Мертвая голова - Хатсон Шон - Страница 18

• Предыдущая
• 18/55
• Следующая

Казалось, прошла вечность, прежде чем он поднялся на ноги. Он смыл кровавую смесь в унитазе и зажег свет.

При резком свете лампочки в сто ватт он поглядел на себя в зеркало.

Кожа его была цвета прогорклого молока и блестела, как будто ее натянули прямо на кости. Под глазами были темные круги, а из уголков рта струйкой текла кровь. Он вытер ее полотенцем, висевшим около раковины, пустил холодную воду и сполоснул лицо.

Из шкафчика на стене он вынул бутылочку с аспирином и проглотил две таблетки. Лекарство чуть не вызвало новый приступ тошноты, но он смыл его вкус двумя пригоршнями воды. Он стоял, опершись на раковину, и вглядывался в свои покрасневшие глаза.

Боль в груди не утихала.

Его жалкое отражение обреченно смотрело на него. Он кашлянул и сплюнул кровь в раковину.

— Ах ты, сволочь, — сказал он своему отражению.

Кровь исчезла в сливном отверстии.

— Полная сволочь.

Он подождал несколько минут, потом проглотил еще две таблетки, закрыл шкафчик и вышел из туалета.

Он вошел в офис. Боль немного ослабла.

— Подожди полчаса, — сказал он себе. — Не волнуйся.

Он плюхнулся на стул возле окна, полуприкрыв глаза.

Только полчаса.

И он пойдет домой.

И вызовет врача?

Ни за что.

Он знает, что болен, но не знает, что именно с ним творится, и не хочет услышать от какого-либо врача, что это такое.

Он просто не желает знать.

Ты сволочь. Законченная сволочь.

Прошло около часа, прежде чем он наконец почувствовал, что в состоянии доехать до дома.

Финли без труда нашел место для парковки «ягуара». Заглушив мотор, он сидел в теплом спокойствии, разглядывая здание на Кавендиш-сквер.

Несколько минут он спокойно сидел за рулем и просто смотрел на это место. Окна были темными, как десятки слепых глаз. На некоторых болтались ставни, другие были заколочены. Место выглядело заброшенным, часть фасада осыпалась, но, несмотря на это, здание производило респектабельное впечатление в сравнении с окружающими его домами. Две каменные колонны поддерживали козырек над лестницей, ведущей к большой входной двери.

Финли пошарил в кармане, достал связку ключей и выбрал тот, что был от массивной главной двери. Он вышел из машины, закрыл ее и направился к главному входу, замедлив шаги при приближении к лестнице.

Он огляделся и, удостоверившись, что поблизости нет прохожих, быстро поднялся по лестнице, вставил ключ в замок, толкнул дверь, и она открылась, скрипнув старыми петлями.

Он вошел и плотно прикрыл дверь. Ему пришлось помахать руками, чтобы разогнать взлетевшие с пола клубы пыли.

Направо и налево от него были закрытые двери. Он стоял там, где раньше находился огромный холл. Из дыр на потолке свисали длинные шнуры — все, что осталось от люстр. Проводка болталась, как внутренности неведомого существа. Пауки наплели паутину в каждом углу. Финли проследил, как ползет по стене особенно огромный паук, он был похож на фурункул.

Перед ним была лестница, покрытая потертым ковром.

Все вокруг говорило о полном запустении. Сырость, несмотря на жару, кралась вверх по стенам. Черные споры пробивались через обои, которые вздулись пузырями и отстали от стен.

Финли начал подниматься по лестнице. Ступеньки заскрипели под его весом. Он коснулся перил, и толстый слой пыли остался у него на ладони. Он потер руку об руку, стряхивая пыль. Трудно было что-либо разглядеть внутри затемненного здания. Только на первом этаже два или три окна остались не заколоченными, и через них просачивался тусклый свет ночи.

Он добрался до первой лестничной площадки и огляделся. Перед ним опять были закрытые двери. На стенах заметны прямоугольники — здесь раньше висели картины. Они были как светлые заплатки на темных обоях. Бумага во многих местах отклеилась и висела клочьями, сухими и ломкими, как кожа прокаженного. Проходя, Финли сорвал кусок обоев со стены, и тот рассыпался у него в руках.

Он продолжал невозмутимо подниматься выше, к следующей лестничной площадке.

Дверь слева была приоткрыта.

Финли подошел и осторожно толкнул ее.

Луч света ударил ему в лицо и заставил отшатнуться, как будто его чем-то стукнули.

Он поднял руку и прикрыл глаза от яркого света, постепенно приходя в себя по мере того, как свет опускался вниз. — Хорошо, что вы пришли, — произнес голос из темноты.

Финли услышал какой-то шорох.

— Хотя вы не особенно торопились, — добавил Дон Невилл.

— Что вы себе позволяете? — возмутился Финли. — Назначить мне встречу в такое время!

— Нам нужно с тобой поговорить, — сказал Невилл, садясь в кресло и вновь направляя фонарь ему в лицо.

У заколоченного окна тихонько постукивал по металлической оправе галогеновой лампы Эдвард Катон.

Комната отличалась от других помещений этого дома. На полу не было ковра, но не было и пыли. Стены, выкрашенные белой краской, казались в темноте серыми. Посреди комнаты стояли кровать и два кресла. Вокруг размещались светильники с абажурами и галогеновые лампы. С потолка свешивалась на проводе голая лампочка. На станине, рядом с кроватью, была установлена видеокамера. Невилл повернул ее в сторону Финли.

— Ну, и что за важность? Неужели это не могло подождать до утра? — спросил Финли, не приближаясь к этим двоим.

— Прошел слух, что Чарльз Торнтон хочет заполучить это здание.

— Где вы об этом слышали?

— У нас повсюду есть уши, — усмехнулся Невилл, включая камеру.

— Ну, — продолжил Катон, — так это правда?

— У вас с ним свои дела. Почему бы вам самим не спросить у него?

— Мы тебя спрашиваем, — зло прошипел Невилл — Так нужно ему это чертово здание или нет?

— Да, — сказал Финли, — но можете не волноваться. Я возьму Торнтона на себя.

— Он влиятельный человек, дорогой мой, — сказал Невилл с улыбкой. — Хотелось бы верить, что ты утрясешь с ним эту проблему, но...

— А что вдруг нашло на Торнтона? — поинтересовался Катон. — Почему для него так важно именно это место?

Финли рассказал об идее клуба и ресторана.

— Он знает, что здание принадлежит мне, — добавил он, — и думал, что его легко будет приобрести. Он просил меня назвать свою цену. — Финли посмотрел на своих собеседников. — Возможно, так и надо было сделать.

Невилл с издевкой покачал головой.

— Нет-нет-нет, — сказал он. — Ты и сам понимаешь, что это было бы ошибкой. Тебе лучше держаться нас. — Он усмехнулся и отбросил с шеи хвост волос. — Я ведь прав, не так ли?

Катон показал Финли дипломат, положил его на кровать и открыл крышку.

Финли подошел поближе.

Дипломат был полон денег. Большие толстые пачки пятидесятифунтовых банкнот были перетянуты эластичными лентами.

— Мы принесли тебе подарок, — сказал Катон. — Твоя доля. — Он пододвинул деньги к Финли. Тот только взглянул на обоих и закрыл дипломат.

— Ты не хочешь пересчитать? — спросил Невилл.

— Он нам доверяет, — сказал Катон, и оба захохотали.

Финли почувствовал, как капля пота ползет по его виску.

— Двадцать процентов? — спросил он.

Невилл кивнул:

— Как договорились. А тебе лучше быть поосторожнее.

— Черт возьми, что ты имеешь в виду?

— Не учи нас, как нам делать свое дело, Финли, — вскипел Невилл. — Мы знаем, что делаем. Кроме того, если мы закроем наш бизнес, твой доход тоже сократится. — Он кивнул на дипломат. — Я что-то не слышал, чтобы ты возражал против этого.

— Мы предоставляем товар, — добавил Катон, — и на наш товар есть большой спрос. Он увеличивается с каждым днем.

— Но если ты хочешь выйти из дела, тогда скажи, — предложил Невилл. — Мы можем найти другое место, чтобы делать фильмы.

— Вы должны быть мне благодарны, что я разрешил вам пользоваться этим местом бесплатно. Любой другой взял бы с вас...

— Рента в этом кейсе, — раздраженно прервал его Невилл, указывая на дипломат. — Ты позволяешь нам делать здесь фильмы, потому что получаешь от нас приличную долю. Давай говорить об этом прямо. И запомни, Финли, если нас схватят, ты не останешься в стороне. Тебе известно, что здесь происходит. Если мы провалимся, потянем за собой и тебя.

• Предыдущая
• 18/55
• Следующая