Возрождение Атлантиды (ЛП) - Дэй Алисия - Страница 20

• Предыдущая
• 20/65
• Следующая

Кристоф не сдался:

— Да, но ритуал принятия в Воины Посейдона тоже не прогулка на пикник. Вероятно, тебе следует помнить об этом, старик?

Конлан стал между ними, хотя у Кристофа хватило ума отойти, черт побери, назад.

— Довольно. Нам нужно сосредоточиться на том, чтобы найти Трезубец, о чем ты продолжаешь напоминать мне, Аларик. А не сводить старые счеты, — или начинать новые, — прямо здесь перед столом для игры в хоккей.

Он повернулся к Кристофу:

— И не все элементы, Кристоф. Ты знаешь, что огонь является запретным для Воинов Посейдона, для всех Атлантов.

Бастиен ударил клюшкой по цели с замахом.

— Да, никто не будет настолько глуп, чтобы играть с огнем, мой пр…э…Конлан. Мы разумные. Почему бы тебе и Аларику не отдохнуть, чтобы мы могли начать завтра рано утром? У нас есть несколько микенских задниц для битья.

Аларик кивнул.

— Я признаю, что мне нужен отдых, после того, как я произвел два сеанса исцеления. Растворение этого яда отняло у меня много сил.

Конлан впервые заметил, что лицо Аларика было почти серым, и тихонько выругался. Правитель должен знать о здоровье и нуждах своих подопечных. Даже самых сильных.

Да, ну, я не очень хороший правитель. Никаких возражений.

— Отдохни, — приказал он. — Я побуду с Райли. Вэн составь смену для охраны. Ты можешь…

Вэн закатил глаза.

— Я знаю, что делать Конлан. Я не первый день на этой должности.

Конлан кивнул, возвращаясь к официальной речи, чтобы усилить свой приказ.

— Я уступаю это задание Королевскому Мстителю. Вы все помните свои прежние занятия и прикройте ваши эмоции.

Можно было только сказать прямо:

— Райли — анэша.

Он услышал вздохи, увидел, как сузились глаза Аларика, и ждал.

Бреннан заговорил впервые с того времени, как Конлан зашел в комнату.

— Это объяснило бы ее реакцию после сражения. Если ей нужна охрана, вероятно, я буду самым подходящим для этой должности, так как у меня нет никаких эмоций, которые могли бы ошеломить ее чувства, — тихим голосом заметил он. — Это бы придало хоть какое-то достоинство моему проклятию, хотя бы раз.

Конлан прижмурился, ища в лице воина признаки горечи, но там было только терпеливое спокойствие, с которым Бреннан всегда смотрел на мир. Приступ гнева охватил его внутренности, при мысли о том, что Бреннан, — или любой другой мужчина, — будет находиться возле Райли.

Ладно. Мне нужно восстановить проклятый контроль.

— Благодарю, Бреннан. Мы обсудим наши планы утром, но я ценю твое предложение, — сказал он, наклонив голову и обращаясь к лишенному эмоций воину.

Потом он повернулся к Вэну.

— Мне нужен отдых, чтобы завершить исцеление. Дай мне время до рассвета, если только у нас не возникнет еще один кризис.

И в последний раз посмотрев на Джастиса, Конлан вышел из комнаты. Направившись к Райли, которая посылала волны проснувшегося сознания.

И пока он шел по коридору, он услышал слова Бастиена.

— Вэн, что за дело с этой Райли? Эмоциональный эмпат спустя столько тысячелетий? Что, черт возьми, происходит?

Конлан покачал головой, привлеченный почти магнетическим стремлением в ее комнату. Как бы я хотел это знать.

Аларик подождал, пока не услышал, как шаги Конлана достигли комнаты Райли, а потом повернулся лицом к Семи.

— Нам нужно обсудить эту человеческую женщину, эту возможную анэшу. Что мы с ней будем делать.

Вэн прислонился к доверху заставленному книжному шкафу.

— Ты собираешься обсуждать это за спиной моего брата?

Его голос был спокойным. А вот глаза — нет.

— Это ужасно попахивает предательством, мой друг.

— Он сейчас может и не воспринять здравые предложения, — возразил Аларик. — Его действия по отношению к ней не отличаются особой благоразумностью. Кто-нибудь из вас заметил, что он так и не задал вопрос насчет присутствия тех вампиров?

Джастис отвернулся от окна, чтобы сардонически улыбнуться Аларику.

— Но, тем не менее, когда я заметил, что он может быть несколько неразумным, ты впился мне в глотку.

Аларик покачал головой, подводя итог:

— Не стоит и спрашивать, испортила его Анубиза или нет. Я говорю тебе, что нет, и остаюсь при своем мнении. Однако его действия в отношении этой женщины не совсем логичны.

Алексиос издал горловой звук, едва ли не рычание.

— Из всех людей, именно ты не хочешь допустить, чтобы он отвлек свое внимание от кошмаров? От пыток, которые, без сомнения, день и ночь преследуют его?

Аларик задумался, говорил ли Алексиос о боли Конлана или о своей собственной. Задумался, сознает ли это сам Алексиос.

Потом отбросил эти мысли, как не имеющие отношения к делу.

— Я ни в чем не стану ему отказывать, особенно в средстве его восхождения. Однако, с каждым часом, пока у Райзена находится Трезубец, Конлан все ближе к потере трона Атлантиды.

Бросив свою игрушку на стол, Бастиен сжал руки в кулаки, его огромные мышцы на руках вздулись.

— Я залезу в глотку Райзену и выдеру его почки. Я отрежу ему яйца и буду носить их, как серьги. Я лично превращу каждого воина из дома Микен в евнуха.

Вэн вынул один из своих кинжалов из ножен и осмотрел клинок.

— О, я уверен, что тебе немного помогут с этим, друг мой. И, кстати о вампирах, откуда они, черт побери, взялись? Мы встречали многих из них во время наших патрулирований, но старались никогда не оставлять свидетелей. Почему это вдруг нас атаковала группа кровососов?

Он замолчал, кровь отлила от его лица, линии в уголках его рта побелели:

— Анубиза. Она, в конце концов, разрушила заклятие, которое не давало ей сообщить о нас никому из вампиров, не так ли?

Вэн рывком опустил свой кинжал обратно в ножны.

— Мы пропали, черт побери.

Бреннан, как всегда без эмоций, стоял совершенно неподвижно.

— Но охотились ли вампиры за нами, или эта женщина была их целью? Это же Терминус вел группу. Он был одним из самых доверенных генералов Варравы. Зачем Варраве Райли? Узнал ли он про ее силы эмпата?

Он сложил свои руки перед собой, переплетя пальцы.

— Мы безуспешно охотились за Варравой больше двух тысяч лет, а люди выбрали его в свое правительство. Сенатор Барнс. Ты должен признать, что это невероятно забавная ирония.

Джастис ударил кулаком по спинке дивана.

— У тебя извращенное понятие забавного, воин. Все, что это значит для меня, так это то, что теперь его можно чаще видеть. И так я смогу его быстрее найти и отрезать его уродливую голову от его проклятого уродливого тела.

Бреннан немного повернул голову и посмотрел на Аларика, совершенно не обращая внимания на Джастиса.

— И все же, вопрос остается открытым, Аларик. У тебя все еще не хватает энергии, чтобы поискать Трезубец?

Закрыв глаза, Аларик послал свои чувства в ночь. Но энергия, которая ему потребовалась, чтобы убрать яд из крови Конлана, истощила его силы. Он не чувствовал ничего, даже малейшего признака Трезубца.

И его потеря была словно зияющая рана в его душе.

Моя обязанность. В качестве Верховного жреца охранять Трезубец Бога Морей.

Я не справился.

Он открыл глаза, чувствуя тяжесть всех взглядов, направленных на него.

— Я должен отдохнуть. Я совсем не чувствую силу Трезубца. Ясно, что Райзен и его воины прячутся от меня, но я должен почувствовать месторасположения Трезубца, когда вернусь в форму после исцелений.

Подумав еще, Аларик, наконец, покачал головой.

— Я не знаю, что и думать про это нападение. Но знайте одно: если Райзен каким-то образом стал союзником немертвых, месть Посейдона будет настолько ужасной, что даже не выразить словами.

Лежа на диване, Денал горько рассмеялся, а потом ударил рукой по своей ноге.

— Вампиры, Райзен. Человек, который показал больше мужества, чем я. Я совсем никуда не годен. Во-первых, мне не удалось защитить моего принца. А потом я позволил нашему жрецу потратить свои силы на то, чтобы вылечить мою бесполезную голову.

• Предыдущая
• 20/65
• Следующая