Вдова поневоле - Хейер Джорджетт - Страница 57
- Предыдущая
- 57/73
- Следующая
– Спасибо, – прошептала Элинор и облегченно вздохнула. – Вы очень добры.
– Если кто-нибудь опять позовет Кроули, я попрошу его накапать в стакан воды немного нашатырного спирта, – сказал Фрэнсис Чевиот. – Вернее, в два стакана, поскольку я, пожалуй, тоже выпью. У меня по-прежнему сильно дрожат руки, и я чувствую себя довольно неважно. Какое кошмарное насилие! Я перенес сильное потрясение, и боюсь, оно окажется чересчур сильным для моих нервов. Если бы я почувствовал себя хоть бы немного лучше, то обязательно чем-то помог миссис Чевиот… Знаете, сначала мне очень не хотелось выходить из своей комнаты, но я подумал, что нельзя просто лежать, необходимо сделать хоть какое-то усилие. Поэтому я спустился. К тому же окна в моей спальне закрываются очень плохо, и там гуляет ужасный сквозняк. Так что хорошо, что я не остался у себя.
– Выпейте еще немного бренди, миссис Чевиот, – посоветовал лорд Карлион, вновь поднимая стакан и не обращая ни малейшего внимания на слова Фрэнсиса Чевиота.
– О, лучше не надо! – взмолилась Элинор.
– Конечно, я вас понимаю, но, поверьте мне, от бренди вам станет лучше. Пейте!
Девушка взяла дрожащей рукой стакан, поднесла к губам и сделала несколько маленьких глотков.
– Я уверена, у меня проломлен череп, – прошептала она.
– Да нет, с черепом у вас все в порядке, – покачал головой его светлость. – У вас сильно кружится и болит голова, но можете мне поверить, во всем виновата эта шишка.
– Как же я сразу не догадалась, что вы скажете какие-нибудь отвратительные и жестокие слова!
– Конечно, вы могли догадаться, поскольку вам известно, что у меня нет ни капельки чувствительности. Видите, вам уже лучше! Сейчас вы больше похожи на себя. Несколько минут назад вы еще так не говорили!
– Если бы у меня так не кружилась голова, я бы вам многое могла сказать! Вы самым отвратительным образом воспользовались мной.
– Расскажите, как я это сделал, но только позже, – ответил Эдуард Карлион успокаивающим голосом.
– Я вас предупреждала, что меня скорее всего найдут убитой в собственной постели?
– Совершенно верно, предупреждали, но вас никто не нашел убитой в собственной постели, и не думаю, что когда-нибудь найдут.
– Меня радует, – заявил Фрэнсис Чевиот, вставая и нетвердой походкой направляясь к столу, – что вы говорите с такой уверенностью, Карлион, но я не могу согласиться с вашим оптимизмом! Когда я начинаю размышлять над тем, что произошло, и вспоминаю, что в дом уже второй раз пробирается злоумышленник и совершает насилие, меня удивляет ваше спокойствие! Вам повезло с нервами. Завидую вам, честное слово!
Мистер Чевиот вновь наполнил стакан и поднес к губам, когда в библиотеку вернулся Ники.
– Что, опять восстанавливаете свои силы? – насмешливо поинтересовался юноша. – Можете успокоиться! В саду никого нет. Баунсер до сих пор не вернулся. Как у вас дела, кузина Элинор? Не стало лучше?
– О да, благодарю вас. Сейчас мне значительно лучше! Не надо больше прижимать к моей голове этот компресс, милорд. Теперь я сама справлюсь.
– Любовь моя, позволь мне вновь смочить компресс. Потом я забинтую его так, чтобы он не падал и его не нужно было придерживать, – озабоченно предложила мисс Бекклс, которая стояла за диваном.
– Кузина Элинор, это окно было открыто, когда вас ударили? – В голосе Ники послышались требовательные нотки.
– О нет! То есть, я не помню, открыто оно было или нет. Хотя ветер дует с этой стороны, и я наверняка бы заметила, если бы оно было открыто. А что, вы нашли его открытым?
– Да, оно было распахнуто настежь. И штора была частично сорвана!
Девушка вздрогнула и испуганно посмотрела на окно.
– О Боже милостивый! Не говорите этого! Неужели кто-то выбрался из библиотеки через это окно? Но как этот человек попал в дом? Я не слышала ничего до тех пор, пока у меня за спиной не скрипнула доска. Беки, ты ведь закрыла дверь, когда ушла из библиотеки, правильно? Конечно, если бы кто-то попытался открыть ее, я бы обязательно услышала.
– О нет, любовь моя, ничего бы ты не услышала! – покачала головой мисс Бекклс, осторожно привязывая компресс бинтом. – Меня удивляет, что ты не заметила, как я смазала петли мылом. Помнишь, как они ужасно скрипели. Скрипящие петли лучше всего смазывать мылом, это всем известно.
– Никто не догадался проверить, может, из дома пропало что-нибудь ценное? – спросил Фрэнсис Чевиот. – Не хочу выставлять себя, но мне кажется… Однако, если вам это показалось несущественным, прошу, не забивайте себе голову моими идеями!
Так как никто и не собирался забивать себе голову идеями мистера Чевиота, то эта просьба оказалась совершенно излишней. Ники с важным видом хмурился собственным мыслям, мисс Бекклс была занята тем, что завязывала бинт узлом, страдалица лежала с закрытыми глазами, а Эдуард Карлион стоял около дивана и смотрел на нее.
Молчание нарушил юный мистер Карлион.
– Никак не пойму, как это могло произойти! – внезапно заявил юноша.
– Наверное, мне все почудилось, – прошептала Элинор.
– Ну, я не могу понять, зачем кому-то понадобилось бить вас по голове, кузина? Что вы делали?
– Ничего особенного, – осторожно ответила миссис Чевиот. – Написала письмо, потом отложила его, чтобы дождаться лорда Карлиона. Я хотела попросить милорда отправить его.
– Конечно же, я отправлю ваше письмо, только не надо сейчас думать о такой мелочи, миссис Чевиот.
– Да, но это же бессмысленно! – стоял на своем Ники. Его взгляд остановился на списке белья, который по-прежнему лежал на камине, и он немедленно бросился к нему. – Что это такое?.. «Шесть пар льняных простыней с монограммами в хорошем состоянии. Четыре льняных простыни, слегка штопанных…»
– Это всего лишь список домашнего белья, который мне полчаса назад принесла Беки. Наверное, он находился тогда у меня в руке, но точно не помню. Я подошла к камину посмотреть, не удастся ли завести часы, но крышка оказалась заперта, и я думаю… да, я уверена… я вновь взяла список. В этот момент меня и ударили.
Глаза Ники засверкали от волнения. Юноша открыл было рот, чтобы что-то сказать, но поймав предостерегающий взгляд брата, промолчал и покраснел до корней волос, словно испытывал угрызения совести. Правда, его смущение продлилось недолго, поскольку в библиотеку заглянул Барроу. Дворецкий вошел, как всегда, без церемоний и сообщил, что приехала двуколка доктора.
Лорд Карлион вопросительно приподнял брови, но больше ничем не выразил своего удивления.
– Гринло очень вам нужен, – кивнул он. – Проведите его в библиотеку, Барроу!
– Ну да, конечно! – сказал Фрэнсис. – Я буду только рад уступить доктора миссис Чевиот, но вы должны знать, что он приехал осмотреть меня, дорогой Карлион. На похоронах бедного Эустаза я, как всегда, простыл, и сейчас у меня болит горло. Я очень боялся простыть, поскольку дул сильный ветер. Не удивлюсь, если простыл, когда стоял на сырой земле около печальной могилы. Всю ночь я так и не сомкнул глаз, уверяю вас, и теперь у меня обязательно начнется тик. Знаете ли, за последние несколько дней пришлось столько пережить! А сейчас еще и это ужасное потрясение. И это после печальных новостей о моем бедном Луи! Но я не хочу, чтобы меня считали эгоистом. Конечно, уважаемый доктор… полагаю, он старомодный человек, но, надеюсь, сумеет сделать мне камфорную настойку опия, если и отравит меня, то не смертельно… Однако, вне всяких сомнений, первой он должен осмотреть миссис Чевиот.
К тому времени, когда Фрэнсис Чевиот торжественно объявил о своей готовности принести жертву и, наконец, приблизился к концу длинной речи, доктор Гринло уже вошел в библиотеку и поклонился лорду Карлиону.
Фрэнсис вяло махнул рукой в направлении дивана и сказал: – Пожалуйста, осмотрите сначала миссис Чевиот, сэр, прежде чем подняться в мою комнату. Сейчас же я вас покину, мадам, в надежде скоро найти вас полностью пришедшей в себя и выздоровевшей. Ах, Барроу, пожалуйста, пришлите ко мне Кроули. Мне понадобится его помощь, чтобы подняться наверх. Никак не могу понять, почему этого типа постоянно нет поблизости. Как жестоко с его стороны так себя вести! Его возмутительное поведение переходит всякие границы!
- Предыдущая
- 57/73
- Следующая
