Любовь и роскошь - Хэган Патриция - Страница 26

• Предыдущая
• 26/73
• Следующая

– Слишком много, слишком скоро, месье, – заявила она голосом гораздо более спокойным, чем бушевавшая внутри нее буря эмоций.

– Как вам будет угодно, мадемуазель. В моем распоряжении вечность.

Дани отвернулась, чтобы не съязвить что-нибудь в ответ. Зачем обмениваться ироническими колкостями, когда совершенно очевидно, что они оба желают одного и того же? Она не могла отрицать, что испытывала непреодолимое желание к этому очаровательному, красивому, таинственному мужчине. В ее жизни были и объятия, и ласки, и поцелуи, но никогда еще не ощущала она физического влечения к мужчине.

Она направилась в центр магазина:

– Нужно еще кое-что сделать.

В мгновение ока он оказался рядом с ней.

– Мне кажется, одна из полок не очень надежно прибита. Если у вас есть инструменты, то я с радостью устраню эту оплошность. И возможно, позже мы сможем где-нибудь вместе поужинать.

– О, не думаю, – прервала она его, – к завтрашнему дню так много всего необходимо сделать… я, вероятно, покину магазин уже затемно и…

Дрейк резко развернул Дани, заставляя взглянуть в свои глаза, он снова обнял ее. Лицо его пылало, а глаза горели безумным огнем.

– Черт возьми, прекратите вести себя как маленькая девочка! – воскликнул он. – Вы знаете, что мы оба этого хотим!

Он поцеловал ее, и на этот раз Дани не смогла оттолкнуть его. Все происходит слишком стремительно, и она не позволит этому зайти еще дальше, только не сейчас, а возможно, и никогда. Ведь Дрейк – самый настоящий ловелас, и у нее не было никакого желания становиться частью его коллекции. Однако никогда прежде не встречала она мужчину, похожего на него, одно только присутствие которого возбуждало. Что это – любовь? Господи, только не это! Для Дани любовь означала необходимость пренебречь своими собственными желаниями ради подчинения кому-то. Никогда, снова поклялась она, такого не случится, не важно, что он нравился ей…

Она попыталась вырваться, но Драгомир крепко держал ее, и она снова уступила. Пусть будет так! Она готова испытать неизведанные чувства и насладиться ими, и, когда придет время и ей захочется пойти у них на поводу, она поступит именно так, ни минуты не колеблясь!

Сжимая друг друга в пылких объятиях, совершенно позабыв об окружающем их мире, они не слышали, как тихонько прозвенел колокольчик, как открылась и закрылась дверь магазина. Они вернулись к действительности, когда услышали сердитый голос Сирила Арпела:

– Прошу прощения!

В замешательстве они отшатнулись друг от друга. Но смущение Дани длилось всего мгновение. В конце концов, напомнила она себе, с чего бы ей волноваться? У нее есть полное право целовать мужчину, если она того хочет. Холодным голосом она потребовала объяснений от незваного гостя:

– Что вы здесь делаете, Сирил? Вас не ждали.

– Вы правы, – сказал он с усмешкой, окинув Драгомира презрительным взглядом.

Дрейк не был ревнивцем, а сейчас ему требовалось время, чтобы побыть наедине и обдумать то, как вести себя в дальнейшем. Он хотел обладать картиной; он страстно желал Дани. И он намеревался удовлетворить оба своих желания.

– Полагаю, мне пора, – обратился он к Дани. – Мы поужинаем позже вместе?

Если бы Дани не была так разгневана, она, возможно, и отказалась бы от приглашения, поскольку ей также требовалось время, чтобы побыть наедине со своими мыслями и разобраться в своих чувствах. Этот мужчина вызвал в ней настоящую бурю эмоций. Не замечая присутствия Сирила, она положила ладонь на руку Дрейка, проводила его до двери, а затем достаточно громко произнесла:

– Чудесно. Заезжайте за мной в семь. К тому времени я уже буду дома.

Возле двери Дрейк чуть помедлил, впился в Дани горящим взглядом и прошептал едва слышно:

– С нетерпением жду возможности узнать вас ближе, Дани. То немногое, что я знаю о вас, мне очень импонирует.

Он поцеловал ее руку и вышел на улицу, громко хлопнув дверью.

Едва он вышел из магазина, как Дани стала отчитывать Сирила:

– Как посмели вы прийти сюда без приглашения и так смотреть на меня? То, что я делаю, не ваше дело, Сирил Арпел. Вы понимаете? – Она смотрела прямо ему в глаза, уперев руки в бока, с трудом сдерживая гнев.

Сирил проглотил вставший в горле комок. Неужели он зашел слишком далеко? Если он собирался заполучить эту картину, то ни в коем случае нельзя допустить ссоры с ее владелицей.

– Прошу прощения! Колокольчик зазвенел, когда я открыл дверь, но вы, очевидно, не слышали… Что же мне было делать?

Дани задержала дыхание, затем медленно выпустила воздух. О, как она разозлилась!

– Вы могли бы поступить как джентльмен, Сирил, – уйти так же тихо, как появились. Вы не имели никакого права стоять и… смотреть!

– Но я же уведомил вас о своем присутствии, – защищался Сирил. – Я заговорил. Прошу простить меня. Я должен был удалиться, знаю… – Он покачал головой, не зная, что еще придумать в свое оправдание.

Дани схватила метелку из перьев и начала неистово сметать пыль с груды книг, которые лежали подле лестницы в ожидании своей очереди.

– Прошу вас, уйдите, – сказала она раздраженно. – Сейчас ваше присутствие только мешает мне.

Сирил задумчиво наблюдал за ней, сощурив глаза. Нет, он не собирался уйти и оставить все как есть.

Дани повернулась и уставилась на него, в нетерпении ожидая, когда он повинуется и оставит ее в покое.

Он бросился вперед, воздев руки к небу, словно безропотно признавая свое поражение.

– Хорошо, хорошо, злитесь, если вам так угодно, но молю: выслушайте меня. Я ваш друг, Дани. И я не позволю, чтобы этот негодяй обманул вас.

Он в возбуждении начал ходить по комнате, а она молча наблюдала за ним.

– Вы не знаете света так, как я. Вы долго вели замкнутую жизнь. Я не был бы вашим другом, если бы позволил вам и дальше слепо следовать…

– Я не слепа! – возмутилась она. – А теперь, пожалуйста, уходите, пока вы своими руками не разрушили нашу дружбу!

Он упрямо покачал головой:

– Нет. Я не уйду. Думайте, что я назойливый, грубый, если хотите, но однажды вы поблагодарите меня за то, что я рассказал вам об этом человеке.

Он перестал ходить, остановился перед ней и, решительно взяв ее за плечи, посмотрел прямо в глаза:

– Царь изгнал Драгомира с императорского двора. Этому предшествовал ужасный скандал. Мне неизвестны все подробности, но я точно знаю, что имя его семьи покрыто позором. Именно поэтому он мечется по Европе, как бездомный цыган. Считает себя знатоком женщин так же, как я считаю себя знатоком искусства. Он просто коллекционирует их, да простит меня Господь! – закончил он со вздохом.

Дани резко рассмеялась:

– И что из этого? Возможно, я положу начало моей собственной коллекции мужчин!

– Неужели вы серьезно?

– Даже если и так, это не ваше дело!

Они гневно смотрели друг на друга.

Сирил решил, что можно позволить себе зайти чуть дальше в своих обличительных высказываниях.

– Говорят, его мать виновна в покушении на жизнь царя Александра.

– О чем вы говорите? – подняла бровь Дани.

Он подавил улыбку. Хорошо. По крайней мере удалось вызвать ее интерес.

– Она была революционеркой.

– И что? Я тоже! – насмешливо заметила Дани. – Я полагаю, что наступило время для того, чтобы женщины восстали. Слишком долго к нам относились как к рабыням!

Сирил чуть не засмеялся. Сейчас, рассуждая о революции, она казалась ему еще более желанной. И все же он с серьезным видом продолжил:

– Вы не понимаете. Она была революционеркой, восстала против царя.

– Революционеркой или раскольницей?

– Не имеет значения. У нее был роман с одним из лидеров террористической группы, цель которой заключалась в том, чтобы убить царя. Она отказалась от своего брака… даже от родного сына… и стала жить в грехе с мужчиной на десять лет моложе себя и к тому же ярым революционером! Когда его поймали во время неудачной попытки подорвать поезд, на котором ехали царь и его семья, она была вместе с ним, и затем их обоих сослали в Сибирь.

• Предыдущая
• 26/73
• Следующая