Темное дело - де Бальзак Оноре - Страница 31
- Предыдущая
- 31/50
- Следующая
— Раз наше состояние будет восстановлено, по крайней мере частично, выходите замуж за брата, — тихо сказал младший. — Он боготворит вас, а для дворян нашего времени вы будете достаточно богаты.
— Нет. Оставьте ему все это состояние, и я выйду за вас; моих денег хватит на нас обоих, — ответила она.
— Пусть будет по-вашему, — воскликнул маркиз де Симез. — Я откажусь от вас и буду искать женщину, которая была бы достойна называться вашей сестрой.
— Видно, вы любите меня меньше, чем я ожидала, — возразила Лоранса, кинув на него ревнивый взгляд.
— Нет. Просто я люблю вас обоих больше, чем вы меня, — ответил маркиз.
— Значит, вы жертвуете собою? — спросила Лоранса старшего Симеза и бросила ему взгляд, в котором на миг сказалось предпочтение.
Маркиз промолчал.
— Тогда я начну думать только о вас, и это будет невыносимо для моего мужа, — продолжала Лоранса, у которой молчание маркиза вызвало жест досады.
— А как мне жить без тебя? — воскликнул младший, взглянув на брата.
— Однако не можете же вы выйти за нас обоих, — сказал маркиз. — И надо наконец принять решение, — добавил он резковато, как человек, задетый за живое.
Он пришпорил коня, чтобы д'Отсэры не слышали их разговора. Лошади младшего брата и Лорансы тоже прибавили ходу. Когда трое всадников значительно опередили остальных, Лоранса хотела было заговорить, но слезы помешали ей.
— Я уйду в монастырь, — сказала она наконец.
— И вы допустите, чтобы род Сен-Синей угас? — возразил младший де Симез. — А вместо одного несчастного, который на все согласен, вы сделаете несчастными двоих? Нет, тот из нас, кто останется лишь вашим братом, примирится со своей участью. Когда мы узнали, что не так бедны, как думали, мы с ним объяснились, — сказал он, глядя на маркиза. — Если избранником окажусь я, — все наше состояние отойдет к брату. Если же счастье мне не суждено, — он уступает мне все состояние вместе с титулом, потому что сам примет имя Сен-Синей. В любом случае у того, кто будет лишен счастья, останется хоть возможность устроить свою жизнь. Наконец, если отвергнутый почувствует, что не в силах жить, он отправится на войну, чтобы там погибнуть и не омрачать счастья супругов.
— Мы как средневековые рыцари, мы достойны наших предков! — воскликнул старший. — Слово за вами, Лоранса.
— Мы хотим положить конец этой неясности, — сказал младший.
— Не думай, Лоранса, что в самоотречении нет услады, — заметил старший.
— Дорогие мои, любимые, — ответила она, — я не могу выбрать. Я люблю вас обоих, словно вы одно существо, — так любила вас ваша мать. Господь нам поможет. Я отказываюсь от выбора. Положимся на волю судьбы, — но тут я ставлю одно условие.
— Какое?
— Тот из вас, кто будет мне братом, останется подле меня до тех пор, пока я сама не отпущу его. Я хочу быть единственным судьей в вопросе о том, когда ему удалиться.
— Хорошо, — ответили оба брата, не задумываясь над этим пожеланием, высказанным кузиной.
— Тот, к кому первому обратится госпожа д'Отсэр сегодня вечером за столом после молитвы, — тот и будет мне мужем. Только не прибегайте к уловкам и сами не вызывайте ее на разговор.
— Игра будет честной, — сказал младший.
Оба поцеловали руку Лорансы. Уверенность в близкой развязке, — причем каждый еще мог надеяться, что она будет именно благоприятной для него, — привела близнецов в самое веселое настроение.
— Как бы то ни было, милая Лоранса, ты подаришь миру нового графа де Сен-Синя, — сказал старший.
— И мы бросаем жребий, кому больше не быть Симезом, — сказал младший.
— Видно, хозяйке уж недолго оставаться в девушках, — заметил Мишю, ехавший позади д'Отсэров, — что-то господа мои больно повеселели. Если хозяйка объявит о своем выборе, я подожду уезжать, мне хочется быть на этой свадьбе.
Д'Отсэры промолчали. Вдруг между братьями и Мишю пролетела сорока, и преданному Мишю, который, как все малоразвитые люди, был суеверен, почудилось, будто он слышит погребальный звон. Итак, для влюбленных день начался весело, — ведь когда они вместе гуляют по лесу, они вряд ли замечают сорок. Мишю при помощи плана отыскал место, где были зарыты деньги; молодые люди вооружились кирками, и клад был извлечен из земли; та часть леса, где его зарыли, безлюдна, поблизости ни дорог, ни жилья; таким образом, караван с золотом ни с кем не повстречался. И это обернулось бедой. Возвращаясь из Сен-Синя за последней частью клада, всадники, ободренные успехом, решили ехать не прежним, окольным путем, а напрямик. Дорога теперь шла верхом холма, откуда был виден Гондревильский парк.
— Огонь, — воскликнула Лоранса, заметив столб голубоватого дыма.
— Вероятно, иллюминация, — ответил Мишю.
Лоранса, знавшая в лесу каждую тропку, отделилась от каравана и поскакала к сен-синьскому домику, бывшему обиталищу Мишю. Хотя флигель был пуст и заперт, калитка оказалась открытой, и девушку поразили следы копыт: здесь, видимо, проехало несколько всадников. Столб дыма подымался над одной из лужаек английского парка, и Лоранса решила, что там, вероятно, жгут сорные травы.
— Ах, и вы в этом участвуете, — воскликнул Виолет; он галопом выскочил из парка на своей кляче и остановился перед Лорансой. — Но ведь это только карнавальная шутка, не правда ли? Его не убьют?
— Кого?
— Ваши братья не хотят его смерти?
— Чьей смерти?
— Сенатора.
— Ты рехнулся, Виолет!
— Тогда что же вы тут делаете? — спросил он.
При мысли об опасности, которая грозит ее кузенам, бесстрашная всадница пришпорила коня и вернулась на место раскопок в ту минуту, когда на лошадей навьючивали последние мешки.
— В лесу неспокойно! Не знаю, что происходит, но вернемся поскорее в Сен-Синь.
В то время как молодые дворяне были заняты перевозкой ценностей, спасенных старым маркизом, в замке Гондревиль разыгрывалась странная сцена.
В два часа пополудни сенатор и его друг Гревен играли в шахматы у камина в большой гостиной первого этажа. Жена сенатора и г-жа Марион беседовали, сидя неподалеку на диване. Вся прислуга замка отправилась на веселый маскарад, давно уже объявленный в арсийском округе. Семейство лесничего, жившее теперь вместо Мишю в сен-синьском домике, тоже отправилось на праздник. В замке оставались лишь камердинер сенатора да Виолет. Привратник и два садовника с женами никуда не пошли; но их домик стоял у въезда во двор, где расположены службы, в самом конце аллеи, ведущей в Арси, а расстояние, отделяющее этот двор от замка, было столь велико, что не услышишь даже ружейного выстрела, да и все эти люди стояли на крыльце своего домика и смотрели в сторону Арси, до которого было полмили, надеясь увидеть отсюда шествие ряженых. Виолет ожидал в большой приемной, когда его примет сенатор, чтобы втроем с Гревеном обсудить вопрос о продлении аренды. В это время пятеро мужчин в масках и перчатках, схожие ростом, походкой и манерами с господами д'Отсэрами, де Симезами и Мишю, бросились на камердинера и Виолета, заткнули им рты платками и привязали их к стульям в лакейской. Несмотря на проворство напавших, камердинер и Виолет все же успели вскрикнуть. Их крик донесся до гостиной. Женщины решили, что кто-то зовет на помощь.
— Слышите! — сказала г-жа Гревен. — Это воры.
— Да что ты! Это кричат ряженые, — возразил Гревен, — сейчас они явятся в замок.
Пока они пререкались, пятеро незнакомцев успели запереть входные двери со стороны парадного двора, а также дверь в комнату, где находились связанные камердинер и Виолет. Однако г-жа Гревен, женщина довольно упрямая, решила во что бы то ни стало выяснить, что это за шум; она вышла из гостиной и попала прямо в руки пяти масок, которые обошлись с нею совершенно так же, как с Виолетом и камердинером; затем они ворвались в гостиную, и двое самых сильных схватили графа Гондревиля, заткнули ему рот и потащили в парк, в то время как трое остальных связывали и затыкали рты г-же Марион и нотариусу, не успевшим даже вскочить с места. Все это нападение заняло не более получаса. Трое незнакомцев, к которым вскоре присоединились и те двое, что унесли сенатора, обыскали весь замок, от подвалов до чердака. Они отперли все шкафы, не взломав при этом ни одного замка, они выстукали все стены, — словом, до пяти часов вечера вели себя здесь полными хозяевами. К этому времени камердинеру удалось мало-помалу перегрызть веревки, которыми были связаны руки Виолета. Виолет, освободившись от кляпа, стал звать на помощь. Услышав его крики, пятеро незнакомцев вышли в парк, вскочили на лошадей, очень похожих на сен-синьских, и скрылись, но Виолет все же успел их увидеть. Развязав камердинера, который поспешил освободить женщин и нотариуса, Виолет сел на свою шуструю лошадку и погнался за злоумышленниками. Доехав до охотничьего домика, он с удивлением увидел и настежь распахнутые ворота, и стоящую на страже мадмуазель де Сен-Синь.
- Предыдущая
- 31/50
- Следующая
