Неподвластные времени - Хадсон Дженис - Страница 39
- Предыдущая
- 39/41
- Следующая
Харпер схватил рацию.
– Только что свернул с шоссе на Пикен-Гроув-роуд, направляюсь на север. Конец связи.
– Эй, нечего вырубаться на полдороге. Где эта хренова Пикен-Гроув-роуд?
Харпер угрюмо хмыкнул в рацию.
– Сверните в трех милях за городской чертой, прямо за почтовым ящиком в виде свиной морды.
– Свиной морды. Ага, есть. Мы едем прямо за тобой, парень. Кстати, поздравляю.
– С чем это еще?
– Я-то думаю, кого мне тот парнишка напоминает. Вылитый папочка.
Усмехнувшись, Харпер вместо «спасибо» щелкнул кнопкой микрофона, потом швырнул рацию на сиденье. Свернув с шоссе, он вынужден был ехать чертовски медленно – дорога была грязная и ухабистая, в то время как все в нем бунтовало и требовало: скорее, скорее! Он нужен Анни. Он обещал Джейсону, что привезет ее домой. Мужчина, который дал такое обещание, не смеет отступать. Он лишь молился, чтобы удалось доставить ее невредимой.
Пикен-Гроув-роуд кончалась как раз у въезда на ту самую ферму, где вырос Харпер. На ферму, где Анни растила его сына. На ферму, где его сын в страхе ежеминутно ожидал вестей о матери. Харпер свернул влево от фермы, вдвое увеличив скорость, слыша, как машина чиркает брюхом по гравию.
Вот они! Вперед! Столб пыли поднимался на дороге в миле впереди. «Молю тебя, Господи, только бы это была Анни».
Машина впереди доехала до крутого поворота перед самым мостом над рекой Кроу-Крик, и Харперу наконец удалось как следует разглядеть ее. Это был «кадиллак» Уилларда. Рация затрещала.
– Эй, парень, это не смешно, – раздался голос Трейса. – Пикен-Гроув-роуд уже кончилась. Куда теперь?
Харпер схватил рацию:
– Налево. Я в миле впереди вас. Я их только что засек. Извини, Трейс, дожидаться вас нет возможности. Конец связи.
В следующее мгновение Харпер увидел машину Трейса и две машины городской полиции в зеркале заднего обзора. Меньше четверти мили отделяло теперь его от «кадиллака». Уиллард, должно быть, уже заметил его.
Уиллард не видел Харпера, зато Анни видела. Она смотрела в зеркало заднего обзора, молясь, чтобы в нем появился кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь. Когда она разглядела знакомую машину, следовавшую за ними, сердце ее так и подпрыгнуло. Харпер!
Должно быть, она как-то себя выдала. Уиллард сощурился и навел на нее ствол револьвера, и, обернувшись, бросил взгляд в заднее стекло. Прежде чем Анни поняла его намерения, повернулся на сиденье, прицелился и выстрелил. Стекло рассыпалось. Анни взвизгнула. Он стрелял в Харпера!
О Боже! Уиллард снова прицелился. Надо как-то ему помешать!
Анни сделала единственное, что пришло ей на ум. Она вывернула руль вправо до отказа, и машина съехала в кювет, зарываясь передним бампером в насыпь, пока не уперлась в огромную глыбу песчаника. Капот смялся с жалобным лязгом, из-под него вырвался клуб дыма.
Харпер едва сдержал крик ужаса, глядя, как «кадиллак» сползает с дороги. Анни! Уиллард ударил ее? Пристрелил?
Харпер газанул и резко затормозил футах в десяти от «кадиллака». Если только этот сукин сын, Уиллард Кольер, хоть пальцем ее тронул, Харпер ему все кости переломает. Он слышал хруст гравия на дороге за спиной и понял, что остальные будут здесь с минуты на минуту. Но он не мог ждать. Он нужен Анни. Дотянувшись до своего «тридцать восьмого», он пинком открыл дверь.
Пуля пробила рекламный щит позади него. Харпер пригнулся и кинулся к багажнику «кадиллака».
– Анни, – позвал он. – Ответь мне, Анни!
– Я в порядке. – По ее голосу этого сказать было нельзя. Загнанная и до смерти перепуганная. Харперу до чертиков хотелось вцепиться в горло Уилларду.
– Назад, или ей не жить! – прохрипел Уиллард. Он явно нервничал. Ничего хорошего. Псих, у которого в руке револьвер со взведенным курком, очень опасен.
– Отпусти ее, Уиллард! Отпусти ее, и я уйду.
– Уйдешь, как же! Знаю я вашу породу, Монтгомери! И тебя, и этого твоего братца с его больным самолюбием!
– Ты о Майке? – уточнил Харпер. Вообще-то он не собирался заводить речь о Майке и обстоятельствах его смерти, но если это развяжет Уилларду язык, то этого шанса упускать нельзя. – Ты о Майке Монтгомери, верно? Черт тебя побери, Уиллард, он же работал на твоих ребят! Он был им предан! Что ты имел в виду, когда говорил о его самолюбии?
– Он нас подставил, ублюдок паршивый! – и Уиллард пробормотал что-то еще, совсем неразборчивое – ни слова не разобрать. Потом загудел мотор «кадиллака» – Анни пыталась завести его.
«Нет! – мысленно взмолился Харпер. – Господи, сделай так, чтоб у этой машины мотор заглох!»
Мотор крякал и трещал, потом наконец замолк. Харпер вздохнул с облегчением. Наверняка, у «кадиллака» поврежден радиатор, так что с места эта штуковина не сдвинется.
– Майк тебя подставил? – переспросил он Уилларда. – Он что, тебя шантажировал? И потому ты прикончил его, Уиллард?
Уиллард рассмеялся как безумец – от этого смеха у Харпера по спине пробежал холодок. Перегнулся через переднее крыло и стал вглядываться куда-то вдаль. Подъезжающие машины отвлекли Уилларда, так что Харперу хватило времени перебежать пространство между своей машиной и «кадиллаком». В его «седан» ударилась еще одна пуля. Харпер скорчился у левого крыла «кадиллака»и в зеркале заднего обзора увидел перепуганное лицо Анни.
Харпер приложил палец к губам, подавая ей знак молчать.
Анни повернулась к Уилларду.
– Так Майк тебя шантажировал? – спросила она.
«Черт побери, Анни, помолчи. Не привлекай к себе внимания», – промелькнуло в мозгу Харпера, но он тут же понял, что она задумала. Она отвлекала Уилларда на себя, и тому ничего не оставалось делать, как говорить с ней.
– Ты и не подозревала, что он способен на такое, правда, дорогуша? Да заведешь ты эту чертову машину!
Анни снова повернула ключ, прислушиваясь к надсадному кряхтенью мотора. Уиллард между тем продолжал:
– Я-то тоже ведь не думал, что он пойдет на это, пока он не заявил, что ему нужно пятьдесят тысяч за эту хренову книжонку. Ну и дурак же он был – думал, что сумеет улизнуть вместе с деньгами и книжкой. Но потом у сукина сына совесть заговорила.
– Шантажист с совестью? Ври, да знай меру, Уиллард.
– Это правда, – по лицу Уилларда струился пот. Говоря с Анни, он вдруг заметил в заднее стекло две полицейские машины, резко затормозившие вплотную за «седаном» Харпера. – Где Монтгомери? – заорал Уиллар. – Ты его видишь? Чего он задумал?
С сильнобьющимся сердцем Анни обернулась и посмотрела на машину Харпера. Машина, конечно, была пустая – Харпер скорчился под самой дверцей «кадиллака».
– Он там, у дверцы, – ты его подстрелил, – сказала она Уилларду.
– Попробуй-ка завести еще раз. Должно быть, мотор уже остыл.
«Господи, – подумала Анни при этих последних словах Уилларда, – до чего докатился этот человек». Уиллард каждый день возился с машинами, хорошо разбирался в них, так неужели он надеется на чудо? Даже она, почти не знакомая с техникой, была уверена, что «кадиллак» не в состоянии тронуться с места. Фраза Уилларда напугала ее не меньше, чем его револьвер.
– Твой дорогой муженек в ту ночь взбесился и сказал, что он ничуть не хуже своего старшего брата.
Анни похолодела, вспомнив свои слова, произнесенные в пылу ссоры.
«Ты и мизинца его не стоишь. Никогда не стоил и никогда не будешь стоить!»
«Правда? Увидим».
Горло сжало спазмом.
Уиллард хрипло засмеялся, точно залаял:
– Твой глупый муж решил, что деньги ему не нужны. Он решил сдать нас. Обрадовал меня предложением встретиться один на один. Билла-то с Фрэнком так просто на понт не возьмешь.
Анни сглотнула.
– Ты… его убил?
Уиллард вдруг замолк и, напряженный, выпрямился, словно только что осознал, что дорогу перегородили полицейские машины, а он сидит тут и сознается в убийстве. Он прицелился в Анни, и она прикусила язык.
– Заводи эту хренову машину и поезжай, не то застрелю.
– Как ее завести? Куда ехать?
- Предыдущая
- 39/41
- Следующая
