Антисуворов. Большая ложь маленького человечка - Исаев Алексей Валерьевич - Страница 57

• Предыдущая
• 57/73
• Следующая

«Детали турбокомпрессора работают в раскаленной струе ядовитого газа при температуре свыше 1000 градусов, окружающий воздух — это минус 60, а потом — возвращение на теплую землю. Неравномерный нагрев, резкий перепад давления и температуры корежили детали, и скрежет турбокомпрессора заглушал рев двигателя».

Читатель сразу представляет себе противный скрежет вышедшего из строя механизма. Недостатки схемы с пятым двигателем В. Суворовым скромно умалчиваются. А они вполне очевидны: пятый двигатель — это вес, много больший, чем вес четырех турбокомпрессоров. Турбокомпрессор фирмы Дженерал Электрик весил 17 килограммов, четыре компрессора для четырех двигателей, как нетрудно догадаться, 68 килограммов, что существенно меньше сухой массы М-100, сердца АЦН-2, в 480 кг. Кроме веса, это топливо, которое пятый двигатель кушал в полете наравне с четырьмя остальными, в то время как турбокомпрессоры вращались отходами, отработанными газами основных двигателей. В статье В. Раткина в журнале «Мир авиации» мы находим более развернутую и жесткую оценку идеи с пятым мотором: «Выгоды моторы-нагнетатели давали мнимые, зато создавали проблемы, в боевых условиях неприемлемые. Монтировались М-100 в фюзеляже таким образом, что для выполнения их ремонта приходилось выводить из боевого состава сам бомбардировщик. Работающий нагнетатель „пожирал“ остро необходимое в дальнем полете горючее; его масса была „отнята“ у бомбовой нагрузки». (Мир авиации, 1997. № 1. С. 7.) «Особый путь» АЦН вел в тупик. Общепринятым и эффективным решением были двухступенчатые нагнетатели в двух вариантах. В одном случае обе ступени вращались самим двигателем (поздние Мерлины на Спитфайрах), в другом одна ступень вращалась самим двигателем, а роль второй выполнял турбокомпрессор, приводимый в движение отходами работы двигателя, выхлопными газами. По этой схеме работали силовые установки истребителя Р-38 Лайтнинг и бомбардировщика Б-17 «летающая крепость».

Не все было гладко и с бомбометанием с заоблачных высот: «...бомбометания с высот, больших, чем 8000 м, были малоэффективны; это показали предвоенные опыты — разнос бомб достигал 1,5 км. Перед бомбометанием ТБ-7 все равно пришлось бы идти на меньших высотах (порядка 3500—7000 м), на которых ценность нагнетателей становилась равной нулю». (Мир авиации. 1997. № 1. С. 7.) Эти данные подтверждаются опытом применения бомбардировщиков Б-17 англичанами с высот около 10 тыс. метров в 1941 г. Первый же налет «крепостей» на Вильгельмсхафен показал полную невозможность куда-либо попасть с такой высоты. В СССР и Англии не было прицела, сравнимого с американским гироскопическим «Норденом». Английские «летающие крепости» летали на Германию с прицелом «Сперри», сверхсекретный «Норден» американцы берегли как зеницу ока. Но даже «Норден», стоивший $6000 и фактически бравший управление самолетом на себя перед сбросом бомб, не мог гарантировать попадание неуправляемой чушкой с 7—10 километров.

Да и защитой «звенящие высоты» оказались сомнительной. Практический потолок ТБ-7 с двигателями М-34ФРН и АЦН-2 составлял 10 800 м, с двигателями АМ-35А — 9300 м. Для сравнения, рабочий потолок немецкого истребителя Ме-109Е-3 составлял 10 500 м, потолок Ме-110С — 10 000 м. Практический потолок эти истребители набирали примерно за полчаса. Двигатели истребителей Мессершмитта были «нецентрального наддува», и ЮМО и Даймлер-Бенц оснащались односкоростными нагнетателями. Это позволяло им доставать и реально высотные бомбардировщики. Американский бомбардировщик Б-17С «летающая крепость» образца 1940 г. имел рабочий потолок 11 000 м. Но, как показала практика применения Fortress I, поставленных в Англию В-17С, такая высотность не являлась надежной защитой. Несмотря на то что полеты «крепостей» совершались на высоте 30 тысяч футов (около 9 тыс. метров), бомбардировщики несли ощутимые потери. В рейде на Брест 24 июля 1941 г. один из самолетов был так тяжело поврежден, что развалился при посадке. Из рейда на Осло из трех «крепостей» не вернулась ни одна. Одним словом, после 22 атак на цели в Европе, такие, как Бремен, Брест, Эмден, Киль, Осло и Роттердам, 8 самолетов из 39 участвовавших в налетах было потеряно в боях с истребителями и катастрофах. Такой разочаровывающий результат заставил англичан отказаться от дневных налетов даже силами высотных бомбардировщиков. Если от истребителей 1938 г. на высотах 8—10 тыс. метров можно было спастись, то от истребителей 1940 г. это было уже проблематично.

Но, так или иначе, дело было сделано, в воображении читателя появился светлый имидж советского вундерваффе, и можно было выводить на сцену ЧУДО:

«Имея тысячу неуязвимых ТБ-7, любое вторжение можно предотвратить. Для этого надо просто пригласить военные делегации определенных государств и в их присутствии где-то в заволжской степи высыпать со звенящих высот ПЯТЬ ТЫСЯЧ ТОНН БОМБ. И объяснить: к вам это отношения не имеет, это мы готовим сюрприз для столицы того государства, которое решится на нас напасть».

Большие буковки в данном случае скрывают два простых факта: ТБ-7 образца 1940 г. 5-тонных бомб не носил и сбрасывал их отнюдь не со звенящих высот. Действительно, заказчик в лице Управления ВВС требовал в 1934 г. потолка в 15 000 м, бомбовой нагрузки в 5 тонн, радиуса 2000 км. Расчеты ЦАГИ гарантировали для ТБ-7 куда более скромные характеристики: бомбовую нагрузку 4 тонны, рабочую высоту 4000 м без специальных средств, повышающих высотность двигателей, и предельную дальность 4600 км. В справочнике Шаврова про нагрузку серийных машин все написано: «Серийный самолет выпуска 1941 г. с двигателями АМ-35А имел массу пустого самолета 19 986 кг, полетную — 27 000 кг в нормальном варианте и 35 000 кг в перегрузочном; [...] бомбовая нагрузка нормальная — 2000 кг, с перегрузкой — 4000 кг». Про «звенящие высоты», с которых ТБ-7 мог сбрасывать 5-тонные бомбы, также все написано в «открытых источниках». В журнале «Техника молодежи» 1975 г. № 2 в статье, посвященной созданию пятитонной ФАБ-5000НГ, прямо указано, что ТБ-7 рассчитывался на нагрузку 4 тонны, а с этой бомбой у него не закрывался бомболюк, и на испытаниях выше 2500 метров он с нагрузкой 5 тонн забраться не смог. То есть заявленные В. Суворовым 5 тысяч тонн проседают до двух тысяч.

Рассказывая о судьбе ТБ-7, В. Суворов применяет традиционный для себя прием, утверждая резкие изменения в выпуске того или иного оружия после начала войны:

«На 22 июня 1941 года ТБ-7 серийно не выпускаются. [...] После нападения Гитлера ТБ-7 пустили в серию. Но было поздно...».

Неверно. На момент начала войны ТБ-7 находился в серийном производстве на казанском заводе № 124: «сразу после майских праздников (1940 года. — А.И.) вышло правительственное постановление о возобновлении постройки самолетов ТБ-7 на авиазаводе № 124 — теперь с дизелями М-30 и М-40. Одновременно с этим заводское ОКБ освобождалось от задания на пикировщик. Заводу предписывалось срочно восстановить стапели и другую сборочную оснастку для производства ТБ-7. Директором завода назначался бывший нарком авиапромышленности Михаил Каганович. Таким образом, можно было сказать, что тучи рассеялись, впереди маячили новые горизонты, и можно было двигаться дальше». (М-Хобби, 1997. № 5/6.) И далее: «Первый серийный ТБ-7 с дизелями М-40 был готов в начале 1941 года». (Там же.) На 22 июня в 14 ТБАП было 27 ТБ-7, еще две машины были в НИИ ВВС и некоторое количество в процессе постройки на заводе в Казани. Далее В. Суворов пишет:

«За четыре попытки авиапромышленность успела выпустить и передать стратегической авиации не тысячу ТБ-7, а только одиннадцать. Более того, почти все из этих одиннадцати не имели самого главного — дополнительного пятого двигателя. Без него лучший стратегический бомбардировщик мира превратился в обыкновенную посредственность».

Насчет 11 машин см. выше, а вот с пятым двигателем — более интересная история. Реально АЦН получили только четыре первые машины с моторам АМ-34ФРНТ. На две опытные и четыре серийные машины АЦН сделал ЦИАМ, снабжать же серийный выпуск агрегатами институт просто не мог ввиду слабости производственной базы. Завода для производства АЦН наркоматом выделено не было. Почему так произошло? Как я уже говорил выше, решение с пятым двигателем было временной мерой, и от него вскоре попытались отказаться. В письме П.М. Стефановского наркому обороны, написанном в 1940 г., можно прочесть такие слова: «В настоящее время на заводе заканчивается установка на моторы ТК-1 (турбокомпрессоры. — А.И.) взамен АЦН-2. Этот модернизированный самолет будет иметь скорость 410 км/ч на высоте 8000 м. При замене ТК-1 на ТК-2 или ТК-3Б самолет будет иметь скорость с моторами АМ-35 на высоте 9000 м 500 км/ч. На основании вышеизложенного считаем, что самолет ТБ-7 с мотором АМ-35 и ТК-2 необходимо строить в 1940 году на заводе №124, потребовав выпуска не менее 100 самолетов в год». (М-Хобби, 1997. № 5/6. С. 12.) Как мы видим, вместо «гениального» решения с пятым двигателем у нас пытались вернуться к магистральному пути развития с установкой на двигатели турбокомпрессоров. Успеха на этом поприще не достигли, а к АЦН как к паллиативу возвращаться не стали. В итоге практически все серийные ТБ-7 были и без АЦН, и без турбокомпрессоров. Более того, уже установленные АЦН с началом войны... сняли: «пятимоторные» ТБ-7 не нашли применения в боевых операциях. Летом 1941 года все они были отправлены в Казань, где двигатели АМ-34ФРНВ и нагнетатели М-100 снимались и заменялись моторами АМ-35А. Высотность последних уже обеспечивала бомбардировщику приемлемые характеристики на высотах до 8 км» (Мир авиации, 1997. № 1. С. 7.) Никаким чудо-оружием ТБ-7 не стал. Развитие самолета пошло по пути «нецентрального наддува», установки на него двигателей АМ-35А с нагнетателями с весьма высоким наддувом (1040 мм рт. ст.) дизелей.

• Предыдущая
• 57/73
• Следующая