Новогодний детектив (сборник рассказов) - Ситникова Людмила - Страница 46

– Екатерина, – представилась девушка.

– Максим.

Дверь оказалась заперта. Изнутри не доносилось ни звука. Я нажал звонок. Никакого отклика.

«Зря мы сюда приехали, – подумал я. – Шарашкина контора какая-то». Однако о том, что сам вызвался сопровождать Катю, я не сожалел ни секунды. Как и о том, что я могу пропустить Новый год.

Наконец в глубине зашлепали шаги. В вестибюле зажегся свет, дверь распахнулась. На пороге стоял детина в черной форме охранника. Губы его лоснились, попахивало спиртным.

– Че надо? – буркнул цербер.

– Ребенок в тяжелом состоянии, – решительно отодвинула меня Катя. – Необходима срочная госпитализация.

Охранник чрезвычайно скептически поморщился, но пропустил нас внутрь.

– Где дежурный врач? – строго спросила моя спутница.

– Ща позову.

– Проведите нас в кабинет. Я сама врач.

Сторожевой пес послушался – что-то в ее тоне заставляло слушаться.

И тут мобильник зазвонил у нее. Катя чертыхнулась и, придерживая одной рукой младенца, запустила другую в объемистую сумку и отключила сигнал. Я глянул на часы. Четверть одиннадцатого. На дачу к друзьям я, похоже, уже не успею, только если брошу Катю с младенцем прямо сейчас. Но я не мог, а самое главное, не хотел так поступить.

Не знаю, на что уходят деньги по национальной программе «Здравоохранение» – больница выглядела как при царе Горохе. В кабинете, куда нас провел охранник, по стенам коричневели разводы от протечек. В стеклянных шкафах лежала лишь пара облаток с ацетилсалициловой кислотой да активированным углем.

– Быстро врача и капельницу с физраствором, – скомандовала девушка охраннику.

Тот помялся, но потом, видать, решил, что на мошенников-грабителей мы все-таки не похожи. Да и взять с больницы, кроме угля в таблетках, нечего.

Катя, не глядя, скинула пальто. Я принял его. Уверенность в себе и точность ее движений вызывали уважение. Она стала снова распеленывать малышку и скомандовала мне:

– Выйди.

Я безропотно покинул помещение.

Навстречу мне крупными шагами следовала врачиха – в больших меховых сапогах, в расстегнутом халате. Она неодобрительно покосилась на меня, но ничего не сказала и по-хозяйски вошла в кабинет. Когда она проходила мимо, от нее пахнуло алкоголем.

…Нам пришлось признаться, что ребенок – не наша дочь, а подкидыш. Мы не углублялись в детали – электричка, рельсы, экстренное торможение. Врачиха сказала, что вынуждена будет сообщить в милицию.

– Эта ваша обязанность, – ответил я, – только имейте в виду, что милиция уже извещена.

Хоть мы уже перестали быть «мамой и папой», но в какой-то степени все же породнились. Я не имел ничего против. И даже видел в том некий знак.

После совершения всех формальностей мы вышли на крыльцо. Было уже без пяти одиннадцать. К своим друзьям я не успевал уже ни при каких условиях. Пока девочку оформляли и переносили ее в пустую палату, я позвонил и объявил, что приеду позже. Не вдаваясь в подробности, пояснил, что у меня срочное дело. Они не слишком удивились – привыкли, что меня могут дернуть в любое время дня и ночи. Только немного жаль было неведомую Леру, которой предстояло встречать бой курантов без кавалера. «Теперь она меня точно не простит, и у нас с ней ничего не получится», – подумал я с неожиданным облегчением.

Водитель «Нексии» по-прежнему ожидал у ограды больницы. Пока мы шли к такси, Катя неуверенно проговорила:

– Я еще могу успеть к Новому году. – И вопросительно взглянула на меня.

– Я провожу тебя.

– Зачем? – безо всякого энтузиазма возразила она. – Я прекрасно доеду сама. Если, конечно, таксист согласится меня везти… А ты езжай к своим. Тебя ждут.

– Они без меня обойдутся. И мне не нужны свои, – твердо сказал я. И прибавил: – Мне нужна ты.

Катя ничего не ответила, но я заметил, что мои слова ей понравились.

– Что это вы дочурку одну в больнице оставили? – не скрывая осуждения, спросил водитель, когда мы влезли в прогретый салон машины и плюхнулись на заднее сиденье. – Да в Новый год? Погулять не терпится?

Мы с Катей переглянулись. Ничего не оставалось, как рассказать шоферу о подкидыше.

Скоро вся округа будет полна историй, как в новогоднюю ночь мамаша-подлюка выбросила своего младенца на рельсы.

– Дела! – воскликнул таксист. – Ну и куда теперь поедем? Маманю искать?

– Нет уж, – ответствовал я. – Ею займемся завтра. А сейчас отвезите-ка лучше Катю, куда она скажет. Ей сегодня досталось.

Катя благодарно сверкнула на меня глазами и попросила:

– Можете в город Щ.? На улицу Гарибальди?

– Поехали.

– А мы успеем?

– Должны.

– Может, все-таки поедешь своей дорогой? – вопрос адресовался мне.

– Я же сказал, провожу.

Авто рвануло с места. «Дворники» принялись разгребать снег на ветровом стекле. Мы неслись по только что выпавшему и никем не тронутому снегу. На улицах не было ни души, лишь светились окна в домиках дачного поселка, да кое-где вспыхивали за заборами гирлянды на елках.

– Как девочка? – тихо спросил я Катю. – Что врачиха сказала?

– Как я и говорила: дегидратация, обморожение. Но прогноз в целом благоприятный.

– Слава богу…

– А кто будет там, куда ты едешь? – перевел я разговор на тему, которая, честно говоря, волновала меня больше.

– Извини, пригласить тебя не смогу, – напрямую проговорила Катя, покусывая губу.

– Все-таки ревнивый бойфренд? Или муж?

– Нет. Но все равно неудобно. Родители. Бабушка, девяносто лет. Тетка.

– Я готов познакомиться с твоими родителями.

– Спасибо, – она усмехнулась, – за такую готовность, но она пока явно преждевременна…

– Так вы, ребята, не муж и жена? – воскликнул водила. – Дела!

В принципе я ненавижу, когда шоферы и другие посторонние вмешиваются в разговор, в который их никто не звал, но сегодня, в Новый год и в связи с особыми обстоятельствами, я таксиста не осадил. Напротив, подхватил его реплику:

– Нет, мы не муж и жена, но скоро ими будем.

– Перестань, Максим! – проговорила, вроде даже с досадой, Катя. – Болтаешь ерунду.

– Вот увидишь.

– А меня ты спросил?

– Спрашиваю. Прямо сейчас.

– Хватит! – Девушка, кажется, даже разозлилась. И добавила мягче: – Пожалуйста, давай закроем эту тему.

Я замолк и отвернулся к окну. Дачный поселок сменился дорогой, ведущей по полю, краем леса. По асфальту завивались бесприютные кольца поземки.

– Ты меня извини, – проговорила вдруг Катя совсем другим, мягким тоном, – но я правда не смогу тебя взять с собой. Хотя, – прибавила она тихо-тихо, – мне бы этого очень хотелось.

– Я понимаю, – молвил я безучастно.

«Все равно я тебя уведу, выкраду!»

– Понимаешь, это действительно страшно неудобно. Я обещала. Там будет один человек, я его совсем не знаю, даже ни разу не видела, но родители… – Она умолкла.

– Свидание вслепую? – догадался я.

– Именно, – усмехнувшись, кивнула она. – Родственники всерьез взялись устраивать мою личную жизнь.

Я в очередной раз поразился точности и совсем не женской скупости ее формулировок. В трех словах Катя объяснила мне, с кем будет встречать Новый год и почему. Ситуация зеркально повторяла мою. «Значит, – сердце мое наполнилось эйфорией, – сейчас она все-таки свободна».

– Женатые мужчины тоже не выносят, когда их приятели холосты, – пояснил я. – Меня нынче ночью тоже собирались просватать.

– И что же ты? – тихо спросила Екатерина. Черные ее глаза влажно блестели в полумраке.

– А я… Я встретил другую. – Я смотрел прямо на нее. – И нисколько об этом не жалею.

Я накрыл ее руку ладонью. Девушка не отстранилась. Я потянулся поцеловать ее, мне показалось, что не возразила бы, но тут у нее зазвонил телефон. Очарование момента оказалось разрушено. Катя словно стряхнула ослепление, отодвинулась от меня и полезла в сумочку.

– Подъезжаю, – бросила она. – Скоро буду. – И, не слушая дальнейших вопросов, дала отбой.

Такси уже въехало в городок. Мы мчались окраинами. Двухэтажные бараки из черных бревен сменялись щегольскими многоэтажками. Проплыла изящная колокольня. На центральной улице, словно на Елисейских Полях, деревья были изукрашены лампочками.