Мир не без добрых драконов - Гетманчук Людмила - Страница 66

— Нет, я их одолжил у друга, — про Диму я пока решил молчать. Слишком много тайн сразу — вредно для здоровья.

— Ты меня считаешь дурочкой? Думаешь, я поверю, что принц Дмитрий просто так дал тебе своих лошадей? Я узнала эти сани. Хочешь сказать, что он твой друг?

— Да. А что в этом такого? Если он принц, так у него и друзей быть не может?

— Ладно, молчу. Наверное, я, в самом деле, глупая, если еду с тобой. Но самое ужасное, что я заинтригована по самые уши, — пробормотала последнюю фразу себе под нос Катерина и влезла в сани. Я устроился рядом. Набросил ей на ноги меховую полость, одной рукой прижал девушку к себе, а другой тронул вожжи. Кони всхрапнули и пошли. Мягко двинулись сани, и мы поехали по заснеженной улице.

Я сглупил — не надо было брать сани у Димки. Сын ничуть не удивился моей просьбе, паршивец. Он уже давно догадался, что я хочу вернуть Катю.

Сани действительно королевские: изогнутые полозья, причудливый орнамент из позолоченных цветов и листьев по бокам, мягкие красной кожи сиденья и пара отличных коней. Ветер в лицо, снежная пыль из-под копыт — что еще нужно для счастья? Ну, разве что доверчиво прижавшаяся к моему боку красавица, до подбородка закутанная в медвежью шкуру, счастливый визг которой оглушал меня на особо крутых поворотах.

Мы выехали из города и понеслись по занесенной снегом дороге. Никого вокруг: только храпящие кони, звездное небо и половинка луны над далекими горами.

— Не замерзла?

— Нет! — весело кричит Катерина, — Быстрей, еще быстрей!

Кони словно услышали и решили показать, на что они способны: мы понеслись так, что только ветер свистел в ушах. По широкой дуге я развернул коней, и сани полетели назад, туда, где сиял огнями Керсов. Город еще не спал: мы въехали с юга, влились в колонну повозок на набережной и, не доезжая несколько кварталов до королевского дворца, остановились возле отцовского особняка. Из боковой двери выскочил мальчишка, и я передал ему вожжи, с приказом доставить коляску в дворцовую конюшню. Катерина с сожалением проводила взглядом сани.

— Чей это дом?

— Моего отца.

— Рон, я туда не пойду, — она вцепилась руками в перила.

— Боги, как мне надоело твое ослиное упрямство! — я ее обезвредил быстрым поцелуем, и, когда она разжала пальцы, взвалил на плечо и пошел вверх по лестнице.

Арисид сделал круглые глаза; ну да, ну да, приличия нарушаем и все такое…. Катю пришлось сгрузить в кресло и, пока она искала на голове свою шапку, я повернулся к дворецкому:

— Отец дома?

— Да, господин Рон. Все во дворе. Снежная баталия в полном разгаре.

— Идем, — я выдернул Катю из кресла и отчетливо услышал, как клацнули ее зубы.

— Рон, поставь меня на место!

— Ни за что! Ты опять начнешь вырываться, а я твердо решил познакомить тебя со своей семьей.

— Рон, ну пожалуйста. Мне стыдно….

— А ты не подумала, что мне нравится носить тебя на руках?

Но отпустил я ее только перед дверью на задний двор. Поправил шапку, щелкнул по носу, и тут же получил сдачу — острым кулачком в бок.

— Ты, главное, не бойся. Они тебе понравятся.

— А я? Я им понравлюсь?

— Даже не сомневайся! — сказал я и вытолкнул за дверь.

— А-а-а! — боевой крик Соль зазвенел в морозном воздухе, и в нас полетели снежки. — Рон приехал! Ура!

Добрые родственники атаковали нас по всем правилам военного конфликта. Я успел прикрыть собой Катю и повернуться спиной, но капюшон слетел, и комок снега попал в шею, заставляя меня поежиться — холодный, зараза. Мы передислоцировались с крыльца за сугроб — кажется, это когда-то был куст азалии- и я скомандовал:

— Лепи снаряды — будем отстреливаться!

И началось. В свете подвешенных отцом ярких шаров летели снежные ядра, взрываясь и осыпая нас белой ледяной пылью. Катина шапка давно слетела, сбитая удачным попаданием кого-то из моих родственников, и длинные волосы растрепались и покрылись снегом. Я выглядел не лучше, один раз схлопотал по лицу, и щека горела огнем.

Мы присели за сугроб, в надежде получить небольшую передышку, когда дверь приоткрылась, и в щель раздался голос Арисида:

— Господа! Ужин будет подан через полчаса.

Дружный залп был ему ответом, и дверь украсили штук пять белых клякс.

— Свистеть умеешь? — спросил я смеющуюся Катю.

Она посмотрела на меня со странным выражением лица и кивнула, очевидно, решив больше ничему не удивляться. Я бы мог прочитать ее мысли, но не стал. Ни к чему это, у нее и так все на лице написано.

— Свисти!

Катя стащила варежку, вставила два пальца в рот и свистнула так, что я пожалел о том, что не заткнул уши. Со всех сторон раздались ответные сигналы о прекращении огня. Противники, смеясь и оттряхивая одежду, выбирались из укрытий и подходили к дому. Я протянул Кате руку и помог встать, заодно высушил ее волосы и одежду.

— Спасибо! Такого первого свидания у меня никогда не было.

— Это еще не все, — обрадовал я ее, и пропустил вперед.

Первой к нам подскочила Соль:

— Рон! Это твоя девушка? Как ее зовут?

— Ее зовут Катерина.

— А я Сольвэ, это Орли и Гард.

Эльф поклонился, а дроу поцеловал Катину руку.

— А это наша мама Розалинда и папа…

Катя сделала шаг вперед, чтобы поздороваться, и ее улыбка медленно таяла по мере узнавания:

— Мастер? Вы что, усы сбрили?

Отец потрогал верхнюю губу и понял, что забыл наложить иллюзию. От нашего смеха задрожал воздух, с крыши сорвался пласт снега и обсыпал нас с ног до головы.

Пока мы разговаривали в кабинете, прибыл долгожданный гость. Влад, наш ветреный бог, как его в шутку назвал при мне Дарий, уже сидел за столом между матерью и Тальмой. Судя по улыбкам на лицах наших дам, его рассказ их развеселил. Алина крутила в тонких пальцах бокал с красным вином. Когда мы вошли, ее рука вздрогнула, и жидкость выплеснулась из бокала, грозя залить белоснежную скатерть и нежно-розовое платье моей возлюбленной. Но Алина успела: почти коснувшееся стола вино на миг замерло в воздухе вязкой каплей и… вернулось в бокал. Моя волшебница довольно улыбнулась и поставила его на стол.

— Папа, у меня получилось! Правда, я умница? — она довольно улыбалась, ожидая похвалы.

— Ты молодец! — ответил Альдинир и, повернувшись к Владу, добавил. — Здравствуй, сын.

Я тоже поздоровался со старшим братом Алины и занял свое место за столом. Тем временем демиург продолжил разговор с Альвиром:

— Возвращаясь к нашему недавнему разговору…. Совет сглупил, пытаясь наложить запрет на временные перемещения. Любое восстанавливающее заклинание, вроде того, что только что продемонстрировала Алина, суть — управление временем. Мои дети умеют это делать едва ли ни с пеленок. Но я еще поговорю об этом с Сероном. Лиза, когда они прибывают?

— Через…. — Лиза к чему-то прислушалась, — четыре часа пятнадцать минут.

Разговор за столом перешел в следующую фазу, и коснулся завтрашнего праздника. Я слушал вполуха, все еще погруженный в свои мысли, когда меня пробудил вопрос Влада:

— Неплохо выглядишь, Ларсель, помолодел, как мне кажется.

Я грустно усмехнулся и ответил:

— Спасибо. Я и чувствую себя младенцем, вроде тех малышей, — я кивнул на люльку, в которой лежали близнецы.

Влад засмеялся. Повернулся к отцу, но Альдинир уже сориентировался:

— Только не надо на меня смотреть так многозначительно. И, Ларсель, называть меня папой пока не стоит.

На что Влад сразу нашелся:

— Ну, этой участи, папочка, тебе не избежать. Когда Ларсель и Алина поженятся, он официально станет твоим сыном. Так что…

Пришлось нам с Алей покраснеть, никак не могу привыкнуть к бесцеремонности членов этой семейки. Нас выручила Тальма, перевела тему на мир Влада, и особенности жизни элементалей на некоторое время заняли умы присутствующих в столовой.