Фантастика 1988-1989 - Кузовкин Александр Сергеевич - Страница 39

— Сожрут, — заметил Евлахов бесстрастно. — Прожорливые твари, а?

— Да, — подтвердил Саша, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Даже вегетарианцы защищают свои гнезда…

«Это не Евлахов, это псевдо-Евлахов, — раздался в голове тихий голос Леонида. — Этот человек решился подмять под себя личность Евлахова».

«Что делать? К дяде милиционеру не побежишь. Мы в центре пустыни».

«Этот мерзавец торпедирует идею подсадки. Его нужно остановить. Поговори с Жанной. У нее есть рация, пусть вызовет охрану. Евлахов очень опасен. Ты растешь в мире, где преступности почти нет, а я застал… Не трусь, расчехляй рацию. У нас в армии были такие же, я расскажу, что делать».

Алина рассеянно готовила обед. Дважды тарелки выскальзывали из пальцев, но повезло — не разбились. Алина не могла отделаться от растущей тревоги. Топоров опять направлялся в Институт добиваться подсадки Уркаганова. Теперь уже на расширенном бюро. А вдруг пойдут навстречу?

Неожиданно в голове раздался холодноватый голос Марианны:

— Пожалуй, я смогла бы тебе помочь.

Это было так неожиданно, что Алина дернулась, не нашлась с ответом.

Марианна рассмеялась:

— Не веришь? Если я скажу, что стараюсь не задаром, поверишь?

— Как ты можешь помочь? — спросила Алина с надеждой.

— Я сестра Волкова. Мы росли вместе. Он всегда прислушивался к моим советам. Благодаря подсадке я вижу Топорова дома, где он не блещет той мощью, что на конференциях. Если скажу Волкову, что Топоров не выдержит напора Уркаганова, Волков мне поверит. И Топоров никогда не получит Уркаганова.

— Только бы получилось, — прошептала Алина, сложив руки на груди. — Ты впервые протянула мне руку помощи.

— Спасибом не отделаешься, — отпарировала Марианна насмешливо. — За спасибо не работаю. Сделаю это лишь при одном условии. Ты уступишь мне свое тело.

У Алины потемнело в глазах и панически изменился голос:

— Нет, нет! — закричала Алина.

— Не сопротивляйся! — сухо засмеялась Марианна. — Твое тело теперь мое тело.

Загнав остатки сознания Алины в глубины мозга, Марианна медленно поднялась с постели. Тело ее дергалось, ныло, будто после долгой езды по ухабистой дороге. Алина на 30 лет моложе, ей не приходится напрягаться, чтобы встать со стула или сделать шаг.

В зеркале отразилась полноватая, миловидная женщина. Марианна критически смотрела на свое отражение. Хорошо быть молодой. Конечно, она была бы во сто крат ярче, но не умела пользоваться козырными картами умной и знающей женщины. Если бы молодость знала, а старость могла!

Соизмеряя движения, она перебрала гардероб Алины. Жена крупнейшего математика могла бы разнообразить одежду. Все-таки участие в приемах, встречах, на фото рядом с мужем… Все из магазина готового платья. Правда, фигура стандартная, но к женщине в хорошо сшитом платье отношение другое.

Она вытащила легкий брючный костюм. Алина считала его слишком экстравагантным, носить стеснялась.

— Это сразит наповал, — сказала Марианна вслух, поворачиваясь перед зеркалом. — Надо уметь пользоваться нашим оружием!

Раскрасневшаяся, она вертелась перед зеркалом, радостно ощущая молодое тело, налитое здоровыми соками, выгибалась, отбрасывала волосы, щупала грудь, а в голове внезапно мелькнула шальная мысль. Не остаться ли в теле? Возвращать его бабенке, которая не умеет пользоваться?

Она поспешно села. Глаза ее не отрывались от зеркала, где отражалась милая женщина с бледным добрым лицом. Когда она предложила Алине обмен на один—два дня, то говорила всерьез. Алина, заглянув к ней, обмана не увидела — его не было. Но сейчас, когда тело принадлежит той, которая умеет жить ярко, интересно…

Уркаганова она не знала, а Топоров — только протяни руку, как жена.

Она вошла в кабинет Топорова пританцовывающей походкой. Он удивленно вскинул голову: — Что с тобой, зачем вырядилась?

— Разве плохо? — спросила она весело. — Все так ходят. Не замечал?

— Но ты одевалась иначе.

— Надоело сидеть клушей, — сказала она, стараясь придать голосу сердитый оттенок. — Пора встряхнуться. Давай куда-нибудь сходим?

Он удивился еще больше:

— Например?

— Давно не была в театре. Или хотя бы в гости. Чуприны приглашают, Трегубовы всегда рады.

Он хмыкнул, оглядел ее критически. Ее портит застенчивость, из-за чего она горбится, боится вступать в разговоры. Молодец, собралась с силами. Можно поздравить себя с успехом — это его тренировки!

— Можем сходить к Чуприным, — ответил он. Чуприн давно улещивает, зовет в гости, стелется, в глаза заглядывает. В заместители метит. Впрочем, если по правде, то из всех сотрудников только он справится, остальные с головой в чистой науке, управления чураются. — Хорошо, я позвоню им.

Вечер у Чуприных удался на славу. Топоров отказался от машины, которую услужливо предложил хозяин, пошли по улице, наслаждаясь ночной свежестью.

Марианна долго молчала, старательно растягивая шаг, чтобы идти в ногу с Топоровым, потом будничным голосом спросила:

— Ты не потерял еще надежды заполучить Уркаганова?

Топоров мгновенно ощетинился:

— Что значит «не потерял надежды»? Будто есть другие кандидатуры?!

— Других нет, — охотно признала его правоту Марианна. — Но Волков не хочет отдавать даже тебе. И не отдаст.

— Откуда ты знаешь? — насторожился Топоров.

— Я подсадила родную сестру Волкова, Марианну, — ответила Марианна. — И порылась в ее памяти. Скажу откровенно, бабенка мне досталась — ой-ой! Рассмотрела бы получше, не решилась бы на такую подсадку.

— Куда ж ты смотрела?

— Да все моя застенчивость, — ответила Марианна лицемерно. — Показалось неудобным шарить по грязным закоулкам. Словом, через ее память увидела и поняла Волкова. Он будет тянуть время, но Уркаганова не отдаст.

Топоров несколько минут шел молча. Наконец, очнувшись от дум, сказал внезапно:

— Держалась ты здорово. Надо выходить почаще. Выглядишь молодо, с такой женщиной приятно бывать на людях. Этот дурень Лымарев вообще решил, что я пришел с любовницей. Лестно, конечно.

— Спасибо, — кивнула она. — Так что ты решил?

Он ответил мрачно, глаза отвел в сторону: — Не знаю. Что тут сделаешь?

— Если хочешь взять Уркаганова — бери! Не жди решения правления. Волков уйдет, правление решит в твою пользу, но это случится через 10–15 лет. Устраивает это тебя?

Теперь он заглянул с удивлением в ее лицо:

— Алюша, тебя не узнать. Что ты предлагаешь?

Она усмехнулась умело накрашенными губами:

— Я же сказала, что Волков — брат подсадницы. Марианна хорошо знает не только брата, но и его людей. Некоторых оч-чень хорошо! Волков только санкционирует решение правления, а подсадку делают безымянные техники. Да-да, милый мой! Мы по-прежнему зависим больше от секретарш, завхозов, сантехников, чем от высокого начальства.

На следующий день с утра Топоров, не позавтракав, пулей вылетел из дома. Если даже Алина, божья овечка, считает, что он должен действовать более решительно… Умница, наконец-то! Решилась воспользоваться возможностями подсадки. Конечно, Марианна — не лучший вариант, он сам не терпел экзальтированных и распущенных баб, но брлезненную застенчивость Алины это, по его мнению, уравновешивало. К тому же некая общность была: Алина когда-то ходила в студию рисунка, а Марианна стала художницей, участвовала в выставках, оформляла книги. После трех замужеств она окончательно избрала богемный образ жизни, превратив свою квартиру в бог знает что, зато побывала во многих странах, летала в горячие точки планеты, впутывалась в авантюры, скандалы.

Руль в его руках дернулся. Машину занесло, рядом мелькнуло побелевшее лицо водителя соседней машины. Кто-то выкрикнул что-то оскорбительное. Топоров снизил скорость, затем машина замерла у бровки. Руки тряслись, он не мог прийти в себя от неожиданной и страшной мысли. Не лучше ли, если Марианна взяла верх? С такой женой можно идти плечом к плечу, как сообщники. Как соратники то есть! И для Алины облегчение. Она мечтала стать бесплотной душой, которая смотрит на мир, на за что не отвечая.