каким образом эта шайка умудрилась оказать гипнотическое влияние на привратника и на медсестру, – сердито проворчал начальник полиции, – если твоя теория верна, то надо предположить, что Занони и доктор Кристаль в одно и то же время проделали в разных местах клиники свои сеансы гипнотического внушения.

– Я в этом и не сомневаюсь, – все также спокойно заметил сыщик.

– Отлично! Не объяснишь ли ты мне в таком случае, каким образом доктор Кристаль имел возможность общаться с Занони, а Занони с ним? – волнуясь, спросил инспектор.

– Милейший друг мой, на это могу тебе ответить только то, что наш брат, сыщик, так же, как и врачи, может руководствоваться только предположениями, – ответил Ник Картер, усаживаясь поудобнее на диван. – Врачи называют это диагнозом, у сыщиков это именуется прирожденным чутьем. Если диагноз оказывается правильным, то больной выздоравливает, если наше чутье правильно, то мы устанавливаем мотивы преступных действий и способ выполнения их, а если нам везет, то мы на основании наших выводов, иногда, накрываем злодея. Способ возможности общения между Занони и доктором Кристалем вызывает целый ряд предположений; но он мне кажется не настолько важным, чтобы стоило из-за него ломать голову. Достаточно того факта, что доктор Кристаль был впущен привратником в клинику не менее как за полчаса до момента обнаружения бегства Занони.

– Совершенно верно, – проворчал инспектор, – другими словами, ты хочешь сказать, Ник, что доктор Кристаль прежде всего загипнотизировал привратника.

– Именно, – согласился сыщик, – нам с тобой хорошо известно, какую силу имеет гипноз. Им можно искусственным путем усыпить большинство людей, причем они, проснувшись, не будут иметь ни малейшего понятия о том, что они в течение известного промежутка времени находились в состоянии бессознательного отсутствия воли. Я, вероятно, не ошибусь, если предположу, что вынутый доктором Кристалем портсигар испускал настолько сильный одурманивающий запах, что ничего не подозревающий привратник стал особенно восприимчивым для примененного к нему гипноза.

• Предыдущая
• 3/14
• Следующая