И буду век ему верна? - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 20

• Предыдущая
• 20/50
• Следующая

– Тогда зови как все, Фенькой.

– Я тебе имя придумал, как только увидел в первый раз.

– Какое? – Я лезу под его руку, он смеется:

– Я зову тебя Принцеской.

– Забавно.

– Ага. Ты помнишь, как появилась здесь?

– Помню, конечно.

– Ничего ты не помнишь. Ты по сторонам таращилась, а я на тебя. Красивая, как принцесса, а в глазах черти пляшут. На настоящую принцессу ты не тянула. В общем, Принцеска. – Стас закуривает, я обнимаю его, прижимаясь щекой к его спине. – Вадима придется убить, – говорит он. Голос звучит так буднично, что смысл сказанного до меня доходит не сразу.

– Что? – ошалело спрашиваю я.

– Убить, милая, это значит лишить человека жизни.

– Зачем? – Я знаю, что мой вопрос звучит невероятно глупо. Неудивительно, что Стас разозлился.

– Думаешь, все пойдет по-старому? Ты будешь трахаться со своим мужем, а я терпеливо ждать своей очереди?

– Спятил? У меня с Вадимом ничего больше быть не может. Как только он появится, я уйду.

– Да? И что дальше?

– Подам на развод.

– Ну-ну, продолжай.

– Мы могли бы жить вместе, если ты не против, – испуганно говорю я.

– Ты что, в самом деле такая дура? – спрашивает он, а мне хочется зареветь, но я боюсь разозлить его еще больше.

– Стас, пожалуйста…

– Точно, дура, – кивает он. – Ты забыла, кто твой муж? Я Вадима знаю много лет. Он любит тебя и просто так не отдаст.

– Чушь. Что он сделает? У меня папа – прокурор.

– Жаль, что у меня нет папы-прокурора, – усмехается Стас. Я в страхе замираю.

– Ему вовсе необязательно знать о нас. Я поживу у родителей, будем встречаться у кого-нибудь из подруг.

– Ага. Раз в неделю. Ты долго выдержишь? Я – нет. Да и какой из тебя конспиратор, ты чашку кофе не можешь выпить, чтоб подол не залить. Махом засветимся. Пословицу слышала – «битый не вожак»? Как Вадим будет выглядеть, если дружки узнают, что у него из-под носа жену увели? При таком раскладе я не дам за свою жизнь и копейки.

– О, господи…

Стас хмурится, обнимает меня за плечи.

– Ладно, я что-нибудь придумаю.

– Стас, давай уедем. Куда угодно. Не будет же он нас по всему свету искать.

– Он, может, и не будет. А менты непременно. У Вадима кое-что есть на меня.

– Что есть?

Стас усмехается:

– Чего глаза таращишь, Принцеска? Как будто не знаешь, кто я.

– Кто ты? – голос мой дрожит. Он качает головой, отводя взгляд в сторону. – Стас, пожалуйста… – Я зажимаю рот рукой, боясь разреветься.

– Тихо, тихо, все хорошо. – Он поспешно целует меня. – Я тебя напугал. Прости.

В моей душе поселяется страх, от которого я уже никогда не избавлюсь. Стас ходит по комнате по-звериному, из угла в угол. У меня чувство, что он стремительно удаляется от меня, туда, где мне нет места. Я вскакиваю, бросаюсь к нему, останавливая это жуткое метание в четырех стенах.

На следующий день мы ужинаем в кухне, когда приезжает Вадим. Я вижу в окно его машину. Мои вещи в комнате Стаса.

– Ничего не бойся, – говорит он, глядя исподлобья. – В комнате я уберу. – Я растерянно смотрю на дверь, Стас подходит ко мне, быстро целует. – Ничего не бойся, – повторяет одними губами.

Что я чувствую? Не знаю. Я хочу быть с ним. Если для этого надо лгать, притворяться, значит, я буду лгать и притворяться. Дверь открывается, входит муж. Я издаю радостный вопль и бросаюсь к нему.

– Здравствуй, милая. Скучала?

– Конечно.

Я не знаю, как его назвать, все ласковые слова принадлежат другому, у мужа осталось только имя. Я смотрю на него: он выглядит усталым, лицо осунувшееся, мешки под глазами.

– Что с тобой? – упавшим голосом спрашиваю я.

– Чувствую себя неважно.

– Вызвать врача?

– Ерунда. Ты меня вылечишь. Наконец-то я дома. – Он обнимает меня, я едва сдерживаю желание сбросить его руку.

На кухне появляется Стас, сердце мое стремительно падает. Его лицо непроницаемо, на меня не взглянул. Что теперь будет с нами? За окном опять идет дождь. Я хочу гулять под дождем, держать Стаса за руку и знать, что имею на это право.

– Как вы тут? Ладили? – поднимаясь рядом со мной по лестнице, спрашивает Вадим.

– Оба живы, – пожимаю я плечами. – Я больше не хочу с тобой ссориться.

Я улыбаюсь и говорю, говорю… мне кажется, я не обману и идиота.

Мы в спальне, Вадим притягивает меня к себе. Мне хочется его ударить.

– Переодевайся, сейчас буду тебя кормить, – говорю я.

– Лучше поцелуй меня.

Я хихикаю и отстраняюсь.

– Посмотрю на твое поведение. Хотя бы выпей чаю с дороги. – Улыбка у меня от уха до уха. Он улыбается в ответ, идет в ванную.

Я хватаю сотовый и бегу на веранду.

– Привет, – говорит Агатка. – Вспомнила о сестре?

– Позвони мне минут через двадцать. Придумай что-нибудь, мне надо уйти из дома.

– Что случилось?

– Агатка, не будь дурой, приеду, все расскажу. Ты поняла?

– Поняла, поняла.

Я спускаюсь вниз, через десять минут появляется Вадим. Мы пьем чай, я считаю секунды, ну, быстрее, быстрее. Звонит телефон.

– Вадим, – говорю я. – Наверное, тебя, подойди.

– Черт, кому это неймется? – ворчит он и снимает трубку. – Да.

Я прислушиваюсь.

– Фенечка, – он вроде бы взволнован, – это сестра, кажется, твоей маме плохо.

Я кидаюсь к телефону, сбивая по дороге стул. Надеюсь, это впечатляет.

– Да.

– Балда, – дразнит Агатка. – Сестра – это наказание.

– Господи, это серьезно? – голос мой звучит трагически.

– Очень, – злится Агатка. – Если маменька узнает об этом спектакле, публичного проклятия нам не избежать.

– Конечно, я сейчас приеду, да, да, прямо сейчас. – Я вешаю трубку.

– Что? – спрашивает Вадим.

– Мама от госпитализации отказалась, человек она своеобразный. Поеду к родителям.

– Я тебя отвезу.

– Я так тебя ждала, ты не представляешь, как мне жаль, – говорю я по дороге.

– Слава богу, впереди у нас много времени.

Агата ждет на улице. Все-таки она молодец.

– Что?

– Уснула, папа очень расстроен. Останься у нас сегодня, мало ли что.

– Конечно.

– Вадим, – Агатка демонстрирует неловкость, – бога ради, извини…

– Все нормально, я просто Фенечку привез.

– Я позвоню, – шепчу я, и мы расстаемся.

– Ну? – грозно спрашивает сестрица. – По какому случаю трагедию играли?

– Где предки?

– На твое счастье, с Михайловыми на даче, шашлыки затеяли. Так в чем дело?

– Из дома надо было вырваться.

– Зачем?

– Подумать.

– Ясно. Там думать нельзя?

– Выходит, что нельзя.

– Свинья ты, Фимка, все у тебя по-дурацки. Я, между прочим, здорово испугалась. А ты опять темнишь. Кстати, твоему Вадиму ничего не стоит позвонить матушке на работу. Как выкручиваться будешь?

Утром я звоню Вадиму предупредить, что задержусь у родителей на пару дней. К моему удивлению, он не возражает. На счастье, родители все еще на даче, зато Агатка достает меня вопросами. На следующий день звонит Стас.

– Вадим в больнице. – Сердце мое стремительно падает. – Ночью был приступ, что-то там с почками. Увезли на «Скорой». Я хотел позвонить, но он не велел, говорит, тебе сейчас и так несладко. Как ты там? – Я пытаюсь оценить новость. – Я за тобой приеду, – говорит Стас.

• Предыдущая
• 20/50
• Следующая