Поцелуй Иуды - Холт Виктория - Страница 62

• Предыдущая
• 62/77
• Следующая

— Я свободна. Не забывай об этом.

— Нельзя быть свободным, когда любишь. На тебе тоже эти оковы, любовь моя. Мы теперь вместе до конца жизни… Прими это и ты поймешь, что это единственный

путь.

— Единственный путь для меня — уехать отсюда.

— Я не смогу этого вынести… да и ты тоже. Если бы я мог жениться на тебе, я был бы самым счастливым человеком на свете.

— Но ты же не можешь.

— Если бы мы могли найти нового наследника. Если бы Рудольф был женат…

— Он был женат.

— Ах, да, запись в книге. Но ее там не было. Мы же искали. Если бы было доказательство их брака и был бы наследник. Если бы мы могли им представить этого наследника и объявить: вот новый правитель Брюксенштейна, если умрет Великий герцог.

— Но он был бы ребенком.

— Дети растут.

— И что бы произошло. Назначили бы регентство?

— Что-то в этом роде.

— И ты стал бы регентом?

— Наверное. Но я бы был свободен. Колениц не захотел бы союза с регентом. Думаю, они бы захотели, чтобы Фрея вышла замуж за наследника.

— Это невозможно из-за разницы в возрасте.

— Это не помеха. Бывали еще более нелепые браки во имя государства. Даже, если бы она была еще на десять лет старше, брак все равно мог бы состояться. Я, например, на восемь лет старше Фреи. Но мы теряем время, мечтая о том, чему не бывать. Нам придется довольствоваться тем, что у нас есть. Мне придется пройти через эту церемонию с Фреей. Она должна зачать от меня наследника. Но когда это будет сделано, мои обязанности кончатся. И я не отпущу тебя, Пиппа, никогда, никогда, никогда. Если ты убежишь, я найду тебя. Я обыщу всю Англию, весь мир, но верну тебя.

— Против моей воли?

— Дорогая, дорогая Пиппа, это никогда не будет против твоей воли. Вся твоя решимость рассыпается, когда мы вместе. Разве мы это уже не доказали дважды?

— Я слабая… глупая… порочная… Я знаю.

— Ты нежная, любимая и прелестная.

— Ты не имеешь права соблазнять меня.

— Я имею право на настоящую любовь.

— Какая я дура! Я почти верю тебе.

— Ты была бы дурой, если бы совсем не верила мне.

— Значит, это правда?

— Ты знаешь сама.

— Я верю тебе. Мы оба находимся в таком странном положении. Интересно, случалось ли с кем-то нечто подобное раньше?

— Такое случилось с твоей собственной сестрой, — сказал Конрад. — Не совсем так, но Рудольф не мог жениться на ней.

— Почему нет?

— Потому что он был предназначен для Фреи.

— Но он ведь не совершал обряда помолвки, равносильного браку.

— Ты права. Но он знал, что не может жениться без согласия министров Великого герцога. Дорогая, забудь об этом. Получай удовольствие от того, что у нас есть. Клянусь, у нас есть очень много.

— Мне пора: Уже очень поздно.

— Только если ты обещаешь, что мы скоро опять увидимся. Я хочу показать тебе дом. Приходи сюда завтра вечером. Придешь?

— Я не могу. Как же я уйду? Они заметят. Фрея что-нибудь заподозрит.

— Я завтра буду здесь в то же самое время. Любимая, пожалуйста, приходи.

Я оделась, и он проводил меня почти до ворот замка. Охранники странно посмотрели на меня, и я попыталась унять свое счастье, которое подавляло все страхи.

Я не знала, как предстану перед Фреей. Если она заговорит о Зигмунде, я боялась, что выдам себя. Она была наблюдательна и хорошо изучила меня. Она обязательно догадается, что что-то произошло.

Как это ни странно, Фрея очень изменилась с тех пор, как мы приехали в замок. Она повзрослела, стала замкнутой, поглощенной собственными мыслями. Раньше она бы сразу заметила, если бы в моем поведении появилось что-то необычное.

Фрейлейн Крац тоже заметила в ней перемену.

— Графиня невнимательна на уроках, — жаловалась она. — Приезд сюда, встреча с бароном и мысли о ее будущем положении вскружили ей голову.

— Это вскружит голову кому угодно.

— Она не может подолгу концентрироваться и все время отменяет занятия. Мне очень трудно выполнять свои обязанности. Что вы думаете по этому поводу, фрейлейн Эйрз?

— У меня все по-другому. У нас ведь нет уроков как таковых. Мы просто говорим по-английски. Нам не нужно сидеть и учиться по учебникам, хотя мне бы хотелось,

чтобы она больше читала по-английски.

— Боюсь, тут ничего не поделаешь.

— Наверное, фрейлейн Крац. По крайней мере, у вас теперь больше свободного времени.

Она признала, что это так. То же самое касалось и меня, и это, к своему облегчению, я узнала после обеда.

Я мельком видела Фрею перед обедом. Она была одета в костюм для верховой езды. Он был светло-голубой и очень шел к ее светлым волосам и коже.

— Я еду кататься верхом, Анна, — сообщила она. Думаю, вы захотите сделать то же самое или пойти в город.

— Как вам будет угодно.

— О, нет, я говорю не для этого. Я еду не с вами. Я должна ехать с Татьяной и Гюнтером.

Мое сердце забилось от радости. Это даст мне возможность осуществить мой план.

— Надеюсь, вы получите удовольствие от прогулки.

— Простите, что не могу взять вас с собой.

— Конечно, я все понимаю. Счастливой прогулки.

Она обвила руками мою шею.

— Желаю приятно провести время, Анна.

— Я буду развлекаться, как смогу.

— Мы много будем говорить по-английски… завтра или послезавтра.

Я пошла в свою комнату и переоделась. Было, еще совсем не поздно, когда я приехала в лес.

В то утро я составила план. Я собиралась поехать к той женщине, которая ухаживала за могилой Франсин. Я была убеждена, что она что-то знает, и собиралась выяснить, что именно. Меня очень интересовал ее ребенок. Почему бы и нет? Конечно, это было очень смелое предположение, но его звали Рудольфом. Почему она заставляла четырехлетнего мальчика вставать на колени перед могилой чужого человека? Что, если этот Рудольф и есть сын Франсин, о котором она мне писала? Если я смогу доказать, что Франсин действительно была замужем, и если я найду мальчика, он станет наследником герцогства. Он встанет впереди Конрада. Теперь я видела, что поиски разгадки жизни и смерти моей сестры выливаются в решение моих собственных проблем. Наверное, у меня было богатое воображение, и я очень упрощала события. Но все же я собиралась попробовать и использовать при этом всю свою изобретательность.

На пути к охотничьему замку я вспоминала вчерашний вечер, Конрада, бурную всепоглощающую страсть, охватившую нас обоих и заставившую забыть обо всем остальном. Как могла я, всегда считавшая себя благородным человеком, позволить себе пуститься в такой бурный роман с женихом своей ученицы? Я сама себя не понимала. Я уже не та Филиппа Юэлл, которой была раньше. Я знала только, что должна быть с ним, уступать ему. Больше всего на свете мне хотелось доставлять ему радость и всегда быть с ним рядом.

Я привязала лошадь, обошла замок и пошла мимо могилы к дому Кати.

Идя по лесу я услышала стук копыт. Я сошла с узкой тропинки, чтобы уступить дорогу.

Мимо проехал всадник. Он показался мне до странности знакомым.

Он тоже пристально посмотрел на меня. Его лошадь шла шагом, потому что тропинка была очень узкой. Он наклонил голову в знак приветствия, и я поклонилась в ответ. Когда он проехал, я попыталась вспомнить, где могла его видеть раньше. В замке работало много народу. Наверное, я видела его там.

Моя голова была слишком занята другими мыслями, чтобы терять время на размышления о незнакомом человеке. Я подошла к дому. Вокруг было тихо. Я открыла калитку. На крыльце в горшках росло много растений. Я постучалась.

Тишина, затем звук шагов. Дверь открылась. На пороге стояла Катя. Она удивленно смотрела на меня, не узнавая во мне женщину, которая спрашивала у нее дорогу.

Я заранее продумала, что сказать.

— Мне хотелось бы поговорить с вами. Мне нужно спросить вас о чем-то очень важном. Вы позволите? — Она еще больше удивилась, и я продолжала:

— Пожалуйста, это очень важно.

Катя сделала шаг назад и распахнула дверь шире.

• Предыдущая
• 62/77
• Следующая