Игра на выживание - Карасик Аркадий - Страница 40

• Предыдущая
• 40/45
• Следующая

— Погоди хвастаться! Почему ты решил, что в среду этот визит повторится?

— А куда Петьке деваться? Захватывать Коломина не пойдет — трус первостатейный. Командировка отпадает. Гошев сказал: подполковника посылать за пределы Москвы никто не собирается. Сидеть дома? Не выдержит… Вот и отправится заливать трусость коньячком. Алкоголиком стал мой крестник, загнивающим на корню пьяницей…

— Предположим, ты прав. Ничего криминального не вижу. Спившийся мужик станет балдеть в обществе себе подобных. Ну, и что?

— Давай разложим карты и пофантазируем. Повторяю, пофантазируем. Может автосервис быть неким бандитским штабом? Конечно, может. Почему бы спившемуся офицеру милиции не быть пособником бандитов? Разве это исключается? Тогда его посещения мастерской Столярова вдвойне понятны… Вывод — брать бандитов поодиночке — рискованно и бесперспективно, гораздо важней нанести удар по штабу. Вместо обрубания щупалец ударить по голове…

— И кто же это сделает? Уж не безоружные ли детективы? Глупо и наивно… И еще. Если принять твою фантазию за реальность, многое остается непонятным. Зачем Адилов навестил наш офис перед началом задуманной боссами Серегина операции? Предупредить или, наоборот, пригасить возможные подозрения?

— Отвечаю в порядке заданных вопросов. Первое, безоружные детективы. Ты думаешь, что все, без исключения, Министерство внутренних дел поражено гнилью. Ошибаешься. Там работает много таких честных людей, как общий наш приятель Колька Гошев… Вот на них и надо опереться…

— Опереться? Но тот же Колька — под пятой Серегина. Он и его друзья ни за что не поверят, что любимый начальник, в руках которого повышение в звании и в должности, разные премии и награды, — преступник и подонок…

Гошев уже убедился, убедятся и остальные…

В голосе Сергея не было полной уверенности.

Ибо и он тоже поражен коростой преклонения перед начальством. Да и как может быть иначе, особенно в силовых структурах, если офицеры — и лейтенанты, и генералы — ходят по лезвию бандитского ножа.

Как же поверить тому, что в этом монолите существуют черные пустоты предательства, трещины взяточничества, провалы подлости.

— И все же чем пахнет Адилов? Тот самый, который фантастически раздвоился: избивал нас с тобой и одновременно дежурил по отделу?

— Мы с ним незнакомы, — брезгливо поморщился Сергей. — Гошев считает — мерзкая личность, нечистоплотный мужик…

— В среду он, конечно, тоже будет дежурить?

— Ему предстоит служебная командировка.

Николай сам читал приказ… Не исключено, придется повидаться с лейтенантом на даче Коломина.

Сергей выразительно положил на стол свой увесистый кулак…

Обстановка супружеской спальни, подсвечиваемая ночником, с раскрытой постелью, малыми и большими зеркалами, располагала к откровенной беседе.

Клавдия Сергеевна нежилась под простыней, чистая и надушенная. Иванов, в халате и домашних тапочках, полулежал в мягком кресле рядом. Открытая пышная грудь жены не волновала его. Терзали иные мысли, далекие от сексуальных наслаждений.

— Когда торги? — откусывая крепкими зубами пластинки шоколада, осведомилась Клавдия Сергеевна. — Надоело ожидать…

— В четверг утром. Держат в секрете, но Сидоров предупредил. Молодец! Все организовал по первому классу — не подкопаться. Деловой мужик, на него можно надеяться…

— Ты хотя бы аванс получил?

— — Даже не один, а два. Твой Русланчик отвалил десять кусков. Коломин не поскупился — столько же… Жалко, пришлось поделиться с Сидоровым…

— Зря поделился. Твой Сидоров еще и рубля не заработал… Одни обещания… Перехватит кто-нибудь магазины — лопнут и коттеджи, и твои выборы в Думу…

— Типун тебе на язык! — перепугался Иванов. Даже приподнялся в кресле. — Такое не случится…

— Почему? — поддразнивала его жена. — Твой Сидоров возьмет да и сговорится у тебя за спиной с другим покупателем…

У Федора Федоровича отвалилась челюсть… А ведь она права! Люди пошли бесчестные, каждый думает о своем кармане. Тот же бывший коллега по партии…

— Закрой рот — кишки простудишь, — насмешливо посоветовала Иванова. — Коммерсант из тебя, как из слона певчая птичка. Надо было подстраховаться, продумать все до мелочей, а не лезть, будто танк на минное поле… Сколько отвалил Сидорову?

— По три куска с каждого… Всего — шесть, — подавленно признался депутат. — Ни за что не соглашался на меньшее…

Клавдия Сергеевна огорченно вздохнула. Поднялась с постели и стала расхаживать по спальне. Сквозь тонкую ночную рубашку просвечивается холеное тело, в глубоком вырезе подрагивают полные груди.

Иванов отвернулся. Видеть то, чем он не может воспользоваться, обидно. Походит на едкую насмешку.

— Как думаешь, не мог Сидоров состыковаться в обход тебя с другими покупателями?

— Мог…

Зря он занялся посредничеством, не создан для разного рода махинаций. Куда спокойней сидеть на думских заседаниях, читать газеты или втихомолку похрапывать… Но платят за это гроши, а аппетиты у него и у супруги растут с каждым днем, обгоняя инфляцию и рост цен.

То хочется приобрести нательный крест с бриллиантами, то новую машину, то заменить обстановку в квартире, то купить коттедж в престижном дачном поселке, то…

— Сегодня — вторник, — высчитывала по пальцам Клавдия Сергеевна. — Кстати, завтра ночевать дома я не буду…

— Как это не будешь? — набычился ревнивый муж, склонив на пухлую грудь плешивую голову. — А где переночуешь?

В подтекст — не где, а с кем.

— У любовника, где же еще? — спокойно, будто речь шла о визите к подруге либо в музей, проворковала Клавдия Сергеевна. — Не затевай, Феденька, один и тот же разговор. Надоело. По-моему, мы все уже обсудили и пришли к определенному решению… Ты — импотент. Я — страстная женщина. Поэтому у нас с тобой — чисто деловые отношения. Или излечивайся от полового бессилия, или позволь мне добирать на стороне то, чего ты лишаешь меня в супружеской постели.

Как всегда, Иванов поник. Клавочка права, возразить нечего. Да и нужно ли возражать, когда неизвестно, кто больше вносит в семейный бюджет: он или жена.

— В среду я должна получить солидную сумму, — будто подслушав сомнения мужа, проинформировала Клавдия Сергеевна. — Сидорову больше — ни рубля… Понял?

Ночь со вторника на среду Гремин решил провести не в офисе с Симочкой, а дома. Как следует отдохнуть, выспаться. Операция предстоит серьезная — не слежка за высокопоставленными проститутками.

Но прежде необходимо встретиться с Гошевым. По его просьбе, переданной через Сергея.

Когда Гремин на «жигуленке» подрулил к городскому аэровокзалу, старший лейтенант в белой рубашке, выглядывающей из-под голубой ветровки, прогуливался по тротуару.

Увидев Гремина, улыбаясь, подошел к машине.

— Вот теперь я узнал тебя, костромчанин. Уж не помню, как в школе прозвали…

— Бычок, — напомнил, тоже улыбаясь, Григорий. — Больно уж бодливым был — всегда лез в драку… А тебя?

— Малявка, — рассмеялся Николай. — Худенький такой, слабосильный — отсюда и прозвище… Поехали?

Предупрежденный Греминым Коломин сидел в своем офисе и рассеянно перебирал бумаги. Ничего конкретного ему не сказали — сидите на месте, нужно переговорить. Непонятная таинственность встревожила обычно уравновешенного бизнесмена.

Когда ему доложили о посетителях и двое мужчин вошли в кабинет, Василий Евгеньевич нетерпеливо поднялся им навстречу.

— Что произошло?

— Ничего особенного, — пожал ему руку Гремин. — Познакомьтесь с моим школьным другом… Николай Викторович Гошев.

— Очень приятно… Присядем? Что будем пить? — открыл он дверцу бара.

— Ничего! — решительно отказался Григорий. И от своего имени, и от имени молчащего Николая. — У нас — ни времени, ни желания. Такая жара стоит, что без спиртного очумеешь.

— Тогда — холодненького пивка?

— От пива не откажемся…

• Предыдущая
• 40/45
• Следующая