Ночь Сварога - Suncharion - Страница 49

"Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести, дабы не было хулы на имя божье и учение" (1 Тим., 6:1).

"Рабы, во всем повинуйтесь господам (вашим) по плоти, не в глазах (только) служа им, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь бога" (к Фил., 4:22).

"Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым, но и суровым" (1 Пет., 2:18).

"Рабы, повинуйтесь господам (своим) по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу" (к Еф., 6:5). Повиновение господам – это примерно то же, что и повиновение Христу. А свободолюбие, по христианству, – это есть невежество безумцев.

А как обстояло дело с практикой? Трудно ждать протест против рабства от христианства, построенного на таких вышеперечисленных мракобесиях. Ни одна христианская церковь НИКОГДА не выступала против освобождения порабощенных.

Нигде и никогда не выступала!

Как раз наоборот. Церковь всегда защищала рабство как могла. Среди первых христиан было много рабов, мечтающих о свободе. Ну и как она выглядела, эта свобода, после принятия христианства в качестве официальной религии? А вот как. По свидетельству "IV Капитулярия" (VI век от р. х.) раб рассматривался как вещь, за него брался залог в качестве стоимости. Киево-Печорский патерик (XI-XII века) содержит неоднократные упоминания о церковных рабах. А чем крепостной крестьянин, надрывающийся за толстобрюхого попа, отличается от раба? В Западной Европе соборы VI-VII веков запрещали аббатам освобождать рабов, чтобы монахи не марали свои белы ручки (М. Богословский, "Время собирать камни").

В XIX веке, когда царь Александр II стал готовить отмену крепостного права, церковь пыталась этому акту воспрепятствовать. Митрополит Московский Филарет и поддерживавшие его иерархи молились за то, чтобы Иегова не допустил освобождения русских крестьян. При этом они ссылались на мнение Сергия Радонежского считавшего это дело (отпускать крепостных крестьян на волю) крайне богомерзким и святотатственным (Александр Щев, "Вы нам проповедь, мы вам отповедь"). Это он – "покровитель Москвы", хватавший великого князя Дмитрия Донского за руки, когда Дмитрий рвался освободить Москву от монголо-татарского ига. Впрочем, христианская деспотия еще страшнее, чем монголо-татарское иго.

Стоит отметить, что в дохристианской Руси не было рабства. Византийский историк VI века от р. х. пишето славянах: "…законы запрещают им торговать людьми. Поэтому рабов они не имеют, а работают все без различения должности и положения. Пленные, если захотят остаться у них и жениться, пользуются равноправием, а других отпускают и обеспечивают всем необходимым на дорогу. Они не злы и не хитры, а откровенны и добродушны" (Н. Н. Островский, "Святые рабы", стр. 12).

Христианство постоянно говорит о какой-то цели и о каком-то смысле жизни, якобы едином для всех. По этому поводу попами на головы людей вылиты тонны словоблудия и псевдомудрия. Так в чем цель жизни и смысл жизни? Ничего чёткого, конкретного и разумного христиане ответить не могут. Максимум, что они могут выжать – что-то расплывчатое и мутное, типа "смысл жизни – это познание бога". Хотя богословие говорит, что христианский бог – недосягаем и непознаваем.

На самом деле, в библии описывает такое предназначение и смысл жизни христианина: "Ибо никто из вас НЕ ЖИВЕТ ДЛЯ СЕБЯ И НИКТО НЕ УМИРАЕТ ДЛЯ СЕБЯ. А живем ли – для господа живем, умираем ли – для господа умираем. И потому, живем ли, умираем ли, – всегда господни" (к Рим., 14:7-8). Ну как? Настоящий христианин не может быть самостоятельным. Христианин должен жить во имя господа, отдать все господу, умереть во имя господа. Как советский человек должен был жить ради коммунизма, все отдать для комунизма, умереть во имя коммунизма. Согласно этим установкам человек сам себе не принадлежит.

Уместно задатьcя вопросом: "а почему вообще смысл жизни должен быть для всех одинаковым?". А если копнуть еще глубже, то на самом деле никакого смысла жизнь не имеет. Жизнь нейтральна и безмсысленна. Люди, которые имеют свободу воли, сами ищут в своих жизнях какой-то смысл и цели. И даже не столько ищут его, сколько просто ЖИВУТ, не заморачиваясь в непролазных хитромудриях. Нет никакой общей и единой для всех цели и общего и единого для всех смысла жизни. Их не существует. Ищи сам своё место в жизни, чего-то добивайся и у жизни появится смысл. Ставь себе цели и достигай их. Не гоняйся за иллюзиями. Но кастрированные мозги однобожников такого не поймут. Это за пределами их понятий. Они живут для еврейского бога, и умирают для еврейского бога, отдавая Яхве и его сыну Христу свой разум и свою душу.

Человек тратит свою жизнь на поиски смысла жизни.

(Доброслав, из работы "Природные корни…")

То, что огромную волю имеют сильные люди – истина известная. Как раз такой человек добьется чего-то в реальной жизни, и питать каких-то иллюзий, в отличие от христианских ротозеев и прочих однобожников, не будет.

Христианство – это религия обезволивания. Смысл жизни истинных христиан – это, по сути, отречение от реальной жизни, безконечные фантазии о загробном мире и оплевывание своей реальной жизни ради непонятной будущей жизни. Христиане так и не могут понять, что, во-первых, смысл жизни безполезно выдумывать за ее пределами. А во-вторых, его вообще нет, этого смысла. Жизнь сама по себе, а её смысл для каждого разный. Для одного человека смысл жизни заключается в одном, для другого – в другом, третий просто живет и всё. Просто живет. Вот нравится жить и точка! Что, обязательно верить в какого-то обрезанного иудея-диссидента, повешенного на крест за смутьянство? Христианство – не религия жизни, а религия смерти, религия мертвецов, поклоняющихся мертвецу на кресте.

"Нам говорят, что божественные свойства не могут быть постигнуты ограниченными умами; естественным следствием этого принципа должно быть то положение, что ограниченные умы не должны заниматься свойствами божества; но религия утверждает, что ограниченные умы не должны никогда терять из вида непостижимое существо, свойства которого не могут быть постигнуты ими. Отсюда следует, что религия – это искусство занимать ограниченные человеческие умы тем, чего они не в состоянии понять" (Поль Гольбах, "Здравый смысл").