Напарница - Авербух Наталья Владимировна - Страница 50

— Пойдём, девочка, побеседуем, — предложила вампирша, беря меня под руку и увлекая за собой. Мне ничего не оставалось, как повиноваться и пытаться скрыть невольный страх, вызванный нахождением в обществе подобного существа. Вампирша так и не появилась из темноты, укутавшись в неё, как я в свой плащ (вуаль которого, конечно, сильно влияла на мои способности что-либо разглядеть при тусклом свете фонарей). О присутствии не-мёртвой свидетельствовало прикосновение руки — менее холодной, чем у моего напарника — да ленивый музыкальный голос, раздававшийся у самого уха. — Я думаю, ты ломаешь голову, зачем тебя вызвали сюда среди ночи, не так ли, дитя моё?

— О, что вы, сударыня, вовсе нет! — из вежливости вскричала я. — Ваше приглашение было для меня источником истинной радости, и мне вовсе не трудно… — конец фразы потонул в смехе моей собеседницы — холодном и издевательском.

— Итак, ты удивлена, — уже не спрашивала, а утверждала она. — Что ж, твои чувства вполне естественны, деточка.

Я молча кивнула, не сомневаясь, что вампирша прекрасно это увидит. Деточкой меня не называли с двенадцати лет, но моя собеседница могла быть настолько же старше госпожи Кик, насколько та старше меня самой. Вампирша, видимо, удовлетворившись таким ответом, продолжала:

— Однако причина проста — любопытство!

— Любопытство, сударыня?

— Именно оно! — энергично ответила вампирша, останавливаясь, разворачивая меня к себе и берясь жёсткими пальцами за подбородок. Что она могла разглядеть сквозь густую вуаль — осталось мне неизвестным, однако вампирша довольно долго удерживала меня в таком положении, мне же не удавалось увидеть ровным счётом ничего.

— Именно любопытство, — повторила не-мёртвая, вновь беря меня под руку. — Когда с месяц назад появился Мастер, неся на руках порядком обескровленную девицу, которая, дескать, не должна сгинуть просто так, вся наша маленькая община пришла в движение. Я взяла девушку к себе, однако не поняла, почему бы Мастеру самому не заняться её воспитанием. Ведь он единственный из нас, кто может обратить и мужчину, и женщину. Ты знала об этом?

— О чём, сударыня? — переспросила я, пытаясь угадать, та ли это девица, о которой я подумала. По всему выходит, что та, но кто может знать наверняка, имея дело с вампирами?

— О том, что Мастер намерен обратить тебя, как только подрастёт тот мальчик, который нас познакомил?

— Обратить! — в испуге воскликнула я. — Но как же, сударыня, я думала…

— Ты думала, вампир способен сделать одним из нас только человека одного с собой пола. Мужчины — мужчин, женщины — женщин, — закончила вместо меня мысль не-мёртвая. — Отчасти ты права, но Мастера недаром так называют. Он действительно лучший из нас, самый умелый, сильный и старый. Мастер из мастеров — вот что такое твой опекун! Боюсь, он не сказал всего сразу: он очень скромен.

Я не отвечала, борясь с наплывом самых ужасающих чувств. Старый вампир ни словом не обмолвился, что намерен распоряжаться моей судьбой, он говорил, только в том случае, если я захочу…

— И вот теперь я гадаю, — прервал мои раздумья голос не-мёртвой. — По нашим законам за один раз можно брать лишь одного ученика одного пола — на весь срок обучения. Для меня это помеха, для Мастера — вдвое меньшая, ведь он может взять вас обоих. Он мог бы взять ту девицу сейчас, но тогда не мог бы обучать тебя, ведь ты станешь глубокой старухой прежде, чем она вырастет, и не выдержишь обращения. Значит, он ждёт тебя, раз отказался от такой перспективной ученицы как та, другая. Но почему-то не торопится с обращением, а ведь при твоей профессии ты можешь погибнуть в любой момент…

Я почувствовала, как по спине пробежался холод и поплотнее укуталась в плащ. Вампирша остановилась и, положив руки мне на плечи, наклонилась к самому моему лицу. Сквозь вуаль я увидела блестящие тёмные глаза и алые губы.

— Так почему ты, дитя? И почему не сейчас? — выдохнула она мне прямо в лицо. — Может, ты знаешь ответ на мои вопросы?

— Мне очень жаль, сударыня, но я ничего не знаю, — пролепетала я.

— Тогда, наверное, ответ прячется внутри, как драгоценный клад в простой коробке? — спросила она, наклоняясь ещё ближе. Алые губы чуть приоткрылись, обнажая белоснежные клыки, и мне понадобилось всё моё мужество, чтобы не отпрянуть от этой ожившей смерти. — Откройся мне, деточка, позволь только заглянуть в тебя.

«Нет» — прозвучал в голове решительный голос Мастера, и наваждение сейчас же пропало.

«Нет, — поддержал его мой напарник. — Скажи ей, Ивона, она не имеет права!»

— Нет, — спокойно и твёрдо повторила я ответ Мастера. — Мне кажется, мой наставник предпочёл бы сам рассказать вам обо всём — в своё время.

— Вот как! — воскликнула вампирша, резко от меня отстраняясь, и снова повлекла за собой вдоль по улице. По сторонам слышались лёгкие шаги, тихие быстрые голоса почти неслышно переговаривались между собой, мы с моей ужасной спутницей молчали.

— Итак, — наконец нарушила она тишину, — я задала свои вопросы и показала тебя всем, кто хотел посмотреть. На этом мы с тобой расстанемся.

Я присела в глубоком реверансе и произнесла подходящие случаю слова о приятной встрече и вызванном ей удовольствии.

— Маленькая лицемерка! — мелодично рассмеялась вампирша. — На тебе печати трёх вампиров: мёртвого, старого и молодого, а ты всё ещё боишься нас. Зря, голубушка, нам не нужна ссора с Мастером. Но ты, а, вернее, твой хозяин ждёшь от меня и других слов, я угадала?

— Что вы, сударыня, — запротестовала я, гадая, к чему поворачивается наш разговор.

— Ждёшь, милочка, ждёшь! Ну, так слушай: я хозяйка этого города, без моего ведома не проходит ни одно убийство (а убиваем мы тут довольно редко). Тебе не нужно ни видеть моё лицо, ни знать моё имя, но в этом городе и во всём лене ни один не-мёртвый не тронет и волоска на твоей голове — я в том ручаюсь. А если тебе потребуется помощь… пришли ко мне своего маленького друга, я подумаю, что можно для вас сделать.

Я снова присела в реверансе, невнятно бормоча слова благодарности.

— На этом мы с тобой попрощаемся, деточка. Возвращайся обратно той же дорогой и помни… — Тут она вновь положила руку мне на плечо и склонилась к самому лицу. — Держись ночью подальше от кладбищ, милочка. Не стоит тебе сталкиваться с теми, кто там вылупляется.

— Вылупляется, сударыня?! — в ужасе переспросила я.

— Именно. Не притворяйся, что не понимаешь.

— Но я…

— Молчи, дитя, не позорь своего учителя! Знай, не-мёртвые делятся на тех, кто, как я и когда-нибудь ты, обращены наставником, и они с первых дней, ещё живые, получают надлежащее воспитание. — Голос хозяйки города без явных причин звучал угрожающе, словно она гневалась на меня и собиралась позже отомстить. — А есть, кто умер естественной смертью, укушенный вампиром своего пола. И такие встают из гроба крайне злыми, голодными, и не разбирающимися ровным счётом ни в чём. Половину из них убивают кровники — нам это на руку, пусть думают, что мы глупы и неосторожны. Выжившие присоединяются к нам и быстро навёрстывают упущенное. Говорят, сам Мастер когда-то пришёл с кладбища.

Она чуть устранилась, не отпуская меня, и с удовлетворением отметила:

— Я испугала тебя, маленькая лицемерка? Хорошо испугала, ты уже не пытаешься это скрыть. Не беспокойся за свою жизнь, тебе ничего не грозит. Они не отходят далеко от кладбища: боятся увлечься охотой, заблудиться и быть настигнутыми солнцем. Первое время оно очень опасно для таких, как мы. Первый год, если тебе интересно твоё будущее.

Она легонько оттолкнула меня и сделала шаг назад. Ночь обняла её стройную фигуру и скрыла от моих глаз.

— Прощай! — послышалось из темноты. — Мы нескоро встретимся, деточка.

Я прислушалась и уловила удаляющиеся шаги — лёгкие, едва слышные, будто их обладатели ничего не весили. Перевела дух, пытаясь успокоить бешеный стук сердца. Хозяйка города действительно напугала меня — и рассказом о встающих с кладбища вампирах, и размышлениями о намерениях Мастера, и всем своим поведением. За всю свою жизнь я не встречала ни одной столь неуравновешенной особы. Однако что толку стоять и предаваться размышлениям? Напарник велел мне ждать его там же, где мы распрощались — вот туда-то и надобно вернуться. Усилием воли я отвлеклась от всех своих страхов и, повернув назад, сосредоточилась на предстоящем задании. Вуаль на капюшоне ужасно мешала, но откинуть её вовсе я не решалась, а потому шла медленно, вглядываясь в темноту и нащупывая ногами неровную брусчатку перед каждым шагом.