Цикл: Рохля - Ипатова Наталия Борисовна - Страница 51

Три оранжевых плода немедленно возникли в его протянутых руках: должно быть, он прятал их в рукаве для следующего фокуса, но впрочем… он ведь тоже мог оказаться банальным волшебником!

- Нож, - попросила Кароль. - Да, и еще яйцо, пожалуйста. Нет, одно. Оно точно сырое?

- Обижаете, мэм! Ну сами проверьте, если хотите

Кароль не повелась - а может, это было сделано на публику! - и проверила, крутанув яйцо на полу. Сделав полтора вялых оборота, яйцо остановилось, и девушка согласно кивнула. Толпа потеснилась, дав ей место, и стихла. Излишне говорить, что Люцию тоже было весьма интересно.

Из развернутого пред нею веера ножей Кароль выбрала кухонный, с широким бледным лезвием «рыбой» и острым кончиком, который даже пальцем попробовала. Про те, что круглые, сказала решительно: «не пойдет!»

Она положила яйцо на плоскую сторону ножа. Ближний круг стих, дальний давился вперед с криками «ну что там показывают?» На дальних шикали недовольно. Яйцо лежало на ноже.

Ап! Кароль наклонила нож, яйцо покатилось вниз, набирая ход. Зрители - и вместе с ними Люций! - издали общий «ых!» В самом деле, что за фокус - разбить яйцо, даже прокатив его по ножу? Ан нет, не все еще. Все так же сведя густые гномские брови в линию, Кароль остановила падение яйца, поймав его на острие и поставив нож стоймя. Ближние зрители коллективно подавились вдохом, и сама Мелоди Маркет соизволила подойти ближе, но это был еще не конец фокуса. То самое сырое яйцо, что наотрез отказывалось вращаться, будучи положено на бок, вертелось как юла, поставленное на попа на самое острие.

- Ты его что ли сварила, пока… эээ… вертела? - предположил кто-то. Рука у Кароль дрогнула… хотя Люций смотрел не на руку, а в лицо, и заметил, что дрогнула бровь. Яйцо соскочило с ножа и, кокнувшись об пол, окатило зевак желтыми липкими брызгами. Народ заорал и прянул в стороны, но как будто не обиделся. Кароль виновато пожала плечами, но особенного раскаяния Люций в ней не заметил.

- Это магический фокус? - спросил он, когда оба они отошли подальше, не желая больше привлекать ненужное внимание.

- Нет. Психотерапевтический.

- Аа…

- Знаете ли вы, барышня, что способны уничтожить мир? - услышали они позади себя.

Это была Мелоди Маркет со своей бородавкой, и теперь им предстояло решить, записать ли ее слова в пророчество, или бывает и просто треп.

- А спасти? Спасти мир я могу? - Кароль требовала ответа с вызовом в голосе.

- Едва ли. На такие вещи у тебя не хватает… эээ… желания.

И удалилась с чувством выполненного долга.

Ну и кто ее просил в душу плюнуть? Можно подумать, ей за это заплатили!

- Самое главное в боевой магии знаешь что?

- Что?

- Остановить удар. Без этого грош тебе цена. За тех, кто машется по дури, дают пятачок за пучок. Самое сложное из того, что ты сейчас видел - остановить яйцо, остальное просто фокус…

Их прервал истерический визг и многоголосые призывы к помощи. Сторонясь центра, народ отхлынул к стенам зала, а в центре, у самой елки лежала Мелоди Маркет, придавленная каким-то пульсирующим мешком серебристо-серого цвета.

В момент набежали те, кто как будто знал, что делать: причем первыми почему-то прибыли пожарники. Попытались помочь, извлечь предсказательницу из-под штуки, которая на нее свалилась, поднять и оттащить ту в сторону, чтобы дать дышать, пока не поняли, что это было.

Это оказалась ее собственная, неимоверно увеличившаяся бородавка! Люций даже не хихикнул, напротив, озноб продрал его по всей коже и даже изнутри. В какой-то момент он откровенно пожалел, что вообще тут оказался, но он немедленно устыдился этого чувства.

Пора перестать думать о себе.

Общими усилиями Мелоди Маркет была перевернута таким образом, чтобы не она лежала под бородавкой, а бородавка покоилась под ней. Прорицательница лежала сверху, в беспамятстве, обнимая раскинутыми руками свою же собственную папиллому.

Ну и кто тут теперь нарост, я стесняюсь спросить?

Выглядело это ужасно, праздник явно завершился, и надо было потихоньку утекать, пока не прибыла полиция, и не начались вопросы. Оставалось только найти Кароль…

Кароль нашлась сама, вынырнула из объятий елки, из колючих лап, пытавшихся удержать ее за прекрасные белокурые локоны, и потянула Люция за рукав.

- Ты только глянь, - прошептала она. - Думаешь, это игрушка?

На ветке висела куколка, но было в куколке нечто странное. Она держалась за ветку руками, поднятыми над головой, и была облачена в розовое платье с низким декольте, с кринолином, все в бесчисленных оборках и блестках. Из-под подола выглядывала ножка в изящной туфельке. Туфелька была украшена матерчатой розой и выглядела намного значительнее, нежели маленькое набеленное личико с пикантной мушкой под многоэтажным рыжим паричищем.

Если ты елочное украшение, то тебя вешают за голову. Ну или за шею. Ну да, «шея» - ключевое слово. Особенно если эта шея порозовела от напряжения.

- Вынесите меня отсюда, - прошептала куколка, - и может быть, это будет выгодно нам всем.

Кароль бросила на своего спутника вопросительный взгляд, но Люций уже понял, что в его решении она не нуждается. Выйдет отсюда с ним или без него, но с этой крошечной особой в кармане. И не будет никаких объяснений. Точнее, объяснение одно - прикольно!

- Зуб даю, - деловито сказала кроха, - после того, что она тебе сказала, тебе понравилось то, что ты увидела.

Пообещать легко. Вынести джинни в берете, впрочем, тоже труда не составило. А вот потом возникли проблемы.

- Я в комнате не одна, - хмуро сказала Кароль. - Мне ее не утаить. Как насчет тебя?

Та ж фигня, выражаясь неэльфийским стилем. Комната своя у Люция, разумеется, была, но крепость Шиповник, как любая крепость Великого Дома, вся пронизана скрытыми нитями безопасности, специально чтобы исключить несанкционированный доступ, и Люций не смог бы ослепить их. Никто бы не смог, даже сам Гракх. Но Гракх может приказать, чтобы они ослепли, и наш маг выполнит его волю. К слову - вот кто держит Дом в руках, кто бы там что о себе ни воображал. Маг - и еще Флиббертиджиббет.

- Ладно. Я знаю, куда ее девать. По крайней мере, в слове этих людей я уверен.

- Некогда мне! Потом, после поговорим!

Люций с Кароль растеряно мялись в крохотном пространстве между входной дверью и кухней, всякий раз пытаясь убраться из-под ног встрепанной шаровой молнии по имени Дерек Бедфорд.

Рохля был уже на пороге, завис, развернулся на одной ноге, метнулся назад, схватил с тумбочки целлофановый пакетик с бирюзовыми сережками-шариками, сунул его в карман и был уже снова на выходе, когда я его поймал и буквально силой пихнул носом в зеркало. Мне повезло, взгляд у Рохли сфокусировался прежде, чем ему удалось вырваться из моих лап. Действенное средство против сглаза.

- Ладно, все! Хватит! Нет меня!

И правда, его не стало. Только грохот каблуков по лестнице раскатился, да и тот мигом смолк, а я чуть не расхохотался, глядя на очумевших детей.

- Где-то пожар? - неумело съязвил эльфенок.

- Это хуже, чем пожар. Мардж рожает.

Я оглядел кухню, находящуюся в состоянии «рабочий беспорядок». Невольно вздохнул.

- Так что я буду их ждать, ну и заодно приберусь тут. Кто со мной в деле?

Они переглянулись.

- Рен, - сказал мальчик, - есть одно деликатное дело…

Я мою в раковине посуду, Люций ее вытирает, а Кароль сидит в углу с феминистическим выражением на лице: мол, может, вы вдруг думаете, что если в компанию случайно затесалась женщина, то она сейчас вам сразу начнет мыть, убирать и готовить… Так вы думаете неправильно!

Свое же выражение лица я старательно прячу в раковину. Ну, во-первых, я уже знаю, что эта гламурная малютка - я имею в виду лживую джинни! - опасна как гремучая змея. Во-вторых, я совершенно точно не предприму никаких действий ни за спиной своего шефа-напарника, ни паче того, поверх его головы.