Принц с опасной родословной - Жукова-Гладкова Мария - Страница 42

• Предыдущая
• 42/73
• Следующая

– Юля, парик будешь надевать? – спросила Ольга Петровна.

Вчерашний, по-моему, надевать не следовало. Опознают еще. В своем обычном виде появляться тоже не стоит, раз я у них в черном списке. Значит, надену парик, специально купленный мною после того, как я стала регулярно появляться на экране и это начало мешать мне жить обычной жизнью.

– Юлька, у меня же тоже парик есть! – внезапно воскликнула Татьяна и рысью кинулась к полкам в левой части трехстворчатого шкафа, вывалила все с нижней полки и парик все-таки нашла. – Я же совсем про него забыла!

Татьяна объяснила, что, когда я еще училась в школе (а она уже ее окончила), была мода на парики и она тогда купила его за бешеные деньги. С тех пор парик валялся в шкафу.

– Он на тебя не налезет, – посмотрела я на Татьянину голову: у нее длинные волосы, она заплетает косу, а потом ее скручивает и закалывает на затылке заколкой.

– Это ты его наденешь, – объявила соседка. – И вообще я его тебе дарю. Пусть у тебя три будет. Следует менять имидж. Хотя бы время от времени. Чтоб никто не успевал запомнить, как ты выглядишь, в таких злачных местах, как то, куда мы направляемся сегодня. Тебе надо, чтобы тебя кто-то узнал?

– Штатные сотрудницы. Те, с которыми я вчера познакомилась. Они же прибалдеют, если я сегодня перед ними в третьем облике предстану.

– Им лично представишься. А другим тебя узнавать ни в коем случае нельзя. Так что нужно выглядеть так, как ты никогда не выглядела. Надевай.

И я надела. Изменилась до неузнаваемости – или мне так показалось. Парик был светло-русого цвета с легким серебристым отливом, волосы вились крупными локонами, сзади шея была закрыта, уши тоже, на лоб ниспадала завитая челка. Да меня родная мать ни за что не признала бы в таком виде. Хотя вчера я тоже на себя не была похожа, но, с другой стороны, в моем вчерашнем прикиде (несмотря на то, что я была блондинкой) все-таки что-то оставалось от меня самой (мне так казалось, по крайней мере). Я была яркой – «змеиная шкурка», блестящие сумочка и босоножки. Сегодня же я облачилась в коричневое, с коричневой, не бросающейся в глаза сумкой… Ничего яркого. Скромняга и совсем не стерва.

Выходя из подъезда, мы столкнулись с соседкой со второго этажа, поздоровались. Она ответила Татьяне, назвав по имени, а по мне просто мазнула взглядом и ничего не сказала.

– Анна Сергеевна, это я, Юля.

Нижняя челюсть Анны Сергеевны поползла вниз.

– Зачем ты это с собой сделала, деточка? – наконец произнесла она. – Ты постарела лет на десять. Юленька, сними ты эту дрянь немедленно. Она ж тебя старит. Куда это вы собрались?

– У Юли – редакционное задание, – почти шепотом пояснила Татьяна.

– А, ну тогда понятно, – многозначительно кивнула Анна Сергеевна, словно провожала Штирлица во вражеский тыл.

Мы с Татьяной поймали такси и прибыли к дверям клуба. Мне было интересно: как тут сегодня с посетителями? Больше или меньше после вчерашних событий? А ну как мест не окажется? Димон Петроградский предупреждал меня насчет субботнего вечера. Надо было раньше приехать. Ладно: попытка – не пытка.

На улице сегодня никто из охранников не стоял, но стоило нам подойти к дверям, как они распахнулись и на пороге появился крепкий молодец, оглядел нас внимательно и уточнил:

– Вы без мужчин, дамы?

– Мы лесбиянки, – отчеканила Татьяна. Я чуть не поперхнулась, но смолчала. Потом подумала: Татьяна выбрала правильную линию поведения. Как я сама сразу не додумалась?

– А, – кивнул парень, восприняв сообщение как само собой разумеющееся. – Проходите, пожалуйста.

Он взял у нас пальто (наши обычные) и передал нас по этапу следующему типу, по всей вероятности, выполняющему роль метрдотеля. Народу в зале почти не было. Возможно, поэтому тут сегодня и не стояла при входе девочка и пускали всех.

Нас усадили за столик в уголке, подали меню и карту вин. Изучая меню, мы с Татьяной уголками глаз оглядывали зал. У стойки бара сегодня было пять девочек, моих вчерашних собеседниц среди них я не увидела, о чем сообщила Татьяне.

– Они, наверное, по графику работают, – сказала Татьяна. – Нельзя же каждый день.

– Ты думаешь? – засомневалась я. – Сегодня ж суббота, клиентов должно быть много.

– Но их же нет. Вот девчонкам и дали выходной. Почему ты не спросила их адрес? Сейчас бы съездили в гости.

– Некогда было у них адрес спрашивать. Я только успела свою визитку сунуть. Хотя они могут быть сейчас в дальних комнатах…

Рассматривая штатных сотрудниц дальше (правда, не внаглую), я прикидывала, нет ли среди них девочек, работающих на Сухорукова. Если был официант, могут быть и девочки. Или кто-то еще. Значит, Сухоруков давно нацелился на этот клуб и заслал сюда шпионов? Интересно, в каком количестве? И интересно, какую все-таки цель преследует Иван Захарович?

Татьяна продолжала размышлять вслух, как бы раздобыть телефон и адрес нужных нам сотрудниц ночного клуба.

Я предложила пригласить кого-то из сегодняшних штатных девочек к нам за столик и спросить. Мало ли чего нам, лесбиянкам, захотелось. Теперь народ по-разному выкаблучивается. И вообще мы никому ничего не обязаны объяснять. Клиент всегда прав.

Подошел официант, уточнил, готовы ли мы сделать заказ. Мы заказ сделали (гулять так гулять) и стали ждать, обсуждая, когда лучше пригласить девочку. Решили, что сначала откушаем (мало ли что), а там видно будет. Вдруг нужные нам девчонки за это время появятся, например, отработав в нумерах?

– Юлька, к нам мужик какой-то направляется, – вдруг прошептала Татьяна, глядя мне за спину. Мы как раз закончили с горячим и ждали мороженого. Играла легкая музыка, две пары танцевали на пустом пространстве перед сценой, где вчера толпился народ, пробуя французское вино.

Я почувствовала, как кто-то склонился над моей рукой и нежно взял ее в свою.

– Разрешите вас пригласить, обворожительная незнакомка, – сказал до боли знакомый голос. Только моего начальника здесь нам и не хватало.

Я встала и проследовала вместе с Кириллом Александровичем к двум танцующим парам. По его словам по пути туда поняла: он меня не узнал! А мы с Татьяной и не заметили, что он тут. Хотя Татьяне-то с чего на него внимание обращать? Она же никогда не встречалась с ним лично, а в кадр он, слава богу, не лезет.

– Почему вы выбрали меня? – спросила я у шефа.

– Вы молоды, без мужчины и…

– Почти блондинка сегодня, – добавила я.

Выражение лица Кирилла Александровича резко изменилось.

– Тихо! – прошипела я.

Он выпустил меня из рук.

– Обнимите меня немедленно! И продолжайте танцевать! Вы мне всю малину испортите.

Кирилл Александрович положил мне руки на талию, правда, на этот раз так, словно обнимал гремучую змею, опасаясь, что я выделяю яд порами своего тела и он пройдет сквозь платье.

– Что вы тут делаете, Юлия Владиславовна? – Кирилл Александрович теперь тоже шипел.

– На физиономию улыбку повесьте. Представьте на моем месте…

– На вашем месте никого представить невозможно, – простонал он.

– Вы что, просто девочку не могли снять? – спросила я. – У них же они на разные вкусы. Вон из пяти – три блондинки.

– Я не танцую с порочными женщинами. Я имею дело только с приличными. С такими, как вы, – только по работе. Вынужден признать, что для работы, репортера в особенности, а уж криминального так тем более, приличные женщины не подходят вовсе. Вы там на своем месте.

– Вы считаете меня порочной? Я, кстати, никогда не спала на работе. Считаю, нельзя работать с теми людьми, с которыми спишь.

– Вы просто стерва, – прошипел шеф. – Кстати, а почему вас сегодня сюда принесло? Клуб, между прочим, очень дорогой.

– Уже прикидываете, не снизить ли мне гонорары? – съязвила я. – Меня пригласила подруга.

Кирилл Александрович невольно бросил взгляд в сторону нашего с Татьяной столика. Он, как оказалось, был тут с другом детства, с которым встречается примерно раз в месяц. Их было видно с Татьяниного места и не видно с моего. Оглядывая зал, Кирилл Александрович присмотрел меня (со спины), уточнил у официанта мой примерный возраст и пошел знакомиться. Танец-то ведь ни к чему не обязывает…

• Предыдущая
• 42/73
• Следующая