Под маской - Хейер Джорджетт - Страница 19
- Предыдущая
- 19/70
- Следующая
Решив доставить матери удовольствие рассказом об этой встрече, он по дороге к себе заглянул в гостиную, и был вознагражден за это тем, что нашел ее там, одетую в очаровательное платье из желтовато-бежевого шелка с тройным плиссированным воротником из кружева, и в кружевную французскую шляпку, украшенную букетиком цветов и очень красиво смотревшуюся на ее блестящих золотых волосах. Она выглядела элегантной, грациозной и невероятно молодой: это заставило Кита хихикнуть, когда он сказал:
– Я только что встретил твоего дурачка, мама! Когда он придет к тебе в следующий раз, пусть захватит не поэму, а компресс!
– Компресс? – спросила она удивленно.
– Да, дорогая, – для твоих кишок! – шаловливо произнес он. – Я сказал ему, что мы все же надеемся, что ты проживешь еще несколько лет. Это когда он назвал тебя ангелом – менее подходящий эпитет трудно себе представить.
Она рассмеялась.
– О, что ты за отвратительное создание! Ну входи же, Ивлин. Мы с Бонами только что говорили о тебе!
Войдя в комнату и закрыв за собой дверь, он увидел, что его мама не одна: огромная туша сэра Бонами Рипла занимала почти всю софу напротив ее кресла. Кит бросил вопросительный взгляд на свою мать, поскольку, хоть он и не слишком высоко оценивал умственные способности сэра Бонами, все же не мог поверить, что человек, знающий его и Ивлина с колыбели, не обнаружит разницы между ними. Но леди Денвилл была совершенно спокойна. Она ангельски улыбнулась Киту:
– Дорогой, Бонами сообщил мне, что твоя предполагаемая женитьба на Крессиде Стейвли стала самой важной светской новостью в Лондоне!
– Что, зубоскалы уже за работой? – сказал Кит, пожимая руку гостю.
– Разумеется, – сказал сэр Бонами своим звучным голосом, который хорошо сочетался с его массивной фигурой. – Как дела? Слышал, ты был за городом. Я не видел тебя на скачках в Эскоте, – он внимательно посмотрел Киту в лицо и добавил:
– Ты выглядишь лучше, чем когда я видел тебя в последний раз. Я тогда сказал, что тебе пора немного отдохнуть. А сейчас ты в некотором роде уже вот-вот будешь закован в цепи. Я желаю, чтобы ты был счастлив, мой мальчик.
– Благодарю вас, сэр, но вы слегка опережаете события! Дело еще не решено, знаете ли. Кто распространяет такие слухи?
– Конечно, леди Стейвли! – сказала его мать. – Пытается вас обоих подтолкнуть, этой идиотке надо всюду совать свой нос!
Высокие и жесткие уголки воротничка и широченный восточный галстук не давали сэру Бонами ни покачать, ни кивнуть головой. Когда он желал выразить свое согласие, он был вынужден наклонять всю верхнюю часть своего тела движением, полным достоинства, что зачастую приводило его собеседников, и так уже изрядно напуганных его размерами и великолепием, в полное замешательство. Он и сейчас проделал то же самое, но поскольку Фэнкоты были хорошо знакомы с его привычками, ни Кит, ни его мать не были смущены. Леди Денвилл пристально на него посмотрела и воскликнула:
– Бонами! Это вы издаете такой скрипящий звук? Совсем как Регент!
Он выглядел столь удрученным, что Кит вмешался и спросил, как он съездил в Эскот. Но хотя Бонами и были огорчен, он ни в коей мере не был смущен нелицеприятным высказыванием хозяйки.
– О, так себе, – сказал он в ответ на вопрос Кита, а леди Денвилл объяснил, что дело в том, что его новый корсет – точная копия корсета, который носит Регент, только, пожалуй, пошире. – По правде говоря, Амабел, я несколько располнел, – серьезно признался он.
В ее глазах прыгали смешинки.
– Что вы говорите? Я скажу вам, что вы должны делать: вы должны полностью отказаться от бисквитов и газированной воды, как поступал лорд Байрон!
Он заметно побледнел, но ответил с большой галантностью:
– Ах, моя милая, если бы я мог надеяться, наконец, вас завоевать, я бы даже на это пошел!
– Если это предложение руки и сердца, я должен вас оставить, – сказал Кит.
– Она меня не желает, – мрачно сказал сэр Бонами. Он тяжело сдвинулся со своего места, чтобы можно было видеть Кита, который сидел немного в стороне и не попадал в его поле зрения.
– Но я скажу тебе, Ивлин! Ты счастливчик, что тебе удалось приковать к себе девочку Стейвли! Говорят, она очень симпатичная и милая. Конечно, она в подметки не годится твоей матери, но я не встречал женщины, которая выдержала бы сравнение с ней, – вот почему я остался холостяком на всю жизнь. Я никогда не мог и подумать о другой женщине. И никогда не смогу! И вот я теперь одинок, некому обо мне позаботиться и никому нет до меня дела!
Поскольку он представлял собой зрелище довольного жизнелюбца. Кит лишился дара речи. Однако леди Денвилл не потеряла присутствия духа. В порыве, который впоследствии ее непочтительный сын охарактеризовал как полное отсутствие пристойности, она воскликнула:
– Ну! Что за наглая ложь!.. Как будто я не знаю о.., о райских птичках, которых вы то и дело брали под свое покровительство все эти двадцать пять лет! А некоторые из них, как я припоминаю, были в полном смысле слова особами легкого поведения и намного более прекрасными, чем я когда-либо была!
– Ни одна не была прекраснее вас, любовь моя, – сказал сэр Бонами просто. Он издал глубокий вздох, что заставило его корсет тревожно скрипнуть, но почти тотчас же повеселел, излагая Киту цель своего визита на Хилл-Стрит, – просить его сопровождать леди Денвилл на небольшой обед, который он намеревается устроить в отеле «Кларендон» перед своим отъездом в Брайтон на все лето.
– Они умеют готовить жареного карпа лучше, чем все, что готовит мой Альфонс, – с жаром сказал он. – Вы режете карпа на большие куски, кладете на сковороду масло, нарезанный лук, тмин, петрушку, грибы, конечно, перец и соль, – это всем известно! Но в «Кларендоне» добавляют что-то еще, и это дьявольски здорово, хотя я пока не дознался, что именно! Это не щавель, потому что я уже приказал Альфонсу его положить, и получилось совсем другое блюдо. Я подумал, может быть, это чуть-чуть кервеля и, может быть, один или два листика эстрагона? – Он быстро повернулся, чтобы нежно улыбнуться леди Денвилл. – Вы догадаетесь, я полагаю, моя красавица! Я думаю, я прикажу убрать его, когда принесут телячье филе. У нас должны быть куропатки: это само собой разумеется, – и утята, и кроме этого только «сладкое мясо», и пирог из дрожжевого теста. А на второе – гусенок с цветной капустой и французской фасолью и горошком, потому что, я знаю, вы не любите большие обеды. Поэтому я добавлю только приправленного омара и немного спаржи, и несколько желе и кремов, и корзинку с печеньем, чтобы вам было что грызть. Вот так, – сказал он с лучезарной улыбкой, – я представляю себе хороший маленький обед.
– Это звучит восхитительно, сэр, – согласился Кит. – Но только одно…
– Да, да, я знаю, что ты хочешь сказать, мой мальчик! – прервал его сэр Бонами. – Это не пойдет для большого приема! Но я намерен пригласить еще только троих, так что за столом нас будет не больше шести. И будут еще закуски: задняя нога оленя и тушеная ветчина, может быть. Или блюдо телячьих отбивных: я должен посмотреть, что больше подходит. – В его голосе появилась нотка досады:
– Я не считаю, что это подходящий сезон для действительно отличных обедов, – сказал он серьезно. – Несомненно, мало что может сравниться с свежесрезанной спаржей, не говоря уж о корзине земляники, которую, я обещаю вам, моя красавица, вы получите! Но только подумайте, насколько было бы лучше, если бы можно было получить несколько жирных куропаток и парочку тушеных фазанов!
– Да, действительно, но я хотел сказать не это, сэр! Для меня не было бы большего удовольствия, чем сопровождать маму на ваш обед, но обстоятельства складываются так, что я вынужден почти немедленно вернуться в Рейвенхерст.
– Почему, что вы там собираетесь делать? – спросил сэр Бонами, широко раскрыв свои маленькие глазки.
– Очень многое, обещаю вам, – с легкостью ответил Кит. – Если мисс Стейвли окажет мне честь и выйдет за меня замуж, мой дядя, как, я полагаю, мама вам рассказала, намерен снять попечительство. Надо сделать много распоряжений – очень много вещей надо уладить, прежде чем я отважусь привезти мою невесту в Рейвенхерст.
- Предыдущая
- 19/70
- Следующая
