Однажды - Герберт Джеймс - Страница 55

• Предыдущая
• 55/84
• Следующая

Том до этого никому не говорил о любви. Конечно, у молодого человека случались подружки, любовницы, но, хотя его симпатия всегда была искренней, он никогда не влюблялся ни в одну из них. Теперь это произошло. Он влюбился быстро, почти инстинктивно в ту, которая пришла из иного мира. В ундину, так она себя называла. Ундиной была его мать, Бетан. Как это могло быть правдой? Однако Том знал, просто знал, что это правда. И он целиком отдался новому чувству.

Дженнет прошептала его имя в промежутке между поцелуями, умоляя о большем, обо всем, что он только мог дать ей. И Том был не в силах даже помыслить о том, чтобы отвергнуть девушку, все потеряло значение, кроме простого бытия с нею, внутри нее, как сейчас Какая разница, существует ли его возлюбленная на самом деле? Тома это больше не волновало. Это было... это было... волшебно. Настолько чудесно, что на мгновение он засомневался, не было ли это влиянием обстоятельств, лесного окружения, ее странной красоты, ее уникальности или причиной являлась любовь, подлинное, робкое, только что найденное чувство. Молодой человек быстро осознал, что значение имели все эти причины, но главным стало то, что он чувствовал в сердце (нет, выругал себя Том, вспоминая слова Дженнет, в душе), — это превалировало над всем остальным. Погружаясь еще глубже в эту таинственную девушку, принявшую человеческую, или получеловеческую, форму для него одного, он словно растворялся в ней полностью, как будто ее физическая открытость стала входом в иное измерение.

И именно тогда магия началась по-настоящему.

Он полностью осознавал свое присутствие там, на лесной поляне, осознавал свою собственную, телесную оболочку, но какая-то часть отсутствовала, возможно, сама личность отправилась в путешествие более далекое, чем когда-либо до того путешествовал его интеллект, даже во сне, даже на пороге смерти несколькими месяцами раньше. Эта тропа привела его в измерение, к которому не принадлежат даже мечты. Том находился среди звезд и планет, большинство из них до этого действительно никогда не доводилось наблюдать ни одному из смертных. Нечто газообразное висело, подобно дымке, растянувшейся на миллионы миль, клубясь среди звезд, словно невероятный, постоянно движущийся узор. Там, в этой белизне, встречались другие, мельчайшие призрачные формы, которые он инстинктивно опознал как души. Фантомы стало бы неверным словом, поскольку они не являлись привидениями, но реальными сущностями, силами, существовавшими самостоятельно, но каким-то образом собравшимися в единое целое.

И он, Том Киндред, на несколько кратких моментов, показавшихся вечностью (поскольку он чувствовал, что там, в этом месте, время не существовало), воспарил среди них, присоединился к ним в их эйфорической экзальтации, ощущая их тепло, их тишину... но больше всего — их любовь.

Затем он стремительно вернулся назад, в свою физическую оболочку, в лес, в объятия Дженнет. Том был потрясен этим мгновением, потрясен, но не озадачен, поскольку знал, чему стал свидетелем. Он понимал, что ему был позволен краткий взгляд, редкая привилегия проникнуть туда, где не бывал ни один смертный. Том немедленно понял, что это подарок, и слезы навернулись ему на глаза. Необыкновенное путешествие не было случайным, оно указывало некую будущую цель, стало новой тайной.

— Дженнет... — начал он, пораженный этим открытием.

— Тише, Том, — она гладила его шею, щеку, потому что он поднял к ней лицо, желая заглянуть ей в глаза. — Не надо слов. Просто чувствуй сейчас, Том. Позволь своему телу и уму воспарить снова, но на этот раз вместе.

И он сделал это. Он вновь вернулся в физическое тело, вошел в нее, вначале мягко, затем со все большей и большей энергией. А потом к нему присоединились феи.

Сначала он просто почувствовал их свет на своей обнаженной спине, на руках и ногах, щекочущее ощущение, затронувшее доселе не разбуженные нервные окончания, еще не ставшие частью любовной игры. Эти нежные прикосновения заставляли его вздрагивать от удовольствия, словно кожи касались крохотные перья. Крылья фей били по нему, и вибрация их тел, состоящих из чистой энергии, покалывала его тело, давая ощущение мучительного блаженства. Он стонал от наслаждения, и Дженнет присоединила к его стонам собственные вздохи удовольствия, поскольку открытым частям ее тела уделялось такое же внимание.

Том почувствовал напряжение в паху, свидетельствующее о приближении пика Казалось, все внутри тела — каждая жилка, нерв и все их соки — устремилось к одной центральной точке, чтобы собраться и достичь оргазма, который выразится в невероятной энергии, даже силе, в союзе, столь же дающем, сколь и берущем.

Том громко закричал, ощущая внутренний подъем, какого он никогда не испытывал раньше, а стройные ноги Дженнет сомкнулись вокруг него, плотно притягивая к себе, но не ограничивая движений. Его пальцы царапали землю, вырывая траву, в то время как девушка, напрягая бедра, почти подняла его тело с поразившей его силой. Том проник, протолкнул себя в казавшуюся бесконечной глубину, не осознавая, что наполнил ее. Даже возжелав большего, ею возлюбленная ничего не сможет взять, поскольку и так поглотила каждый его дюйм.

Великий прилив начал вздыматься, и Том едва не закричал от его интенсивности. А когда он пришел, когда его соки вырвались на свободу внутрь девушки, закричала Дженнет. Этот дрожащий звук послал птиц с ветвей в небо, заставил зверей в других частях леса застыть и оглядеться в поисках его источника. Феи собрались вокруг двух обнаженных тел, извивавшихся в последнем порыве дикой страсти, их вибрация освещала тенистую часть поляны.

И вместе с оргазмом («Самая сильная магия», — задыхаясь прошептала девушка), который исторгся из него, совмещая одновременно творение и извержение, духовное и физическое, чувственность и разум, объединившиеся в одно сверкающее ощущение, Том снова на мгновение оказался среди вознесенных ввысь и понял, что видение показывало опыт смерти. Он на мгновение увидел начало жизненного конца, первую ступень нового, но лишенного времени и неминуемого путешествия для таких, как он, и для всех остальных.

Что-то было не так в коттедже, но Том не мог сказать, что именно. С того места на краю поляны, где он стоял, виднелась дорожка, что вела к Замку Брейкен, ее почти заслоняла клумба с колокольчиками. Его джип припаркован перед коттеджем, на первый взгляд с машиной все в порядке. Передняя дверь Малого Брейкена распахнута, но он не сомневался, что оставил ее именно в таком положении, когда ранним утром последовал за Дженнет в лес.

Уже наступил вечер, и Том чувствовал себя усталым от прогулки, от занятий любовью, от всех новых мыслей, осаждавших его мозг. Он оставил Дженнет у озера, их прощание было сладко-печальным, как и положено тем, кто только что обрел любовь. Молодой человек просил ее вернуться в Малый Брейкен вместе с ним, но девушка сказала, что она еще не может освободиться от озера, незачем так торопить события. Если накануне Том был лишь смущен и заинтригован чудесами, то сейчас его мысли находились в полном беспорядке. Немногие ответы вели к еще большему количеству вопросов, некоторые вопросы — например, почему Дженнет верила, что его возвращение в Брейкен поможет волшебному народу, или почему мать заставила его забыть все, что он знал о волшебном народе, — остались без ответа, его не знала далее сама Дженнет.

Однако вопросы не слишком беспокоили Тома в этот теплый вечер, поскольку день был заполнен невероятными событиями, любовью и проникновением в другой мир. Вся его концепция жизни и смерти безвозвратно изменилась, он навсегда покинул нормальный мир рассудительности и общеизвестных вещей.

А сейчас Киндред хмурился, глядя через поляну на увенчанный башенкой коттедж. Что там произошло, что изменилось? Вокруг дома витала некая аура, и она казалась холодной, — не безжизненной, но какой-то враждебной, словно изменилась вся его сущность. Но, возможно, его нервы находились на пределе из-за всего случившегося ранее. Или просто он сам слегка изменился, недавние приключения сделали его более восприимчивым. И все же что-то было не так, он чувствовал это всем своим существом.

• Предыдущая
• 55/84
• Следующая