Воскресшая любовь - Хантер Мэдлин - Страница 45

• Предыдущая
• 45/65
• Следующая

С тех пор в разговорах с Кристианом Леона ни разу даже вскользь не коснулась этой темы. Только время от времени Кристиан замечал, что Леона в задумчивости сидит одна где-нибудь в уголке. Она наверняка размышляла над тем, что он ей рассказал.

Иногда, когда он заставал Леону врасплох, в глазах у нее он читал вопрос: сможет ли он догадаться, о чем она сейчас думает? Но чаще всего Леона стремилась подавлять свои эмоции, чтобы исключить эту возможность. Ей не хотелось, чтобы Кристиан знал о ней больше, чем следует.

Истербрук не мог ее в этом винить: пусть думает о нем что хочет. Кристиана растрогало то, что Леона по крайней мере пыталась ему поверить и, составляя свое суждение о нем, не рубила с плеча.

С каждым днем Кристиан все больше радовался тому, что откровенно поговорил с Леоной. Словно гора свалилась у него с плеч. Душевное спокойствие, которое он испытывал в присутствии Леоны, увеличилось во сто крат. Истербрук и представить себе не мог, что всего один секрет, который он ото всех скрывал, может так сильно отдалять его от других людей. Даже когда он бывал где-нибудь в компании.

Будь на то его воля, он предпочел бы все время сидеть с Леоной дома. Точнее, лежать с ней в постели. Однако он не был так глуп, чтобы превращать приятное времяпрепровождение в унылую повинность.

Он делал все возможное, чтобы вносить разнообразие в их жизнь в деревне, чтобы Леона не заскучала. Два дня подряд Леона сопровождала его, когда Кристиан объезжал верхом поместье.

Кристиан скрывал от Леоны, что совершенно не разбирается в работах по мелиорации земель, которые проделал управляющий поместьем. Арендаторы земли, мимо ферм и участков которых они проезжали, не скрывали удивления при виде хозяина. Это навело Леону на мысль о том, что Истербрук редко объезжал собственные владения, чтобы проверить положение дел у своих подопечных. Устав от любопытных взглядов, Леона сказала:

– Все смотрят на нас.

– Это потому, что вы очень красивы.

Они миновали группу фермеров, которые в это время как раз садились за трапезу. Проезжая мимо, Леона следила за ними краешком глаза.

– Нет, вовсе не это изумляет этих людей, – заметила она. – Они удивляются, увидев вас. Даже рот раскрывают от удивления.

– Возможно, потому, что сначала они приняли меня за Хейдена. Мы с братом очень похожи.

– А поняв, что перед ними не ваш брат, удивились? Нет, дело не в этом. Признайтесь, Кристиан, вы редко бываете в своем имении.

– С управляющим землями имеет дело Хейден. Пока я путешествовал, я переложил эту обязанность на него. Увидев, что у него это отлично получается, я решил, что нет смысла что-то менять. Пусть брат продолжает заниматься поместьем, раз у него есть к этому способности.

– Не сомневаюсь, что ваш брат добросовестно выполняет свои обязанности. Тем не менее эта земля принадлежит вам, а не ему. Жизнь и процветание живущих здесь людей зависят от вас. Думаю, что, появившись сегодня здесь и дав им понять, что вы проявляете интерес к своему поместью, вы дали им надежду.

Леона говорила задумчиво, словно размышляя вслух. Однако Кристиан усмотрел в ее словах скрытый упрек. Когда они проезжали следующее поле, он счел своим долгом узнать, на какой стадии находятся сельскохозяйственные работы, и сделал вид, будто внимательно разглядывает пашню.

Мальчуган лет двенадцати широко улыбнулся и помахал Истербруку, явно польщенный вниманием хозяина. Леона помахала мальчику в ответ. Теперь вместе с мальчиком им стал махать его отец. Леона выразительно посмотрела на Кристиана, и он тоже поднял руку в знак приветствия.

– Вот видите? Здесь все радуются вашему появлению. Вот разговоров-то будет после вашего отъезда!

Можно себе представить, о чем будут говорить эти люди. Пусть гостиные лондонских домов далеко отсюда, но люди везде сплетничают одинаково.

Двумя днями позже Леона сопровождала Кристиана в ближайшую деревню, Уотлингтон. Они прошлись по магазинам, у галантерейщика Леона купила себе шпилек. Пока она выбирала шпильки, Кристиан обозревал полки с тканями.

– Вижу, этот магазин вас заинтересовал, – заметила Леона, когда они вышли на улицу.

– Я приходил сюда в детстве. С тех пор многое изменилось, как вы понимаете.

– Значит, теперь вы редко наведываетесь в эту деревню, не так ли?

Кристиан не мог вспомнить, когда был здесь в последний раз, если не считать того вечера, когда он приезжал на свадьбу к Брадуэллам.

– Да, не часто.

– Точно так же, как вы избегаете ходить на вечеринки и званые ужины. Или гулять в парке в праздничные часы. Все эти вещи вам несвойственны. Впрочем, как и это. – Леона слегка потянула за галстук, который был на шее у Кристиана. – Кажется, раньше вы не носили эту штуку.

– Ради вас я готов изменить свои привычки и время от времени надевать галстук.

Леона широко улыбнулась ему:

– Я польщена. Своим ухаживанием вы оказываете мне честь. Ведь вы слывете отшельником. Эти люди и суета вокруг – все это вам неприятно.

Оказалось, что не так уж неприятно, как думал Кристиан до этого. Даже сейчас, среди этой толчеи, в базарный день в Уотлингтоне, проклятие довлело над ним гораздо меньше, чем раньше.

Сейчас, рядом с Леоной, все было по-другому. Не важно – вели ли они беседу или грезили наяву о прошлых и будущих ночах, проведенных вместе, рядом с Леоной Кристиан познал вкус нормальной жизни.

– Не знаю, что вы себе вообразили, но должен сразу внести ясность: я не жертвую собой, – сказал Кристиан.

– Если бы даже вы в какой-то мере пожертвовали собой, я бы это пережила. Вы должны чем-то заплатить за то, что научили меня греху, сделали меня падкой на все эти порочные вещи. И за мою постыдную уступчивость.

– Я сделаю для вас все, чего бы вы ни захотели, Леона. Независимо от того, будете вы уступчивы или нет.

– Ловлю вас на слове, Кристиан, – сказала Леона, кладя шпильки в сумочку. – Возможно, когда-нибудь я попрошу вас сдержать это обещание.

Весьма вероятно. И не исключено, что он пожалеет о сказанном в порыве великодушия. От счастья он начал совершать глупости.

Леона смущенно улыбнулась. И Кристиан совсем потерял голову.

– Моя уступчивость уже вознаграждена. Так что вы мне ничего не должны.

Похвала Леоны так обрадовала Кристиана, что это ее рассмешило. Пока они шли, Кристиан обдумывал, каких еще уступок можно будет от нее добиться.

Разумеется, Леона заблуждалась. Он уже сейчас должен ей больше, чем сможет когда-нибудь дать. И дело было отнюдь не в наслаждении. Однако – хотела Леона этого или нет – она предупредила его сейчас, что, когда потребует у него вернуть ей долг, Кристиан должен будет заплатить слишком высокую цену: он заплатит за это потерей самой Леоны.

Истербрук так заморочил Леоне голову, что она утратила способность здраво мыслить.

Леона вошла во вкус и с восторгом предавалась страсти. Истербрук, искушенный в вопросах эротики, умел сделать так, чтобы их желания совпадали.

Наутро после шестой совместно проведенной ночи в Эйлсбери они завтракали в его комнате. Леона сидела в одной ночной рубашке, а на Кристиане были надеты только брюки. Несмотря на это, слуги, делая вид, будто не замечают этого, подавали им еду.

Леона наблюдала, как слуги суетятся, стремясь во всем угодить своим господам, и с удовлетворением отмечала про себя, что за последнюю неделю огромный дом словно ожил.

– Они рады вашему приезду, – сказала Леона.

– Кто?

– Слуги. Ваш приезд воодушевил их.

– Надеюсь; они не вообразят себе, что с этого момента мои визиты станут обычным явлением.

– Вам не нравится Эйлсбери-Эбби?

– Я всегда терпеть его не мог. А сейчас… – Кристиан пожал плечами.

Леона могла только гадать о том, почему Истербрук не любил этот дом, однако не осмелилась его расспрашивать.

Кристиан попытался сменить тему, но в конце концов они снова вернулись к разговору об Эйлсбери-Эбби.

• Предыдущая
• 45/65
• Следующая