Лорд Джон и суккуб - Гэблдон Диана - Страница 11

Он помахал артиллеристам, но это мало кто заметил — солдаты, в крови по локоть, потрошили свинью. Мальчик, в стороне от других, обтесывал кол, чтобы поджарить добычу.

У моста Грей остановил Каролюса и посмотрел на тот берег. Ровная местность за рекой переходила в холмы, а те — в крутой скальный массив. Наверху, возможно, до сих пор находились французы. Грей достал из кармана складную трубу и медленно обозрел верхушки утесов. Там не наблюдалось никакого движения — ни людей, ни коней, ни знамен, — однако стояла серая пелена, точно облако на совершенно чистом небе, дым от многочисленных лагерных костров. Да, французы все еще там.

Он осмотрел также и холмы — но цыган не было видно, и ни один дымок не выдавал их присутствия.

Надо бы найти их табор и допросить цыган самолично — но становилось поздно, и Грей был не в настроении заниматься этим. Он повернул коня к городу, не глядя больше на рощицу, где стояла батарея.

Тому мальчишке надо побыстрее научиться скрывать, кто он есть, иначе ему житья не будет от всякого, кому вздумается его использовать. А охотников найдется много. Вульф сказал правду: солдатам после многих месяцев в поле не до разборчивости, а этот мальчуган со своими пухлыми красными губками и нежной кожей куда привлекательнее овцы.

Каролюс мотнул головой, и Грей заметил, что его дрожащие руки слишком сильно сжимают поводья. Он ослабил хватку, унял дрожь и вновь послал коня вскачь, успокоив его ласковыми словами.

На него самого однажды напали вот так. Было это в лагере, в Шотландии, через несколько дней после Каллодена. Кто-то прыгнул на него в темноте сзади и захватил его горло согнутой в локте рукой. Грей подумал, что пришла его смерть, но у злоумышленника на уме было другое. Он действовал молча, грубо и через пару минут бросил Грея в грязи за фурой, онемевшего от боли и потрясения.

Грей так и не узнал никогда, кто это был — офицер, солдат или вообще не военный. Не узнал, выбрал его тот человек из-за каких-то особенностей внешности и поведения или просто воспользовался тем, кто ему подвернулся.

Он знал, однако, что рассказывать об этом не следует. Придя в себя, он помылся, держался прямо, шагал твердо, говорил как обычно и смотрел всем прямо в глаза. Никто не подозревал, что он скрывает под одеждой изодранную плоть, а в груди — смятение. Если насильник ел с ним за одним столом, Грей не знал этого. С того дня он всегда носил при себе кинжал, и никто ни разу не тронул его против воли.

Позади садилось солнце, и летящие тени коня и всадника протянулись далеко вперед. |

Он снова опоздал к ужину. На этот раз ему принесли поднос в гостиную, и он ел под шедшие вокруг разговоры.

Княгиня немного посидела с ним, оказывая ему самое лестное внимание, но Грей измучился после целого дня в седле и отвечал кратко. Вскоре она отошла, оставив его наедине с холодной олениной и грибным пирогом.

Грей уже заканчивал с ужином, когда ему на плечо легла большая, теплая рука.

— Ну что, побывали у моста? Все ли там в порядке? — спросил фон Намцен.

— В полном. — Грей не считал пока нужным рассказывать фон Намцену про молодого солдата. — Я обещал им, что Рюсдейл пришлет подкрепление — надеюсь, что не напрасно.

— Мост? — Старая княгиня, уловив это слово, повернулась к ним и нахмурилась. — Вам не о чем беспокоиться, ландграф. Мосту ничего не грозит.

— Уверен, что нет, сударыня. — Стефан, щелкнув каблуками, поклонился старой даме. — Не волнуйтесь: мы с майором Греем вас защитим.

Княгиня немного опешила, услышав это, и повторила воинственно, приложив ладонь к образку, который носила на платье:

— Мосту ничего не грозит. Враг еще ни разу за триста лет не проходил через Ашенвальдский мост и никогда не пройдет.

Стефан, взглянув на Грея, слегка кашлянул. Грей ответил тем же и похвалил ужин.

Старушка отошла, и Стефан, обменявшись с Греем улыбками, спросил:

— Вам известна история этого моста?

— Нет — а она чем-то примечательна?

— Это всего лишь легенда. — Стефан снисходительно пожал плечами. — Говорят, будто мост охраняет дух некоего древнего короля.

— Вот как. — Грею вспомнились истории, которые он слышал на батарее. Быть может, среди солдат есть местные жители, знающие это предание?

— Mein Gott, — Стефан потряс массивной головой так, точно отгонял комаров, — как могут здравомыслящие люди верить во все эти сказки!

— Вы имеете в виду не только мост? Суккуба тоже?

— Не говорите мне о суккубе, — мрачно ответил Стефан. — Мои люди едва держатся на ногах и шарахаются от птичьей тени. Они не ложатся спать из страха, что ночью к ним явится демон.

— Не только ваши. — Сэр Питер, подойдя к ним, отпил из стакана и передернулся.

Биллмен угрюмо кивнул, подтверждая его слова.

— Чертовы лунатики, все до единого.

— Г-мм, — задумчиво отозвался Грей. — Могу предложить одно средство — но учтите, что его изобрел не я, а полковой лекарь Рюсдейла.

Он изложил им способ Кигена, не повышая голоса, но его собеседники оказались не столь скромны.

— Стало быть, парни Рюсдейла дружно боксируют с иезуитами и плодят тараканов? — Сэр Питер буквально давился от смеха. «Хорошо, что лейтенанта Дандиса с нами нет», — подумал Грей.

— Может быть, и не все, — сказал он, — но в достаточном количестве. Насколько я понимаю, среди ваших солдат такого пока еще не наблюдалось?

Биллмен вместо ответа прыснул.

— Иезуиты? Тараканы? — Стефан удивленно поднял белесые брови. — Скажите, пожалуйста, что это означает?

— Э-э… — Грей, не зная соответствующего немецкого выражения, оглянулся через плечо, чтобы удостовериться, что дамы не смотрят, и дал объяснение на языке жестов.

— О! — Ошарашенный Стефан широко ухмыльнулся. — Теперь я понял. — Он подтолкнул Грея локтем и спросил вполголоса: — Такие предосторожности и нам бы не помешали, как вы думаете?

Дамы и немецкие офицеры, занятые игрой в карты, поглядывали на англичан с недоумением. Один из немцев окликнул фон Намцена, и это избавило Грея от необходимости отвечать.

Но тут ему в голову пришла одна мысль, и он удержал Стефана, собравшегося сесть за карточный стол.

— Одну минуту, Стефан. Скажите, вы видели тело вашего умершего солдата — Кёнига? Видели лично?

Фон Намцен, все еще улыбавшийся, помрачнел и покачал головой.

— Нет, не видел. Говорят, однако, что у него разорвано горло. Можно подумать, что на него напал дикий зверь, между тем нашли Кёнига не на улице, а у него на квартире. — Он снова покачал головой и отошел к игрокам.

Грей, беседуя с сэром Питером и Биллменом, продолжал украдкой наблюдать за ним. Этим вечером Стефан облачился в парадный мундир. Менее представительного мужчину это могло бы сделать смешным — пышность немецкой военной символики, на взгляд англичанина, слишком уж бросалась в глаза, — но ландграф фон Эрдберг, со своей мощной фигурой и львиной гривой белокурых волос, стал лишь… притягательнее.

Сейчас он притягивал взоры не только княгини Луизы, но и трех ее молодых приятельниц. Они окружали его, как луны, попавшие в его орбиту. Стефан извлек из-за лацкана какую-то вещицу, и дамы придвинулись к нему еще ближе.

Грей, ответив на какой-то вопрос Биллмена, снова повернул голову, стараясь, чтобы это выглядело не слишком заметно.

Тщетно он пытался подавить чувство, которое вызвал в нем Стефан, — чувства, как правило, неподвластны рассудку. Они неудержимы, как пушечные ядра или как пробивающиеся из-под снега побеги крокусов.

Влюблен ли он в Стефана? Это не было для Грея вопросом. Он испытывал к Стефану симпатию и уважение, но не сходил по нему с ума, не изнемогал от тоски. Хочет ли он Стефана? Огонек, тихо тлеющий в его чреслах, говорил «да».

Череп пещерного медведя по-прежнему стоял на почетном месте, под портретом покойного князя. Грей принялся его рассматривать, следя краем глаза за Стефаном.

— Не думаю, что вы сыты, Джон. — Маленькая ручка легла ему на локоть, и он повернулся к княгине, глядящей на него с милым кокетством. — Такой сильный мужчина после целого дня на воздухе… позвольте, я прикажу подать вам еще что-нибудь.