Плач демона вне закона (ЛП) - Харрисон Ким - Страница 11

Дженкс взлетел в воздух, а мама фыркнула.

— Ты никогда не найдешь мистера «Правда», если не начнешь играть с мистером «Правда», сейчас, — раздраженно сказала она, собирая свои вещи. — Очевидно, Миниас — мистер «Никогда», но ты, возможно, не многим лучше.

Дженкс пожал плечами, а я вздохнула.

— Я заметила, что он не просил принести счет, или все же просил? — в заключение спросила мама.

Я сделала маленький глоток кофе и приготовилась встать. Я хотела вернуться домой, на освещенную землю моей церкви прежде, чем еще какой-нибудь демон ворвется в мою жизнь с мерзкими предложениями. Еще надо не забыть поговорить с Кери. Удостовериться, что Айви сообщила ей новость о побеге Ала.

Вместе с мамой и Дженксом я медленно прошла к мусорке, а потом к двери. Мои мысли возвращались назад к словам Миниаса о том, что ни один демон не родился за последние пять тысяч лет. То есть ему было минимум пять тысяч лет, и ему поручили взять под свой контроль и соблазнить демона женского пола? И почему не появлялись новые демоны? Потому ли, что осталось слишком мало демонов-женщин, или потому, что секс с ними может убить?

Вздрагивая от пронзительного визга детей-пикси, роившихся в углу только что открытого мной стола, я положила на поцарапанный деревянный пол церкви стопку неоткрытых органайзеров, купленных мной в прошлом месяце. Семья пикси еще не переезжали на зиму, но Маталина сделала попытку прибраться на моем столе. Я не могла осуждать ее за это. Я не слишком часто садилась за этот стол, и поэтому на нем больше собиралась пыль, чем делалась работа.

Мне захотелось чихнуть, и я задержала дыхание; на глаза набежали слезы, пока чувство не ушло. Слава тебе, Господи.

Я посмотрела на Дженкса, суетившегося в алтарной части церкви. Он, кстати, вместе с толпой своих детей был занят украшением церкви для Хэллоуина. Пикси был хорошим отцом — это та часть его личности, которую легко проглядеть, когда Дженкс имеет дело с плохими ребятами вроде меня. Я надеялась, что найду хотя бы вполовину настолько хорошего человека, когда буду готова создать семью.

Память о Кистене, его голубых смеющихся глазах, всплыла на поверхность, и мое сердце, кажется, сжалось. Прошли месяцы, но воспоминания о нем все еще были тяжелыми. Я даже не знала, откуда пришла мысль о детях. Ничего этого не было бы с Кистеном, разве только мы бы вернулись к старой традиции заимствования брата или мужа подруги, — обычаю, который практиковался задолго до Поворота, когда быть ведьмой могло означать ваш смертный приговор. Но сейчас даже надежда ушла.

Дженкс встретился со мной взглядом, и золотая пыльца — знак удовлетворенности — сыпалась с него, когда он смотрел на Маталину. Его прелестная жена выглядела великолепно. Все лето она чувствовала себя хорошо, но я знала, что сразу после наступления холодов Дженкс будет смотреть за ней, как ястреб. Она выглядела на восемнадцать, но продолжительность жизни пикси составляет всего каких-то двадцать лет, и это удручало меня, так как всего лишь вопрос времени, когда мы будем делать то же самое для Дженкса. Безопасность и постоянное питание могут сделать много для того, чтобы продлить их жизни. Мы надеялись, что всем им будет полезно, если исчезнет необходимость в зимней спячке, но есть предел тому, что могут сделать хороший образ жизни, ивовая кора и споры папоротника.

Отвернувшись, чтобы Дженкс не увидел печаль на моем лице, я поставила руки на бедра и уставилась на захламленный стол.

— Простите, — я повысила голос, вклинивая руки в облачко из мелькающих очертаний старших дочерей Маталины. Они болтали так быстро, что это звучало как будто на другом языке, — позвольте мне убрать эти журналы с вашего пути.

— Спасибо, мисс Морган, — прокричала одна из них, и я вытащила стопку «Современного Колдовства для Сегодняшней Молодой Женщины» из-под нее, как только она поднялась. Я никогда не читала эти журналы, но было неспособна отказать разносчику у двери. Я заколебалась со стопкой в руках, не зная, выбросить их или сложить рядом с кроватью, чтобы когда-нибудь прочитать, и, в конце концов, свалила их на вращающийся стул, чтобы решить позже.

Черная бумага задрожала сильнее, когда Дженкс полетел к стропилам с маленькой летучей мышью, тянущейся за ним. Запах резинового клея смешивался с пряным ароматом чили, который Айви варила в котелке, купленном ею на дворовой распродаже, и Дженкс приклеил веревку к балке, прежде чем ринуться вниз за следующей. Водоворот шелка и четырехголосного звучания привлек мое внимание к столу, теперь пустому; маленькие уголки и ящики стали для пикси настоящим раем, сделанным из дуба.

— Все готово, Маталина? — спросила я, и маленькая женщина улыбнулась, держа в руке тряпку из одуванчикового пуха.

— Это замечательно, — ответила она. На ее крыльях не было ни пятнышка. — Ты так щедра, Рэйчел. Я знаю, как много из-за нас беспокойства.

— Мне нравится, что вы остаетесь с нами, — сказала я, зная, что обнаружу вечеринку пикси в своем ящике для специй прежде, чем неделя закончится, — вы делаете все более живым.

— Скорее, шумным, — она вздохнула, глядя на фасад церкви и на газеты, расстеленные Айви, чтобы защитить деревянный пол святилища от прикладных искусств.

Пикси, живущие в церкви, были просто кошмаром, но я должна была что-нибудь сделать, чтобы оттянуть неизбежное до следующего года. Если бы были чары или заклинание, которые я бы могла использовать, независимо от их законности… Но их не было. Я смотрела. Несколько раз. Продолжительность жизни пикси — полный отстой.

Я задумчиво улыбнулась Маталине и ее дочерям, устраивающим домашнее хозяйство, и, опустив крышку стола вниз, оставив теперь традиционный однодюймовый промежуток, я взяла блокнот и отправилась искать место, где можно было бы посидеть. В блокноте был растущий список способов обнаружения гада, вызывающего демона. На полях был короткий список людей, которые могли бы желать мне смерти. Но существуют гораздо более безопасные способы убить кого-нибудь, чем посылать за ним демона, и я была уверена в том, что первый список быстрее приведет меня к тому, кто вызывал Ала, чем второй. После того, как я исчерпала местный материал, я перешла за пределы штата.

Лампы были высоко, и тепло шло против дуновения холода в церкви, превращая осеннюю ночь в летний день. Святая святых церкви больше не была ею, скамьи и алтарь были убраны еще до того, как я переехала сюда, но осталось замечательное открытое пространство с узкими витражными окнами, тянущимися от колен до самого верха. Мой стол был наверху, справа от того места, где раньше располагался алтарь.

Сзади в темном фойе был крошечный рояль Айви, на котором она изредка играла, и, засунутая в передний угол, теснилась новая мебель. Там мы могли принимать будущих клиентов, не таская их через всю церковь к нашей личной гостиной. У Айви была тарелка с крекерами, сыром и маринованной селедкой, стоящая на низком журнальном столике, но мой взгляд упал на бильярдный стол. Он принадлежал Кистену, и я знала, что этот стол мне так дорог потому, что я скучаю по этому вампиру.

Айви и Дженкс подарили мне стол на день рождения. Помимо него, она ничего не взяла, кроме его праха и своих воспоминаний. Я думаю, она отдала стол мне, как невысказанные слова о том, как много значил Кистен для нас обеих. Он был моим бойфрендом, но в тоже время он был для Айви постоянным спутником и наперсником, и, возможно, единственным, кто действительно понимал тот извращенный ад, в который, в соответствии со своим пониманием любви, поместил их обоих их мастер, Пискари. Многое совершенно изменилось за три месяца, с тех пор, как бывшая подружка Айви, Стриж, убила Пискари, посадив себя за решетку по обвинению в смерти в результате противоправных действий. Вместо ожидаемой подковерной войны между второстепенными вампирами Циннцинати, борющимися за утверждение своей власти, новый мастер вампиров пришел из-за пределов штата, настолько харизматичный, что никто не чувствовал за собой достаточного авторитета, чтобы решиться бросить ему вызов. Я с тех пор узнала, что вливание свежей крови было обычным делом, и что были условия, прописанные в уставе Циннцинати, чтобы справиться с внезапным отсутствием городской власти.