Роковая кукла. Сборник фантастических романов - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 56

• Предыдущая
• 56/124
• Следующая

— Почему бы вам всем не пойти домой, пока вы не превратились в ледышки?

— Точно, — согласился Фрэнсис, — это хорошая мысль.

— Я полагаю, водитель почти готов, — подхватил мистер Марлоу. — Ну, сын, позаботься о себе. Увидимся после переселения.

Он торжественно пожал руку сыну.

— Счастливо, отец.

Миссис Марлоу обняла Джима, прижалась к нему своей маской и сказала:

— Мальчик мой, ты слишком мал, чтобы покидать дом надолго!

— Ну пожалуйста, мама!

Но он тоже обнял ее, а затем в объятия попала Филлис.

— По местам, — позвал водитель.

— Всем пока! — Джим повернулся, почувствовав, что кто-то взял его за локоть. Это был доктор.

— Позаботься о себе, Джим, и никому не давай себя в обиду.

— Спасибо, док.

Джим повернулся и протянул водителю документы о приеме в колледж, в то время как доктор прощался с Фрэнсисом.

Водитель посмотрел их:

— Оба бесплатно, да? Ладно, поскольку сегодня утром нет ни одного платного пассажира, можете ехать в верхнем салоне.

Он оторвал контроль. Джим взобрался внутрь и пошел к дорогим обзорным местам, находившимся за и над водительской кабиной и позволявшим хорошо видеть окрестности. Фрэнк присоединился к нему. Судно вздрогнуло, когда водитель домкратом высвободил вмерзшие в лед полозья, и под рев турбины плавными несильными рывками машина выбралась на трассу. Берега понеслись мимо, а затем, с повышением скорости, слились в две сплошные стены. Лед был зеркально гладок, и вскоре они достигли крейсерской скорости, составлявшей более двухсот пятидесяти миль в час. Водитель снял маску. Джим и Фрэнк, увидев это последовали его примеру. Теперь давление внутри салона поддерживалось встречным ветром, к тому же, благодаря уплотнившемуся воздуху, стало существенно теплее.

— Клево, да? — сказал Фрэнсис.

— Да. Посмотри на Землю.

Высоко над Солнцем их родная планета плыла в северо-восточной части неба. Она зеленовато мерцала на темно-пурпурном фоне. Рядом с ней, легко различимая невооруженным глазом, находилась маленькая звезда абсолютно белого цвета — Луна, спутник Земли. Точно к северу по курсу, не более чем в двадцати градусах над горизонтом завис Деймос — внешняя луна Марса. Это был крохотный бледный диск, почти исчезнувший в лучах Солнца, размером чуть больше какой-нибудь далекой звезды я заметно уступающий Земле по своей яркости.

Фобос — внутренняя луна — был не виден. На широте Чаракса он никогда не поднимался более чем на восемь градусов над линией горизонта на час—другой дважды в сутки. Днем он исчезал в синеве неба, и едва ли мог найтись столь безрассудный человек, чтобы наблюдать за ним во время ночных холодов. Насколько Джим мог припомнить, ему не доводилось видеть Фобос, разве что во время переселения из колонии в колонию.

Фрэнсис перевел взгляд с Земли на Деймос.

— Попроси водителя включить радио, — сказал он, — Деймос поднялся.

— Зачем нам эти передачи? — ответил Джим. — Мне интереснее смотреть по сторонам.

Теперь берега были не столь высоки. Из-под крыши салона он мог видеть находившиеся за ними поля. Хотя сезон был на исходе, орошаемые участки вдоль канала еще зеленели, и он наблюдал, как растения поднимались из почвы навстречу утреннему солнцу.

Иногда на расстоянии многих миль ему удавалось различить красноватые дюны пустыни. Увидеть зеленый пояс восточного русла их канала было невозможно — он находился за горизонтом.

Не предупредив, водитель включил радио, и наполнившая салон музыка вытеснила низкий рев реактивной турбины. Это была земная музыка Сибелиуса, композитора-классика из другого века. Марсианская колония существовала еще недостаточно долго для того, чтобы создать свое собственное искусство, и продолжала заимствовать культурные достижения. Ни Джим, ни Фрэнк не знали имени композитора, да и не стремились узнать. Берега канала вновь поднялись, смотреть стало не на что, кроме сплошной ледяной колеи, — они откинулись в креслах и задремали.

Виллис впервые с момента выхода из дома шевельнулся. Он выдвинул свои глаза-стебельки, с любопытством посмотрел вокруг и начал покачивать ими в такт музыке,

Музыка вскоре кончилась, и дикторский голос произнес:

— Говорит станция общемарсианского вещания Д-М-С, Марсианская Компания, Деймос. Через ретрансляционный передатчик на Малом Сёртисе вы можете слушать познавательную программу. Доктор Грейвс Армбрустер изложит свои взгляды на тему «Экологические размышления об экспериментальном искусственном симбиозе в отношении к…»

Водитель мгновенно выключил приемник.

— Не выключайте, — запротестовал было Джим. — Начало было интересное.

— Послушай, ты же просто выпендриваешься, — ответил Фрэнк. — Ты не знаешь даже значения этих слов.

— Черта с два я не знаю. Они означают…

— Заткнись и выспись.

Последовав собственному совету, Фрэнк откинулся назад и закрыл глаза. Уснуть ему, однако, не удалось. Виллис, несомненно, (тем, что он использовал в качестве разума) переваривал только что услышанную программу. Он раскрылся и начал воспроизводить ее вслух целиком: партию духовых и все остальное.

Водитель в изумлении повернулся назад и что-то сказал, но Виллис заглушил его. Он добрался до самого конца, не забыв даже прерванное объявление. Водителю удалось, наконец, докричаться:

— Эй, парни! Что там у вас? Переносной магнитофон?

— Нет, попрыгунчик.

— Что-что?

Джим приподнял Виллиса, чтобы водитель мог его видеть.

— Попрыгунчик. Его зовут Виллис. Водитель изумленно уставился на марсианина.

— Ты хочешь сказать, что эта штуковина и есть магнитофон?

— Нет. Это попрыгунчик. Я уже сказал, его зовут Виллис.

— Я должен взглянуть на него, — заявил водитель.

Он включил что-то на пульте управления, затем повернулся и просунул голову и плечи внутрь обзорного плафона.

Фрэнк сказал:

— Алле, вы нас разобьете.

— Будь спокоен, — посоветовал водитель. — Я поставил его на автопилот. Берега будут высокими еще пару сотен миль. Так что это за штуковина? Когда ты втащил ее в салон, я подумал что это волейбольный мяч.

— Нет, это Виллис. Скажи человеку «привет», Виллис.

— Привет, человек, — радостно сказал Виллис.

Водитель почесал затылок:

— Это превосходит все, что я видел когда-либо на Кеокуке. Что-то вроде попугая, да?

— Он — попрыгунчик. У него есть какое-то научное название, но оно означает просто «марсианский круглоголовый». Никогда не видели таких прежде?

— Нет. Это, знаешь ли, братишка, самая сумасшедшая планета во всей Системе.

— Если вам здесь не по душе, почему бы вам не вернуться туда, откуда прибыли? — спросил Джим.

— Не груби, малец. Сколько ты хочешь за эту штуковину? Я думаю, что нашел бы ему применение.

— Продать Виллиса? Вы что, спятили?

— Иногда и мне так кажется. Ну ладно, мне это просто взбрело в голову.

Водитель вошел в свою кабину, остановившись однажды по дороге, чтобы еще раз хорошенько рассмотреть Виллиса.

Мальчики вытащили бутерброды из своих походных сумок и быстро умяли их. После этого предложение Фрэнка вздремнуть показалось чрезвычайно привлекательным. Они проснулись, только когда машина начала тормозить. Джим сел, протер глаза и крикнул вниз:

— Что случилось?

— Подъезжаем к станции «Циния», — ответил водитель. — Стоянка до заката.

— Лед не будет держать?

— Может, будет, а может, и нет. Температура поднялась, и я не собираюсь рисковать.

Машина мягко остановилась, затем опять завелась и медленно вползла вверх по скату, где вновь остановилась.

— Все на выход, — крикнул водитель. — К закату быть здесь — иначе останетесь.

Он выбрался наружу, мальчики следом за ним.

Станция «Циния» находилась в трех милях к западу от древнего города Циния, где западное русло Стримона соединяется с каналом Оэроэ. Она представляла собой просто общую спальню, столовую и ряд сборных помещений. На востоке мерцавшие в небе зубчатые башни Цинии, казалось, парили: слишком прекрасны были они для материального объекта.

• Предыдущая
• 56/124
• Следующая