Мафия - Безуглов Анатолий Алексеевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/72
• Следующая

Что сказать ему? Что этот подпольный бизнес наверняка хорошо организован и бороться с ним так лее трудно, как с любой организованной преступностью? Недаром Верховный Совет СССР объявил ей настоящую войну…

Но Виталий и сам читает газеты, смотрит телевизор.

Короче, без вмешательства руководства прокуратуры республики обойтись не удалось. Но возникла еще одна закавыка. Дело в том, что полет Дагуровой до Рима и обратно оплачивался советскими рублями, так как выполнялся самолетами Аэрофлота. А вот за билет от Рима до Палермо и из Палермо в Рим Министерство гражданской авиации хотело получить валютой.

Требование это объяснялось тем, что в столицу Сицилии летают самолеты местной авиакомпании.

Вербиков схватился за голову: откуда у их ведомства лиры или американские доллары? Ведь они не какое-нибудь там совместное предприятие, которое может заработать твердую валюту.

Командировка Ольги Арчиловны оказалась под угрозой. Начались звонки на разных уровнях. Аэрофлот не сдавался. Мол, перешли на хозрасчет, на учете каждый рубль, не говоря уже о долларах. Начальник следственной части прокуратуры республики тоже проявил твердость. После нескончаемых переговоров и многочисленных бумаг за подписью руководящих товарищей проблема наконец была решена. Дагурова, уже жалевшая, что ввязалась в эту историю, и отчаявшаяся вылететь в командировку, получила вожделенный билет в день вылета. Рейс был дополнительный. Чем вызвана эта необходимость, сказать было трудно. Может быть, в страну бельканто и спагетти отправлялась важная делегация.

Когда в московском международном аэропорту Шереметьево-2 началось оформление билетов, Дагурова обратила внимание на группу молодых ребят спортивного типа. Сосед по очереди сказал, что это футболисты, летят на матч с итальянцами.

Не из-за них ли, подумала Дагурова, расщедрился Аэрофлот?

Но больше всего оформлялось иностранных туристов, возвращающихся из Советского Союза. А иностранцы, как известно, платят твердой валютой. Той самой, проклятой, за которой охотятся все министерства, государственные и кооперативные предприятия. Наверняка дополнительный Ил-62 изыскали для них.

Взлетели в ночь. Внизу быстро растворились московские огни. Замученная, издерганная за последние дни Дагурова заснула. Очнулась в полете лишь один раз, когда разносили еду. Курицу, какие-то закуски и чай.

Дагурова отказалась: кто ест среди ночи? Да и перед отъездом Виталий устроил такие пышные проводы, словно жена улетала по крайней мере на год. Дагурова проспала три с небольшим часа, пролетев над половиной Европы, и проснулась окончательно, когда совершали посадку в римском международном аэропорту имени Леонардо да Винчи, что было отмечено аплодисментами его соотечественников. Радовались благополучному возвращению с небес…

Первый незнакомый ритуал, с которым Ольга Арчиловна столкнулась на итальянской земле.

Местная таможня действовала так, словно ее и не существовало. Чемоданы не проверяли. У Ольги Арчиловны он был маленький, скромный, она взяла его в руку и понесла. У большинства иностранцев саки были вместительные, как шкафы, яркие, с нашлепками известных отелей. Но никто не надрывался, таская их, везли на легких удобных тележках. Попутчики Дагуровой как-то быстро рассосались, и она осталась одна в огромном помещении аэропорта. Поражала чистота, несуетность и тишина. Даже машины по уборке мусора, которыми управляли служащие в спецовках, и те двигались бесшумно. Несмотря на поздний час, работали магазинчики, продающие сувениры, газеты и всякую всячину, сияли бары.

Ольга Арчиловна остановилась посреди зала, раздумывая, что делать. Прежде всего ее волновал вопрос, где можно узнать, когда будет ближайший самолет до Палермо и в каком окошке закомпостировать билет. Указатели на английском и итальянском языках, одинаково ей недоступных. Дагурова обратилась к даме средних лет и попыталась объясниться с ней жестами: расправила руки наподобие крыльев и приговаривала: «Палермо, Палермо»… Иностранка некоторое время смотрела на нее непонимающе, потом, улыбнувшись, закивала: «А, Палермо!»

Она подвела Ольгу Арчиловну к какой-то стойке, раскрыла буклет, ткнула пальцем в карту острова Сицилия с городом Палермо и стала что-то лопотать по-французски.

— Спасибо, спасибо, — грустно кивала Дагурова. — Но я не понимаю.

Француженка и сама почувствовала тщетность своих усилий.

— Простите, вы из России? — услышала рядом с собой Ольга Арчиловна.

Возле них остановился высокий худощавый мужчина лет пятидесяти.

— Да-да! — обрадовалась следователь чистому русскому языку. — Мне вас просто сам бог послал. Понимаете, первый раз за границей…

— И я…

— А откуда сами?

— Из Харькова.

— Вот и хорошо, — заулыбалась Дагурова. — Вместе все-таки легче.

— Вместе?.. — повторил соотечественник, как-то странно глянув на нее. — Тоже в Штаты?

— Нет, — ответила Дагурова, смутно догадываясь, кто перед ней. — А вы, выходит, в Америку… И надолго?

— Навсегда.

Точно — это был эмигрант.

До чего же сильны в нас заскорузлые стереотипы. Первый импульс Дагуровой был отойти прочь. Однако разум тут же запротестовал. Ну решил человек поселиться в другой стране. Что в этом плохого?

— Какие у вас проблемы? — заметил замешательство Ольги Арчиловны, ушел от обсуждения этой темы мужчина.

Она пояснила, что в Риме транзитом и хотела бы зарегистрировать билет на ближайший рейс в Палермо…

— Постойте тут, — сказал будущий американец и удалился.

Вернулся он очень скоро и подробнейшим образом проинформировал бывшую соотечественницу: она могла улететь на Сицилию в одиннадцать по-местному, а для этого нужно в такой-то час подойти к такой-то стойке…

— К сожалению, — закончил он, — не могу вам больше уделить времени — у меня скоро самолет на Нью-Йорк. Счастливого пути!

— До свидания, — только и ответила Дагурова.

Она долго смотрела ему вслед. В душе остались неловкость и стыд. Человек проявил исключительное внимание, а у нее даже не нашлось несколько теплых слов поговорить, расспросить, о семье, о том, что он оставил на Родине. Ведь Дагурова оказалась последней, кто напомнил о ней перед дорогой в неизвестность…

Тут Ольга Арчиловна по-настоящему ощутила, что она за границей одна-одинешенька. Вынула записную книжку и нашла телефон советского посольства. Однако подумала: стоит ли беспокоить его сотрудников среди ночи? Речь идет о каких-то четырех-пяти часах. И потом, пока за ней пришлют машину, пока устроят на ночлег, тут же снова отправляться в аэропорт. И решила: овчинка выделки не стоит. Как-нибудь перекантуется.

В здании аэровокзала находиться не хотелось. Быть в Риме и не подышать его воздухом, не взглянуть на Вечный город!..

Она вышла на привокзальную площадь. Стояла теплынь. Черная южная ночь была подсвечена мириадами электрических огней. Они выплеснулись далеко-далеко. Вокруг было несметное количество автомобилей. Удивляло, как они умещались на стоянке и шоссе.

Дагурова решила немного прогуляться. Неподалеку шла какая-то стройка. Справа возвышалось нечто наподобие подвесной дороги. Из разговора двух иностранцев (тоже, видимо, транзитников), говорящих по-английски, Ольга Арчиловна разобрала слово «метро». Затем она увидела памятник. Знакомый профиль, могучий величественный лоб…

«Господи! — вдруг ударило ей в голову. — Так это же и есть Леонардо да Винчи!»…

Великий творец безмолвно взирал на создание рук человеческих, грустя, наверное, о том, что слишком много вокруг бетона, стекла, асфальта и железа. А может, наоборот, гордился — он сам был из тех, кто предрекал и двигал прогресс.

Дагурова не заметила, как отошла от аэровокзала метров на триста. Вдоль дороги возвышались пальмы. Вдруг она испугалась. Ведь не где-нибудь, а в Италии. После нескончаемых сериалов «Спрута» и других фильмов про мафию Дагуровой померещилось, что за пышными кустами таятся лихие молодчики с автоматами. Ольга Арчиловна поспешно повернула назад.

• Предыдущая
• 46/72
• Следующая